И не опаздываю. За шиворот оттаскиваю мужчину от лежащей на земле Нары. Двое других бросаются на меня с разных сторон. Рублю наискось одного, перекидываю саблю в левую руку и наношу удар в живот второго. Третий поднимается с земли, кидается мне на спину. Локтем в живот и с пол-оборота рублю не глядя…
И замираю… Что-то не так… Что-то не правильно…
Зажмуриваюсь, трясу головой… И тишина прорывается, лавиной звуки обрушиваются на меня. Стоны, тихий жалобный плач и мое хриплое дыхание. И вопли прибежавших на шум барышников, зовущих стражу.
Желудок сжимается, завтрак просится наружу…
Я слишком поздно вспомнил, что в моей руке не тупая железяка, а сабля…
Все алое… Все вокруг алое…
Весь мир алый. Алый с золотом… Пламя пожирает все, чем я был. В огне сгорает глупый мальчишка стражник, подкармливающий остатками хлеба живущих под полом крыс, подбиравший нищенок и бродяг и никогда не державший в руках настоящего боевого оружия.
Никогда не убивавший.
- Вставай, - хрипло. Протягиваю руку, помогая ей встать. Она не отвечает, но с земли поднимается. И тут же отдергивает ладошку, перемазанную в крови.
И я смеюсь. Хрипло. Безумно.
Слышишь, Елина Огнь, я выбрал! Я выбрал!
Я сам выбрал!
И будь я проклят!
… ведь я выбрал неправильно…
Стража, прибежавшая на крики, не уволокла нас, как я боялся. Нет, даже благодарность вынесли: эту троицу второй день ловили. Не первой оказалась Нара, только вот за других жертв некому было вступиться. Никто бы и не почесался, но они умудрились принять за бродяжку дочь одного из десятников стражи, возвращавшуюся из бедного квартала, куда ходила к подруге. Одежду позаимствовала у служанки, это ее и сгубило… Вот уже два дня, как вся стража на ушах стояла. Неофициально, конечно… А эти трое идиотов и не знали, какая на них охота развернута. Помогло и то, что я был "из своих", меня признали.
- А ты, Ничейный, что ж не на службе? - спросил один из стражников Торжища, смутно знакомый мне по одному из учений.
- Так перевели меня. До полудня должен выехать… - ответил я, пожимая плечами и озираясь в поисках, обо что бы вытереть клинок.
- Значит, в Управу некогда идти? - чуть нахмурился старший смены. Я виновато кивнул, надеясь, что он войдет в мое положение. Моя квартирка уже продана, сегодня вечером в ней вселится новый жилец.
- Идите, - кивнул он, немного поразмыслив…
И мы пошли…
Уже по дороге я вспомнил, что мой напарник вчера рассказывал о вознаграждении, назначенном за головы убийц… Не этих ли?
Не потому ли меня отпустили, что решили присвоить заслугу себе?
Жаль, но времени выяснять не было. Отпустили - и ладно. А деньги… Деньги теперь есть. На дорогу хватит. Хватит даже на то, чтобы ночевать в придорожных тавернах, а не в лесу, под кустами. Но к обозу прибиться все-таки попытаюсь…
- Ты в порядке? - вспомнил я о девушке. Та сжимала мою руку, сильно, словно стальными тисками, а не тонкими холодными пальцами.
- Ты сделал неправильный выбор, Тиан Берсерк! - говорит она, а по щекам катятся крупные слезы. - Ты сам отказался от мира, отрекся от покоя. И нет тебе пути обратно!
Пораженный ее словами, я застыл, вырвался из ее хватки, положил ладонь на худенькое вздрагивающее плечо и заглянул в заплаканные глаза.
- Они хотели изнасиловать тебя, а потом убить - перерезать глотку. Они заслужили смерть.
Она резко отвернулась. Прядь волос попала в рот. Отплевавшись, она произнесла тихо:
- Лучше бы я умерла… Все, к чему я стремилась, разрушено. У меня ничего не осталось. Никого. - И в тихий, шипящий крик: - Только ты… Только ты и остался… Я ведь тоже… Ничейная. Никому не нужная. Неумеха и бездарь.
Я долго-долго смотрю на нее, потом прижимаю к себе. На нас пялятся, но не подходят. Все торжище уже знает о произошедшем.
- Я не брошу тебя, - и это обещание. - Просто позволь себе в это поверить. Ты больше не одна. Я тебя не оставлю…
Нара
Будь ты проклята, Реи'Линэ! Будь ты проклята!
Меня сотрясала крупная дрожь.
Я человек. Я всего лишь человек, у меня смертное тело… женское тело. Обычное женское тело, такое же, как у дочерей Рода. И оно беззащитно.
Тиан весь в крови. Я тоже. Плащ можно выкидывать, платье еще и разорвано. В левой руке он держит саблю, я вцепляюсь в правую.
Что было бы со мной, если бы не Тиан? А он и сам напуган. Смеется, кричит…
Я тоже кричу:
- Он Ринэ, вадэ'али Сид!
