- Я и не прошу платы, - вновь улыбнулась танаа. - и готова играть здесь вечером за миску каши, стакан молока и место в общей комнате…
Спустя пять минут перед ней уже стояла порция кегета и стакан. Поев, Арна пошла спать.
Вечером небольшой зал таверны был полон. Хозяин постарался, чтобы все его постояльцы узнали, что перед закатом будет играть менестрель, и потому, когда Арна спустилась, свободным оставался лишь стол по центру, специально оставленный для нее. Улыбнувшись и поздоровавшись, девушка выпила стакан подогретого молока, который не пожалел для нее трактирщик, и расчехлила лютню. Тонкие, но сильные пальцы коснулись струн, и чистый голос взлетел к небу, темнеющему за окном…
Мы умели летать к звездам,
Мы держали в руках пламя…
Но остыли в глазах слезы
И развеялась сном память.
В пропасть мчатся века-кони.
Что же будет теперь с нами?
Тот, кто смотрит назад, - помнит,
Тот, кто смотрит вперед, - знает.
Распинать на кресте Веру
И Свободу швырять в пламя -
Не положено нам ведать,
Что слепыми творим руками.
Чья вина, что клинки боли
Распороли Любви знамя?
Тот, кто смотрит назад, - помнит,
Тот, кто смотрит вперед, - знает.
Затихли разговоры и перешептывания, смолкли даже говорливые внучки трактирщика - местные служаночки… Молча слушали невозможную, тянущую к небу и очищающую душу мелодию, и с удивлением вслушивались в слова - неужели все и в самом деле так? Никто из них никогда не задумывался, что есть что-то поважнее поля и домашнего быта, интереснее, чем обсуждение чужой семейной ссоры и гадания на урожай, серьезнее, чем болезнь скотины и подгнивающая из-за чрезмерно обильного дождя недозрелая пшеница… А эта слепая девочка пела им, простым крестьянам и наемникам, воинам и торговцам, земледельцам и ворам, пела о Сути, и они пытались ее понять… И многие вспоминали, что ведь когда-то, еще детьми, они умели летать к звездам и держать в руках пламя, но, повзрослев, разучились - и звезды их погасли за ненадобностью, а огонь затих под порывами жестокого ветра жизни…
Кто обуглен в лучах славы,
Кто прошел все круги Ада,
Никогда не сравнит слабых
С равнодушным тупым стадом.
Сделать душу ручным зверем -
Это вряд ли когда выйдет.
Тот, кто смотрит назад, - верит,
Тот, кто смотрит вперед, - видит.
Если разум виной скован,
Если ладан сердца сушит,
Кто разбудит набат Слова,
Кто раскроет слепым души,
В Храме Истины став стражем,
Кто осилит дуэль с ложью?
Тот, кто смотрит назад, - скажет,
Тот, кто смотрит вперед, - сможет.
О многом еще пела Арна в тот вечер, и люди слушали ее. Слушали - и пытались понять. А когда смолкла музыка, и танаа убрала лютню в чехол, на стол, за которым она сидела, полетели монеты. Золотые агины, серебряные секеры и медные кини. Люди подходили, кланялись, и молча, лишь взглядом благодарили слепую девушку, которая пусть на мгновение, но вернула их в святой и благословенный мир крылатой мечты.
Около полуночи Арна, поужинав и собрав вещи, вышла из таверны. Улицы деревни давно опустели, дверь трактирщик запер за девушкой. С неба светила полная, похожая на серебряное блюдце, луна и россыпи бриллиантовых звезд, а ночной ветер нес ароматы дальних странствий… Танаа глубоко вдохнула этот ветер, каждого странника зовущий вдаль, за грань, и замерла, кожей впитывая сияние луны…
Прекрасна была эта ночь. Слишком, наверное, прекрасна… Арна запрокинула голову, обратила лицо к небу, полностью сливаясь сутью своей с мерцанием звезд и песнью ветра - и не заметила приближающиеся к ней со спины тени.
Первый удар пришелся по затылку. Тяжелая палица бесшумно вспорола воздух и швырнула девушку на землю. На миг у танаа потемнело в глазах, она ободрала щеку, коснувшись твердой, вытоптанной почвы - но уроки в монастыре Дан-ри не прошли даром. Сгруппировавшись в падении, она перекатилась через голову и вскочила на ноги, выдергивая из петель за спиной посох и перехватывая его двумя руками для ответной атаки…
И рухнула на землю, выпуская оружие и сжимая ладонями виски. Арну скрутил приступ жестокой боли, разрывающей ее на части…
Ее окружало нечто мерзкое до такой степени, что хотелось немедленно умереть, провалиться сквозь землю, вспыхнуть и сгореть - лишь бы не чувствовать ЭТО… Где-то в глубине сознания четко ощущалось неизвестно откуда взявшееся понимание - это всего лишь мысли и чувства тех, кто решил поживиться богатой выручкой девушки-менестреля, но танаа не могла принять и понять, что разумные бывают и такими… Она не чувствовала сыпавшихся на нее ударов - твари в человеческом облике избивали жертву ногами - и не ощущала боли в сломанных ребрах. Всю физическую боль заглушала боль душевная - Арна не могла принять и поверить, что по земле ходит подобная мразь.
