9
Я проснулся от голоса Макина:
- Вставай, Йорг.
В Логове у меня есть паж, обученный вежливо покашливать, покуда королевское величество не соизволит пошевелиться. В доме лорда Холланда это "Вставай" было, видимо, лучшим, чего стоило ожидать. Я нехотя сел, все еще одетый с предыдущего вечера и еще более усталый, чем был, ложась в постель.
- И вам в высшей степени доброго утра, лорд Макин.
Мой тон ясно опровергал смысл сказанного.
- Миана здесь, - сказал он.
- Хорошо. - Я поднялся на ноги, все еще не совсем проснувшись.
- Бриться не будете?
Он протянул мне плащ, висевший на стуле.
- У меня новый образ. - Я вышел в коридор мимо стоящих у входа гвардейцев. - Направо, налево?
- Налево. Она в голубой комнате.
Да-да, у лорда Холланда была целая комната размером с церковный зал, оформленная исключительно в голубых тонах. Миана стояла, бледная, хорошенькая, скрестив руки на большом животе, Мартен рядом с ней опирался на посох, лицо его почернело от синяков. В глубине комнаты десять моих гвардейцев с серебряными фибулами. в виде анкратского вепря на плащах сгрудились вокруг черного сундука, с ними был сэр Риккард.
Я пересек комнату и обнял Миану. Мне нужно было коснуться ее собственными руками после сна, в котором чьи-то чужие руки пытались убить ее. Она молча положила голову мне на грудь. От нее хорошо пахло. Ничего особенного, просто хорошо. Макин вошел и закрыл за собой дверь.
- Я видел убийцу, - сказал я. - Белого человека, посланника Ватикана или выдающего себя за него. Я видел, как ты его убила. Ты и Мартен.
Я кивнул ему. Он знал, что это для меня значит.
Миана подняла глаза, до этого момента расширенные от удивления, теперь же постепенно сужающиеся озадаченно и даже подозрительно.
- Как?
- Думаю, он использовал магию снов, чтобы усыпить весь замок вместе с троллями в подвалах. Когда пользуешься такими методами и беззаботно растрачиваешь силу, то невольно открываешься другим, обладающим похожими способностями. Возможно, я вспомнил Сейджеса, когда убил его. - Я пожал плечами. - В любом случае, ты же знаешь, я вижу кошмары. Возможно, подвергнуться таким чарам, пребывая в кошмаре, легче, чем если видишь обычный сон.
Я не стал упоминать Катрин. Казалось невежливым сообщать, что в моих снах присутствует другая женщина.
- Мы нашли при нем вот это. - Мартен протянул свиток, три золотые монеты и кольцо с печатью.
В серебряное кольцо была вставлена сердоликовая гемма тонкой работы, папская печать с одной планкой. Она давала своему владельцу власть, практически равную кардинальской. Я вернул ее Мартену и взял свиток.
- Ордер на твое убийство, Миана.
- Мое! - Скорее ярость, чем страх.
- Какая красота. - Писарь разукрасил его как мог и не поскупился на листовое золото. Должно быть, работал неделю, не меньше. - Возможно, это подделка, но мне так не кажется, слишком много возни, которая в данном случае не окупится. И потом, у папессы есть веская причина.
Миана отпрянула назад, глаза ее горели.
- Веская причина! Чем я насолила церкви?
Она обхватила себя еще крепче.
- Это наказание для меня, дорогая. - Я протянул руки. - Ватикан, должно быть, наконец связал мое имя с разграблением монастыря Святого Себастьяна и, что еще более важно для них, с убийством епископа Мурильо Ап Белнана.
- Но теперь ты лорд Белпан. Этот род прервался.
Гнев не давал ей мыслить логично.
- Их тревожит, что он был епископом, - сказал я.
- Но тогда должны были убить тебя!
- Церковь не одобряет убийства королей. Это противоречит праву помазанника Божьего. Они скорее наложат на меня епитимью. Если это не сработает, тогда, возможно, зимой я умру от малярии, но едва ли ко мне вот так прямо пошлют убийцу.
- И что теперь делать? - спросил Мартен.
Он старался говорить спокойно, но, думаю, если бы я велел ему взять десять тысяч человек и осадить Рим, он сделал бы это без колебаний.
- Думаю, надо открыть сундук, - сказал я. - Надеюсь, хоть кто-то догадался принести ключ.
Миана выудила из-под юбок тяжелую железку, теплую от ее тела, и отдала мне. Я знаком велел гвардейцам отойти и вставил ключ в замок.
- Какое-то оружие? - спросил Макин.
Теперь он стоял рядом с Мианой, обнимая ее.
- Да, какое-то оружие, - сказал я.
Я откинул крышку. Золотые монеты, сложенные в столбики и крепко связанные, достигали почти самого верха, их было целое море, достаточно, чтобы купить десять таких особняков, как у Холланда.
Рука Макина упала с плеча Мианы.
- Вот что такое море золота, - произнес он, подходя ближе.
