- Как мне сдается, князь, вы совершенно превратно понимаете суть моих обязанностей. Я должен любой ценой - повторяю: любой - оберегать вашу жизнь. Не потому, что вы мне симпатичны, а потому что таков приказ моего короля: любое несчастье, случившееся с вами, молва однозначно припишет Его Величеству, а с какой стати ему платить по чьим-то счетам? Это с одной стороны. А с другой - я обязан предотвратить возможные попытки склонить вас к нарушению вассальной присяги. Представьте себе, что какие-нибудь недоумки нападают на форт и "освобождают" вас, дабы превратить в знамя Реставрации. Если при этом погибнет хоть кто-нибудь из людей короля - а они погибнут наверняка, - Его Величество при всем желании не сможет закрыть глаза на такую историю. Королевская армия вступит в Итилиен, а это скорее всего прямиком приведет Воссоединенное Королевство к кровопролитной гражданской войне. Так что считайте - я здесь для того, чтобы оберегать вас от возможных глупостей.
Странно, но в речи Гепарда (в интонациях? нет, скорее в построении фраз…) было нечто такое, отчего у Фарамира возникло отчетливое ощущение, будто он вновь разговаривает с Арагорном.
- Я весьма ценю вашу заботу, капитан, однако не понимаю, какое отношение все это имеет к аресту Берегонда.
- Видите ли, некоторое время назад он встретился в "Красном олене" с высоким худощавым человеком, у которого вдоль левого виска идет длинный шрам, а одно плечо заметно выше другого. Вы, часом, не знаете, о ком речь? Внешность запоминающаяся…
- Признаться, не припоминаю, - улыбнулся принц, стараясь, чтобы улыбка не вышла кривоватой - было отчего… - Наверное, проще спросить об этом у самого Берегонда.
- О, Берегонду предстоит ответить на целую кучу вопросов. А вот ваша забывчивость, князь, весьма удивительна. Я понимаю - капитан Итилиенского полка Фарамир может и не помнить в лицо всех своих солдат, но уж офицеров и сержантов-то, по идее, обязан… Внешность, повторяю, приметная…
- При чем тут Итилиенский полк?
- Ну как же - при чем? Видите ли, многие из воевавших в составе сего замечательного подразделения не вернулись по окончании войны домой, в Гондор. Особенно примечательно полное отсутствие вернувшихся офицеров и сержантов - общим числом до полусотни. Ну, часть наверняка погибла - время военное, - но ведь не все же!.. Как вы полагаете, князь, куда б они все могли подеваться - уж не к нам ли в Итилиен?
- Возможно, - равнодушно пожал плечами принц. - Только я об этом не имею ни малейшего представления.
- Вот именно, князь, вот именно: не имеете представления! Заметьте, остаться в Итилиене, с которым была связана их служба и где княжит любимый ими капитан (а вас в полку действительно любили - это ни для кого не секрет), вроде бы совершенно нормально и естественно. Только отчего-то ни один из них не приехал в Эмин-Арнен официально представиться и попроситься к вам на службу… Согласитесь, это не то что неестественно, это - весьма и весьма подозрительно! Логично предположить, что полк сохранился как единая дисциплинированная организация, только перешедшая на нелегальное положение, и теперь эти люди вынашивают планы вашего "освобождения". К чему это приведет - мы, кажется, уже обсудили.
- Ваши домыслы, капитан, весьма любопытны и по-своему логичны, однако если это все "доказательства" измены Берегонда, коими вы располагаете…
- Оставьте, князь, - досадливо поморщился Гепард, - мы ведь с вами не в суде присяжных! В настоящий момент меня волнуют не юридические закорючки, а истинная степень вины этого заговорщика-дилетанта. И тут сразу возникает вопрос: каким образом комендант, служивший в Минас-Тирите, в отряде Стражей Цитадели, мог выйти на контакт с сержантом Ранкорном, вольным стрелком, который всю войну безвылазно просидел в Итилиенских лесах? Значит, кто-то их познакомил (пусть даже заочно), и первый претендент здесь - вы, князь… Ну так все-таки: Берегонд действовал по своему почину или - что больше похоже на правду - выполнял ваше поручение?
