Он давно уже решил завязать узел на своей скитальческой судьбе. Зоран подумывал, что найдет какую-нибудь вдову, пусть даже и с детьми, или одинокую женщину, с которой договорится по-простому: "Я еще не старик… Не пью, от работы не бегаю, нрав у меня смирный. Выходи за меня." Мало ли людей сходятся по такому договору.
Чем тронула его смуглая девчонка из Богадельни в красном ношеном платье, которая прислуживала в кабаке?.. Зоран был сердит на себя за свое сумасбродство. За версту видно, что они не пара. Но почему-то Зорану хотелось, чтобы Илла полюбила его, сама выбрала из всех, а не просто расплатилась за хлопоты и за будущий путь до Соверна.
- Наверно там, на юге, тоже есть что-то вроде нашей Богадельни, - говорила Илла, догрызая последнее яблоко. - Жить-то где-то надо. Ну, если там зимы не бывает - особо нечего беспокоиться. Если что, и на улице какое-то время можно ночевать.
Она закуталась в одеяло: здесь-то был не юг.
- Спать что ли уже, - задумчиво сказала Илла и улеглась на свой топчан. - Зоран, расскажи про юг. Расскажи историю.
Зоран загасил фитилек в плошке и тоже лег.
- Слушай историю. На юге я прослужил лет пять. Появилось у меня с дюжину товарищей, с которыми мы так и переходили вместе от хозяина к хозяину. К примеру, наймемся в Тиндарите, а когда заварушка кончится, пойдем во Флагарно. И так мы бродили. Князьки дерутся между собой, а мы служим то одному, то другому. Вот как я обошел пешком весь юг.
Перед глазами у Зорана встали земли Соверна:
- Мальчишки там воруют в господских садах не яблоки, а апельсины. Там красными цветами цветут гранаты. Осенью фрукты не успевают собирать. Их так много, что бродягам разрешается рвать их с веток, которые свешиваются за забор, на дорогу. И все же к концу осени дороги усыпаны перезрелыми фруктами, и везде чувствуешь запах прели…
- Прямо не верится, - подала голос Илла.
- А в Оргонто попали мы на службу к князю Саринардо. Он был лютее льва…
Зоран чувствовал, что воспоминания все сильнее захватывают его.
Князь Саринардо Оргонтийский был прозван Оргонтийским Смерчем. О нем ходили легенды. Он не знал жалости. Его жестокость даже у видавших виды наемников вызывала суеверный ужас. Смерча из Оргонто сравнивали с самим Князем Тьмы. Саринардо был рад питать эти слухи. Он жил войной ради страха, и люди знали: когда он входит в город - для города настает конец света.
- И я, и мои товарищи были лихие головорезы, - сказал Зоран. - Что таить, Илла? Я был не худшим из своих друзей. Но наемники живут тем, что добудут. За нами тащился обоз с пожитками, и это - все, что у нас было. Жалованье мы получали нечасто, больше обещаниями, чем деньгами. Для наемника я был, пожалуй, и честным малым, но только не по меркам обычных людей.
Илла приподнялась на локте, слушая - и даже сон куда-то ушел. Было так темно, что лица Зорана она не видела, и он не мог разглядеть, что она нахмурилась.
- Головорез? А, ну да…
Илла до сих пор не думала об этом и не представляла его среди солдат, грабивших города. Разбойники, воры и убийцы были ее постоянными соседями в Богадельне, но почему же ей казалось, что Зоран, жалевший даже кота, - не такой?
- Как-то мы разорили городишко Асете, - продолжал Зоран. - Князь Саринардо велел нам выпить все вино из церковных подвалов. А надо сказать, что пили мы в церкви. Под вечер, когда все были хорошо подогреты, пришел и сам князь Смерч… Он тоже где-то нализался, это было видно. Он сказал, что мы молодцы, а потом завел свою обычную песню…
Зоран видел перед собой князя Саринардо в плаще с меховой оторочкой. Мех в Соверне - роскошь, драгоценность. У князя длинные вьющиеся волосы, черные усы, грудь защищена легким серебристым доспехом.
- Воины, - говорит он. - Свирепые воины! Я знаю, что в глубине души у каждого из вас живет страх. Вы убиваете - и боитесь. У всех вас немощная совесть. Один из вас отводит взгляд, когда другой смеха ради вспарывает живот шлюхе! Вы трусливые псы. Вы ржете, чтобы оглушить самих себя, но в душе никто из вас не способен быть жестоким, как сама стихия. Вы мыслите по-людски, а это значит - почти по-скотски. В душе вы жертвы: даже когда наносите удар: вы не смеете до конца развязаться со своей жертвой: вы понимаете ее. Хотел бы я знать, кто из вас в силах подняться над человеком так, как человек поднимается над свиньей? Я подарю этот бриллиант тому, кто при мне отведает человеческого мяса!
В оскверненной церкви раздался ропот. Наемники протрезвели. Зоран угрюмо отвернулся, чтобы не встретиться взглядом с Оргонтийским Смерчем.
Иллесия уже давно не лежала, а сидела на топчане. Она сильно вздрогнула и зажала рот ладонями:
- Ой!
Илла боялась больших мохнатых пауков, и иногда так же вскрикивала, если какой-нибудь попадался ей на глаза.
Но Зоран был весь там, в церкви, в разграбленном наемниками городишке.