- Налоги, собранные за два года с семи стран, - сказал я.
- Собираешься нанять собственных убийц? - спросил Мартен. - На это можно нанять целую армию, и немаленькую.
Макин наклонился так низко, что отраженный свет золотил его лицо.
- Нет.
Я захлопнул крышку, и Макин шарахнулся прочь.
- Ты собираешься построить собор, - сказала Миана.
- Господи, благослови умных женщин! Этот парнишка, которого ты мне готовишь, будет страшно умен.
- Построить собор? - Макин заморгал.
Мартен сохранял спокойствие. Мартен мне доверял. Иногда даже слишком.
- Акт покаяния, - сказала Миана. - Йорг собирается купить самое дорогое отпущение грехов в истории.
- И, разумеется, традиция и долг заставят папессу посетить освящение нового собора.
Я крутил в пальцах одну из золотых монет убийцы. Слово "покаяние" ущемляло мою гордость.
- Йорг! - Миана прищурилась, прочитав мои мысли. Она с самого начала все понимала и пыталась дипломатично на меня воздействовать.
Папесса смотрела на меня с ватиканского золотого. Кровавое золото за моих жену и ребенка. Пий CXII. Если тебя и на монетах изобразили жирной, ты, должно быть, огромна. Я поднял монету, разглядывая ее.
- Не волнуйся, дорогая, я буду хорошо себя вести. Когда она явится посмотреть новый собор, я поблагодарю ее за визит. Только безумец будет угрожать папессе. Даже если она сука.
- А как остановить еще одного убийцу, если он явится, пока тебя нет?
- Никак.
Дразнить женщину на сносях - плохая идея, еще худшая - дразнить Миану, если не хочешь получить сдачи. Она двинулась на меня, сжимая кулаки.
- Ты поедешь со мной, - быстро сказал я, прячась за спину Макина.
- Ты сказал, что женам туда нельзя!
Миана с юных лет освоила искусство убийственного взгляда.
- Теперь ты мой советник, - крикнул я, пятясь к дверям, коль скоро никто из моих гвардейцев не мог меня защитить.
Это успокоило ее достаточно, чтобы прекратить наступление и опустить кулаки.
- Я не могу ехать верхом в моем положении.
- Можешь поехать в одной из повозок.
При каждом отряде гвардейцев была повозка для снаряжения.
- Да так из меня ребенка вытряхнут! - Она говорила сердито, но вроде бы эта идея пришлась ей по душе. - Значит, я буду тащиться через половину Империи, сидя одна в тряской телеге?
- Тебе составит компанию Мартен. Он тоже не сможет ехать верхом.
- Мартен? Теперь что, вообще кому угодно можно ехать?
- Советник! - я снова поднял руки. - Макин, скажи Кеппёну и Грумлоу, что они могут возвращаться в Логово.
Не думаю, что Кеппена хватились бы на Конгрессии, а у Грумлоу где-то в Годде была женщина, с которой он не отказался бы провести время.
- Значит, решено. - Я потер ладони друг о друга и бросил взгляд на ядовито-голубую отделку комнаты. - Пойдем осчастливим епископа Гомста.
Мы строем покинули особняк Холланда. Горгот тащил сундук, и мне было приятно, что даже ему нелегко выдерживать тяжесть всего этого золота. Лорд Холланд, его жена и свита столпились вокруг нас от нижних ступеней до самых ворот. Макин говорил учтивые слова за меня - я-то все еще не пришел в себя после ночного кошмара. У ворог Мартен показал Миане на одну из повозок, крепкую, но не слишком удобную. Она немедленно развернулась, и сэр Риккард отскочил, чтобы она не сбила его животом.
- Лорд Холланд! - Она оборвала его на полуслове. - Я бы хотела купить вашу личную карету.
Я предоставил Миане самой разбираться с этим под охраной Мартена, Риккарда и восьми из десятка людей, сопровождавших ее от Логова. Райк, Грумлоу, Кепнен и Кент последовали за мной к недостроенному собору Годда. Гомст говорил, что его собирались назвать собором Святого Сердца в честь легендарного храма, некогда стоявшего в Крате. Со своей стороны я считал, что лучше бы его назвали в честь святого Георгия.
Я привел братьев в огромный зал, где они казались совсем маленькими на фоне исполинских колонн, предназначенных удерживать на себе крышу не одно десятилетие. Младшие клирики, мальчики-хористы и наиболее благочестивые и хорошо одетые граждане Годда разглядывали нас с неприкрытым любопытством. Горгот опустил свою ношу, наступил на крышку босой ногой и посмотрел так, что несколько мальчишек из хора бросились врассыпную.
Дежурный священник провел меня в величественный вестибюль, где Гомст работал, - в первую очередь потому, что тут крыша была уже готова. Тот встал из-за стола и поприветствовал меня. По его взгляду я понял, что спал он не лучше, чем я. Гомста годы не красили, а сейчас они и вовсе свисали с него невидимыми цепями.