Нет. Не слышит. Фейри. Как она могла? Подвергнуть моего человека такому испытанию?! Великая Княгиня. Высшие не знают жалости и сожалений. Нет. Не видать ему мирной жизни. Воин. Великий Воин. Тот Кому Неведом Мир. Он не умрет своей смертью. Не построит дом, не воспитает внуков. Нет. У него не будет могилы, некому будет оплакать его. Нет… Он погибнет в битве, от меча или стрелы. Он падет в бою, и менестрели восславят его имя. Имя Тиана Берсерка - Последнего из Огненного Рода Берсерков. Но мне уже не услышать об этом. Я умру там, с ним… Исчезну… И пронесется над кровавой сечей вопль-крик-стон баньши, чей Род прервался. Плач умирающей баньши.
Выбор сделан, его не изменишь. Мне не надо видеть паутину судеб, чтобы понять это.
- Будь ты проклята… - уже не кричу - шепчу. - Реи'Линэ, Огнь Осенних Костров…
По виду торговца, у него сегодня был особенный день. Вот только не сказать, чтобы очень уж радостный.
Когда в палатку вваливаются мужчина и женщина, оба в крови, будто в ней выкупались, у мужчины меч наголо, а женщина в порванной одежде…
- Стража! - придушенно пискнул купец, закатывая заплывшие жиром глазки.
- Тихо! - рявкнул на него Тиан. - Я сам стражник! При исполнении. Преступников задержал. - Он кивнул на меня: - Вот, потерпевшая.
Купец оглядел меня с ног до головы. Я, кажется, начинаю понимать, что означает такое выражение лица…
О, Ткачиха Судеб, неужели я так перед тобой провинилась?!
Не хочу быть человеком! Не хочу быть женщиной! Вообще не хочу быть!
Ну почему, почему людям надо на меня пялиться?! Я ведь даже не красива!
Тиан заметил масляный взгляд торговца и поудобней перехватил окровавленную саблю. Купец опомнился и быстро закивал моему человеку.
- Госпожа изволит одеться?
Тиан с сомнением оглядел меня. Он чего-то ждал, но я не понимала - чего.
- Одеться, - выговорил, наконец, стражник. - Теплое платье, новый плащ… Нара! Какая тебе еще одежда нужна?
- Мне? - изумилась я. - Ох, да. Одежда… нужна, наверное…
Тиан тягостно вздохнул и смерил меня взглядом: "ну что же за наказание мне досталось".
- Горе ты мое. Вспомни! Ты, когда с мужем жила, что из одежды покупала?
- С каким мужем? - тупо спросила я.
- С твоим мужем! Нара! - сердито. Навис надо мной, нахмурился. Пора брать себя в руки. Ткачиха, наверное, уже молится на моего человека - даже она на меня столько не кричала, как он.
- Ах, с мужем… я не помню. Он всегда из города привозил мне одежку, сам покупал…
- Горе ты мое! Деточка, все позади! Больше тебя никто не тронет! Я с тобой! - Снова мягко. Словно с ребенком неразумным разговаривает, или буйной безумицей.
- Ага, конечно… - бурчу.
Тиан беспомощно обернулся к торговцу.
- До сих пор не может в себя прийти. Не поможете? - А вот эти просительные нотки в голосе мне не нравятся. Чтобы потомок Великого Рода унижался перед каким-то… торгашом?!
- У госпожи есть деньги? - уточнил торговец.
- Нет. - Купец разом поскучнел. - У меня есть.
На прилавок брякнулся тяжелый кошель. Рядом Тиан положил саблю. Все еще окровавленную. Торгаш сглотнул нервно, отодвигаясь. Дай ему волю, сбежал бы наверное подальше от сумасшедших стражника и потерпевшей.
- Подберете ей, что нужно. И еще - куртку мне.
- Тебе еще плащ хороший не помешает, - очнулась я. Не время спать. Если Тиану позволить, он так в путь и отправится, словно нищий. Заболеет, умрет… За ним глаз да глаз нужен. - И сапоги. И штаны тоже нужны новые.
- Тебе лучше? - обрадовался Тиан, кивая торговцу.
- Мне? - Вот какая разница, что со мной происходит? Мне не было лучше, мне было так плохо, как никогда в жизни. Страх, отвращение, гнев… Я человек. Брр! - Со мной уже все хорошо, правда. Ты о себе подумай.
- Что тебе купить? - вернулся человек к своему вопросу. Я развела руками.
- Не знаю… - И правда, не знала.
Тиан сплюнул в сердцах.
- Я помогу госпоже, - вызвался купец. Он так посмотрел на меня, что я попятилась и покрепче вцепилась в руку Тиана. Не-е-е-ет, больше я своего человека не отпущу! Торговец понял, что его помощи госпожа не желает, и подошел к занавешенному углу палатки.
- Станя! Помоги госпоже! - кликнул.
Светловолосая девчонка в простом, латаном сером платье выскочила из-за полотна.
- Милостивая госпожа, идемте! - с поклоном.
Я оглянулась на Тиана, но этот предатель отцепил мою руку от своего рукава, еще и подтолкнул вперед.
- Иди, - твердо сказал он. - Я пока тут себе подберу что-нибудь. - И, видя, что я не тороплюсь выполнять распоряжение, рявкнул: - Иди же!
- Мне ничего не надо, - твердила я, пока смертная тащила меня в отгороженный закуток.
- Как не надо, госпожа, вы на себя посмотрите! - причитала девочка.
Огромное зеркало ясно показало, на что я теперь похожа…
- Чего ты от меня хочешь? - сдалась я.