Князь говорил, а Зоран не сводил с него глаз. Худощавый, ниже Зорана ростом, со смуглым лицом человек - прозванный Смерчем. Но разве он смерч? У него есть тело, как у всех, худое лицо и нос слишком длинен… Ему кажется, это он ураганом смел городишко Асете, мановением своей руки. "Да где ему одному перебить целый гарнизон… Это же мы, мы сделали! - думал Зоран. - Он сам и ребенка не у всякой матери из рук вырвет, особенно если она работница поздоровее!"
И Зоран отвернулся. Высокий, с густой бородой, мощного сложения, он явственно выделялся среди других наемников.
- Посмотрите, он прячет лицо! - расхохотался князь Саринардо. - Иди сюда! Ты, ублюдок!
Зоран послушно приблизился, и стало ясно, что он выше на полголовы.
- Вот вам пример травоядной скотины. Глядите, настоящий бык! - бросил князь. - Уж он точно не станет есть кровавого мяса! Смотрите, какая силища. Ты бывший крестьянин, да?
- Да, - глухо подтвердил Зоран.
- Смотрите хорошенько. Вот что такое холоп! - выкрикнул Оргонтийский Смерч. - Он сжимает кулаки, но он не смеет меня тронуть!
Но Зоран, нагнув голову, вдруг зарычал и ударил князя кулаком между бровей. Тот рухнул на пол церкви, но как!.. - отлетев шагов на пять и едва не перевернувшись в воздухе.
Зорана с криками схватили за руки. Тот не вырывался, глядя на распростертое в стороне тело князя Саринардо. К Саринардо бросились наемники, стали осматривать его, и в наступившей тишине прозвучало недоуменное:
- Да он подох! Зоран его пришиб!
- Останься князь Саринардо жив, меня бы казнили, - закончил Зоран. - Уж Смерч позаботился бы, чтобы я за один раз умер сотней смертей. Что делали с осужденными в его застенках - об этом и в сказке не сказать. Но раз князь умер, я стал просить товарищей, чтобы не держали меня, а дали бежать. Городишко чужой, место глухое… В общем, ушел я на все четыре стороны.
Илла молча сидела на постели, выпрямившись, и казалось, даже не дыша. У нее зуб на зуб не попадал от холода и от страха. Она закуталась в одеяло еще плотнее. "Может, на улице ночевать - и то теплее, чем в этом подвале", - подумалось ей.
- Ну, я спать, - она снова легла, а одеяло даже натянула на голову и уже тогда взволнованно добавила. - Зоран, вовсе ты не головорез… Сколько ты видел страшного, Зоран!
Мерзнуть ночами Илле было не впервой. Заполночь в каморку вернулся кот: видно, наохотился досыта. Он настойчиво полез к Зорану под плащ, заранее громко мурлыча. В полусне Зоран пустил его и ощутил под боком тепло. Кот, прижавшийся к нему, тоже ощутил тепло и уснул.
Илле не спалось и все думалось про жестокого князя Смерча, которого убил Зоран. Она и так, и сяк натягивала на себя одеяло, но оно было слишком коротким и тонким. Завернулась в платок, но и он не помогал. "Так и не уснешь ведь… Скорее бы уж утро! А Зоран спит себе и спит, не берет его холод, что ли?"
- А и правда, что это я тут мерзну? Если вдвоем укрыться одеялом да Зорановым плащом, все будет лучше, - пробормотала Иллессия, набираясь храбрости.
Топчаны стояли рядом. Илла перелезла к Зорану, а свое одеяло накинула сверху. Случайно задела рукой пригревшегося кота. "Вот кому хорошо!". Рядом с Зораном и котом было куда уютнее. Потревоженный кот громко фыркнул в полусне. Илла почувствовала, как Зоран плотнее укутал ее плащом и шепнул:
- Замерзла?
- Еще как, - до сих пор дрожа, но потихоньку отогреваясь, пробормотала Илла. - Спать хочется, а у меня там такой холод - зубы до сих пор стучат, не уснешь. Я у тебя посплю, ладно?
- Спи, - подтвердил Зоран и немного повозился, стараясь лечь, чтобы Иллесии было удобнее свернуться под одеялом. Умиротворенный кот тихо сопел. Вскоре Иллесия уже крепко спала.
По вечерам Илла сбивалась с ног. Дверь кабака то и дело открывалась. Всем подай, убери и сполосни грязные миски и кружки, а там они вновь оказываются на длинном общем столе. Илла улучила минуту, чтобы зачерпнуть похлебки в миску для Зорана, отрезала кусок хлеба и накрыла все это полотенцем.
- А, твой сейчас придет! - добродушно усмехнулся кабатчик. - Ну, корми, корми. Ладно!
И правда, Илла все чаще поглядывала на дверь, - самое время бы Зорану… Возвращаясь из города, он заходил за Иллой в кабак. Она кормила его, а он оставался допоздна и помогал ей убрать посуду и вымыть пол. Все только головами качали:
- Ну девка, нашла себе мужика!
Хлопнула дверь. Илла оторвалась от лохани с грязной посудой и высунулась из кухни: может, Зоран?
Это и вправду был он, но с ним, к удивлению Иллесии, еще трое спутников. Один - молодой парень с чуть отросшей бородкой, с ним рядом - небольшого роста девушка со светлыми, льняными волосами, и юноша, почти подросток, который держался позади. Судя по внешности, он был этеранец: черноволосый, широкоскулый, со смуглым лицом.