– Неужели другие деревни похожи на вашу? Неужели Страна заболела грубостью и подозрением? Или только вы, в подкаменье Мифиль, забыли простые правила приличия? Человек с посохом опустил глаза. Никто из людей не шевелился.
– Хорошо! Если наше присутствие вам в тягость, то дайте нам уйти! Мы обещаем, что отныне и шагу не ступим в ваши неприветливые места. Возможно, другие деревни дадут нам еду и кров. Возможно, в сердцах их жителей еще живет память о чести и жалости.
Мужчина, стоящий у каменной стены, злобно захохотал.
– Проклятие! – прошептал Кавинант. Молчание людей сводило с ума. В его висках застучали молоточки пульса. Долина дышала Злом и пустынным зноем.
– Видел бы это Морэм…
– Кто такой Морэм? – обреченным голосом спросила Линден.
Она не отводила взгляда от человека, стоящего за кругом людей. Он притягивал ее взор, как открытая рана.
– Один из Лордов Ревелстоуна, – ответил Кавинант, гадая о том, что она увидела. – Мы дружили с ним. Он мог выбраться живым из любой невероятной ситуации.
Она отвернулась от хохотавшего мерзавца и с укором посмотрела на Кавинанта. От страха и разочарования ее слова походили на шум песка.
– Твой друг мертв. Все, кого ты знал, давно мертвы. – Ее плечи дрожали от напряжения. – Они умерли три тысячи лет назад. И ты живешь доисторическим прошлым. Что же такого должно произойти, чтобы ты наконец перестал вспоминать о том, как здесь было раньше?
– Я просто пытаюсь понять, что изменилось в Стране… Агрессивность Линден смутила его. Она относилась к нему несправедливо. Впрочем, он, наверное, действительно заслуживал осуждения. Все его слова о Стране оказались нелепостью. Доисторическое прошлое! Он отвернулся от нее.
– Послушайте меня, жители подкаменья! – громко произнес Кавинант. – Я бывал здесь раньше – правда, очень давно, во время великой войны против Серого Убийцы. Тогда мы одержали победу и спасли Страну от Зла. И в этих сражениях мне помогали мужчины и женщины вашей деревни. Они сражались рядом со мной – отважные люди из подкамений и настволий. Лорды и Великаны, Стражи Крови и ранихины. Но теперь случилась новая беда. Над Страной нависла грозная опасность. Вот почему мы здесь! – Вспомнив старую песню о Кевине-Расточителе Страны, он процитировал строку:
– "Чтобы истина и красота не покинули Землю!"
Своим тоном, словами и мимикой он просил у людей какого-то отклика, но жители деревни отказывались отвечать на его призыв. Движения стягивали узлы веревок, усиливая онемение в руках. Знойное марево, мерцающее на равнине, сотрясало воздух и горизонт. У Кавинанта закружилась голова.
– Я не понимаю, чего вы добиваетесь, – добавил он хриплым голосом. – Я не могу представить себе, чем мы провинились перед вами. Но по отношению к Избранной вы не правы втройне! Она впервые здесь и потому безвинна!
Кавинант замолчал, услышав насмешливое фырканье. Повернув голову, он посмотрел на человека, который стоял за кругом людей. Их взгляды встретились, словно два клинка. Мужчина перестал смеяться. Он источал угрозу и презрение. Во всей его позе и даже в сложенных на груди руках сквозила неприкрытая жестокость. Но Кавинант не дрогнул. Расправив плечи, он с вызовом встретил эту холодную враждебность, и через минуту мужчина отвел взгляд в сторону.
– Нет, не вам нас судить! – воскликнул Кавинант. – Вы сами заслуживаете приговора. Все беды Страны лежат на вашей совести, и вы слепцы, если не видите этого.
Деревню накрыло облако безмолвия. Пустынная долина затаила свое жаркое дыхание. Внезапно человек у стены закричал:
– Сколько еще мы будем слушать его болтовню? – В голосе его слились презрение и страх. – Слов этого безумца хватило бы на два десятка чужаков. Давайте вынесем приговор!
Человек с посохом вскочил на ноги.
– Довольно, Марид! – прикрикнул он. – Ты забываешь, кто из нас гравелинг подкаменья. Допрос молчанием веду я – от начала.., и до конца.
– Мне надоели его оскорбления! – резко ответил Марид. – Скажите, люди, неужели вам не противно слушать то, что он говорит?
Рокот согласия пробежал по кругу. Линден испуганно придвинулась к Кавинанту. Она с ужасом смотрела на Марида, словно тот был исчадием ада. Ее рот подрагивал от отвращения. Она видела то, что ускользало от всех остальных.
– Хорошо, – согласился гравелинг, направляясь к центру площади. – Мы выслушали чужаков. – Он ударил посохом о каменную плиту. – Жители подкаменья! Слово за вами! Скажите, каков ваш приговор!
Какое-то время люди оставались неподвижными. Затем поднялся немощный старик. Поправив куртку, он придал лицу глубокомысленный вид и заговорил козлиным голоском:
– От Всадников Верных я слышал Заповеди на-Морэма. Они уже давно предрекали появление беспалого человека, приход которого сулит нам бесконечные беды. Верные предупреждали, что этого мужчину надо убить. Его кровь должна излиться на землю. Он несет в себе великое Зло, и теперь только от нас зависит, останется ли он в живых. Если мы отдадим кольцо из белого золота в руки Верных, они отвратят проклятие от Страны.