"Вот и все, - понял Фарамир, - зачем же они послали тогда на связь именно Ранкорна - его ведь и в самом деле так легко опознать по словесному портрету… Словесные портреты сержантов - ох, и глубоко же они копают… И "Красный олень", видать, перекрыт куда плотнее, чем я думал… Мы проиграли вчистую, только платить нам придется разную цену: меня ждет продолжение почетного пленения, а капитана - мучительная смерть. Самое ужасное - я ничего не могу для него сделать: придется предоставить Берегонда его судьбе и жить дальше с несмываемым ощущением собственной подлости… Глупейшая иллюзия, будто с победившим врагом возможны какие-то соглашения. На таких "переговорах" в принципе невозможно что-либо выторговать - ни для себя, ни доя других; все идет по единой схеме: "Что мое - то мое, а что твое - тоже мое". Вот потому-то и существует железный закон тайной войны: при любых обстоятельствах молчать либо отрицать все - вплоть до факта собственного существования. Признав свою роль в контактах с итилиенцами, я не спасу Берегонда и лишь ускорю гибель Грагера и его людей…"
Все это вихрем пронеслось в голове принца, прежде чем он поднял взгляд на Гепарда и твердо произнес:
- Я не имею ни малейшего представления о контактах коменданта с людьми из Итилиенского полка - если таковые и вправду имели место. Вам прекрасно известно, что мы с ним за все это время не обменялись и десятком фраз - этот человек как-никак убил моего отца.
- То есть, - сухо резюмировал контрразведчик, - вы не хотите избавить вашего человека… ну, если не от смерти, так хотя бы от пыток?
"Он знал, на что идет", - подумал Фарамир, а вслух ответил:
- Если тут и вправду имела место измена (в чем вы меня пока не убедили), капитан Берегонд должен понести суровую кару. - И затем, тщательно подбирая формулировки, закончил: - Я же готов поклясться тронами Валаров, что никогда не собирался - и не собираюсь - нарушить свое слово: обязательства перед сюзереном нерушимы.
- Поня-атно, - задумчиво протянул Гепард. - А вы что скажете, Йовин? Вы тоже готовы для пользы дела совершить предательство и отдать на съедение волкам своего человека? Впрочем, - усмехнулся он, - о чем я говорю… Ведь на дыбу попадет всего лишь какой-то офицер из простолюдинов; экая важность для особы королевской крови - ей-то самой в любом случае ничто не грозит!..
Среди многочисленных достоинств Йовин умение владеть лицом не значилось - она побледнела и беспомощно оглянулась на Фарамира. Гепард безошибочно нашел уязвимое место в их обороне: девушка была органически неспособна оставаться безучастной, когда рядом гибнет товарищ. "Молчи!" - взглядом приказал ей Фарамир, но было поздно.
- А теперь послушайте меня вы, оба! Меня совершенно не интересуют чьи-то признания - я не судья, а контрразведчик; мне нужны лишь сведения о дислокации бойцов из Итилиенского полка. Я не собираюсь убивать этих людей: моя цель - именно предотвратить кровопролитие… Уж тут вам придется поверить мне на слово - вы проиграли, и ничего иного вам не остается. Сведения эти я получу от вас, чего бы это ни стоило. Никто, разумеется, не вправе подвергнуть допросу третьей степени сестру короля Рохана - но уж зато присутствовать при пытках сданного вами Берегонда я ее заставлю от начала и до конца, клянусь молчанием Мандоса!
Принц между тем рассеянно играл пером, лежащим поверх неоконченной рукописи, не замечая того, что левый локоть его ненароком сдвинул на самый краешек стола недопитый бокал. Еще чуть-чуть, и бокал упадет на пол, Гепард непроизвольно повернет голову на звук - и тогда он перемахнет через стол, чтобы добраться до горла шефа контрразведки, а уж там - что черт пошлет… Но тут дверь распахнулась без стука, и в комнату стремительными шагами вошел лейтенант Белого отряда: двое рядовых застыли в полумраке коридора прямо за порогом. "И тут опоздал", - обреченно понял Фарамир, однако лейтенант, не удостоив его вниманием, беззвучно зашептал на ухо Гепарду нечто весьма того удивившее. "Мы продолжим нашу беседу минут через десять, князь", - бросил капитан уже через плечо, направляясь к двери. Лязгнул замок, прогрохотали, стремительно удаляясь, сапоги, и настала тишина - смутная и какая-то растерянная, будто бы сама осознающая свою предгрозовую мимолетность.
- Что ты там ищешь? - Она была на удивление спокойна, если не сказать - безмятежна.
- Что-нибудь вроде оружия.
- Да, это правильно… Надеюсь, и на мою долю тоже?
- Видишь, малыш, я втянул тебя во все это и не сумел уберечь…
- Глупости. Ты все делал верно. Фар, просто удача в этот раз была на их стороне.
- Давай прощаться?..
- Давай. Что бы ни случилось, у нас все же был этот месяц… Знаешь, это, наверное, зависть Валаров: мы с тобой получили слишком много счастья…
- Ты готова, зеленоглазая? - Теперь, по прошествии этих мгновений, он обратился в совершенно иного человека.
- Да. Что мне надо делать?
- Смотри внимательно. Дверь открывается на нас, и косяки тоже вдвинуты внутрь…