- Кошель бери, кретин!
- Чтоб ее, где она его сныкала?
- Я знаю? Ищи, отродье Ярлигово!
- Слышь, робяты, а мож, эта, ее того?
- Ковыль дело треплет, девка красивая…
Слова долетали как сквозь плотную завесу… Девушка даже не понимала, что с ней собираются сделать.
Кто-то потянулся к завязке штанов, другой нелюдь рванул рубашку, обнажая маленькую девичью грудь… И тут на сознание Арны опустилась кровавая пелена.
Рывок, поворот на земле, захват ногами и резкое движение - ублюдок, первым предложивший изнасиловать девушку и первым же пытавшийся стянуть с нее штаны, упал на землю со сломанной шеей. Плавным движением танаа перетекла в нижнюю стойку из положения "лежа", ударила ребром ладони - наугад, ориентируясь на хриплое от вожделения дыхание - и вбила кадык еще одного ублюдка в позвоночник. Прыгнула назад, приняла на скрещенные руки удар палицы, сильно толкнула оружие на его владельца, метя в солнечное сплетение - тот рухнул, задыхаясь и хрипя. Обернулась к последнему - он уже пытался развернуться и бежать - и вновь прыгнула, сбивая его с ног, ударила растопыренной пятерней в лицо, ослепляя…
Арна очнулась спустя полчаса. Она бежала по дороге - нет, не бежала - неслась, словно бы сам Ярлиг мчался за ней по пятам. Руки девушки были в крови, да что там руки - вся она была перемазана чужой и своей кровью. Перед глазами стояла жуткая картина - пять человеческих тел, изломанные и искалеченные, брошенные прямо на дороге, с остекленевшими глазами…
Она рухнула на колени, девушку била дрожь, и в сознании неумолимо билась одна-единственная мысль - я убила человека. Лишила жизни, не мною данной, разумного…
Она вновь пришла в себя где-то в лесу, когда ночь близилась к завершению. Различив невдалеке журчание речушки, Арна добрела до нее и буквально рухнула в холодную воду, остервенело отмывая кровь и грязь.
Выбравшись из ручья, она кое-как перебинтовала переломанные ребра, и молча растянулась на траве. Девушка лежала, невидяще глядя в рассветное небо. Мыслей не было. Вообще. Мир рухнул, разлетелся вдребезги, и остался россыпью осколков рядом с пятью трупами на дороге…
Стоп. С пятью трупами? Арна четко помнила первого, которому сломала шею, второго, с разбитой гортанью, третьего - ему танаа резким ударом основания ладони вбила нос в мозг, и четвертого, сломавшего спину при падении. На грани восприятия она помнила и пятого - светловолосого имперца с холодными серыми глазами. Он стоял в стороне, с надменной ухмылкой человека, привыкшего к тому, что ему повинуются, наблюдавшего за избиением. И помнила его, лежащего на спине, с широко открытыми мертвыми глазами, в которых застыло безмерное удивление.
- Но я же его не убивала… - тихо простонала девушка.
Вспышка. Боль. Воспоминание.
- Неплохо, девчонка. Это было интересно, - бросил он, переступая через труп одного из своих приятелей. - Это все, на что ты способна?
Не помня себя от ярости и ненависти, снедающих изнутри, Арна прыгнула на него, в полете нанося серию смертоносных ударов. К ее величайшему удивлению, от половины атак светловолосый увернулся, остальные заблокировал. Танаа отлетела к краю дороги, упав, перекатилась, и вновь вскочила на ноги. Противник ее стоял, как ни в чем не бывало, скрестив руки на груди.
- Совсем неплохо…
Она вновь кинулась. На сей раз он не был столь сдержан - Арне потребовалось несколько мгновений, чтобы придти в себя после удара об землю.
- Неплохо - но и только… Скучно.
Он сказал это каким-то мертвым тоном, без тени эмоций. И шагнул вперед.
Казалось, светловолосый просто прошел мимо. Но неведомая сила рванула поднимающуюся на ноги танаа, и швырнула на придорожные камни. Девушка ударилась головой о камни - и потеряла сознание.
Вздрогнув, Арна провела рукой по лицу. Это казалось фантасмагорическим бредом - она отчетливо помнила цвет волос и глаз имперца, выражение его лица, отчетливо осознавала внешность каждого из убитых - при том, что не могла видеть их. Но воспоминания настойчиво лезли в голову.