Проклятие? Верные? Кавинант сражался со своим непониманием. Кто, кроме Вольных Учеников, мог предсказать его возвращение?
Закончив речь, старик поклонился гравелингу и снова сел в круг. Вслед за ним поднялась женщина средних лет. Указав рукой на Кавинанта, она сказала:
– Этот человек назвал на-Морэма своим другом. А что мы видели от на-Морэма, кроме Зла? Его Верные отнимают у нас кровь лучших людей подкаменья – и не стариков, чья смерть близка, а молодых, которым жить бы и жить. Пусть эти двое умрут! Нашему стаду не хватает кормов, и кровь чужаков поможет нам вырастить новый урожай.
– Какая глупость! – возмутился старик. – Смотри не болтай этой чепухи, когда к нам приедет Всадник. Он, наверное, уже в пути – наша очередь снова приближается. И пойми, женщина, если мы не будем жертвовать своих детей, Страна погибнет! Погибнет вместе с нами! Только Верные удерживают силу Солнечного Яда. Только они – наша последняя защита.
– Нет, что-то тут не так! – воскликнул гравелинг. – Он назвал на-Морэма своим другом. Так почему же Верные ищут его смерти?
– Какая разница? – нетерпеливо закричал Марид. – Их все равно придется убить. Мы ненавидим на-Морэма, но его сила является нашей защитой.
– Правильно! – зазвучали голоса. – Так оно и есть! Их надо убить!
Подтолкнув Кавинанта плечом, Линден тихо прошептала:
– Этот человек… Марид. Он не тот, за кого себя выдает… Разве ты не видишь?
– Не вижу, – ответил сквозь зубы Кавинант. – Я же говорил, что у меня нет твоей проницательности. А что такое?
– Не знаю, – испуганно сказала она. – В нем обитает что-то чужое…
Потом встала еще одна женщина:
– Этот человек говорил, что пойдет в другие подкаменья, если мы отпустим его. Значит, он отправится к нашим врагам? Вспомните, как голытьба из Виндзорна дважды обирала наши поля при плодородном солнце. Вспомните, как нам сводило животы от голода и как кричали по ночам наши дети. Пусть друзья наших врагов умрут!
– Да! Правильно! – кричали люди из круга. – Смерть чужакам!
Неистовые призывы Марида неслись сквозь возраставший ропот:
– Они убили Нассиса – отца Сандера. Неужели мы позволим убийцам безнаказанно покинуть деревню? Они должны умереть!
– Ты лжешь! – Крик Линден прозвучал как щелканье хлыста. – Мы не убивали этого доброго и безобидного человека!
Кавинант повернулся к ней. Но Линден не замечала его. Ее внимание было приковано к Мариду. Мужчина у стены язвительно спросил:
– Тебе, наверное, страшно умирать? Не так ли, Линден Эвери?
– Кто ты? – закричала она.
– Скажи мне, что ты видишь? – просил ее Кавинант.
– Какое-то существо… – Ее голос пресекся. Глаза округлились от ужаса. На бровях и висках засверкали капельки пота. – Что-то похожее на бурю в горах. Неумолимо злобное и жестокое.
Кавинанта озарила интуитивная догадка:
– Горячее?
– Да! Как тот нож!
Ее взгляд свирепо вонзился в Марида. В груди Кавинанта внезапно воцарилось спокойствие.
– Эй, Марид! Подойди сюда! – сказал он властным голосом.
– Стой, где стоишь! – отменил его команду гравелинг.
– Ад и кровь! – взревел Кавинант. – Мои руки связаны за спиной! Неужели ты так боишься узнать правду?
Он не смотрел на мужчину с посохом. Взгляд его устремился к Мариду.
– Подойди сюда! Пусть все увидят, кто убил Нассиса!
– Будь осторожен, – прошептала Линден. – Он хочет ударить тебя.
На лице Марида появилась коварная усмешка. Какой-то миг он оставался неподвижным, но за его реакцией теперь следили все жители деревни, а взгляд Кавинанта побуждал к поступку или бегству. Ликующая злость сменилась страхом.
Он быстро вышел на площадь и остановился перед пленными.
– Клевещи, убийца! – ехидно прокричал Марид. – Только не задохнись от своих ядовитых слов, иначе ты лишишь нас главного удовольствия.
Кавинант не колебался.
– Нассиса ударили в спину железным ножом, – тихо ответил он. – Это было грязное убийство. Старик истек кровью. Когда мы нашли его труп, я не мог дотронуться до ножа, потому что рукоятка обжигала пальцы.
Марид конвульсивно сглотнул.
– Ты просто идиот! Тепло человеческих рук не может раскалить железный нож. А в нашем подкаменье нет людей, которые обладали бы такой силой. Твои слова лживы от начала и до конца. Ты сам обрекаешь себя на гибель!
– Гравелинг, коснись его своим посохом! – сказал Кавинант.
Жители деревни повскакивали.
– Зачем? – неуверенно спросил мужчина, руководивший церемонией допроса. – Мой посох из обычного дерева. Он не может определять вину или невиновность.