- Что же примолкли вы, гости дорогие? Уж не скисшим ли кумысом напоил вас почтенный отец мой? Не налить ли вам архи, дабы ожили вы и восславили, как должно, Великого Духа за дарованное нам теплое лето и сочные травы, на которых множились табуны и стада наши? - Девушка нагнулась, чтобы плеснуть в чаши нангов молочной водки из узкогорлой глиняной бутыли, но мужчины не шелохнулись и глупые ухмылки не сошли с их одеревеневших лиц. Как же они раньше-то не разглядели, что за чудо подрастает в шатре старого Нибунэ? Слыхали, что красавица; сами прошлым летом видели - хороша собой девка; но чтобы так хороша стала - и помыслить не могли! Какому же счастливцу уготовили Боги Покровители этакую невесту?..
* * *
Миновал день Величания Богов Покровителей и отца их Великого Духа. Заколоты были на Кургане Предков тонкорунные овцы во славу Микана; круторогие быки - во славу Баса и горячие, стройноногие жеребцы во славу Ицуватека. Отзвенели бубны шаманов, отплясали разрисованные цветными глинами девушки-степнячки, отпылали священные костры вокруг Каменного Меча, отпели-отголосили ритуальные песни-славословия нары - старейшины родов. Почтили, как водится, Богов Покровителей, отблагодарили их за великие милости к сыновьям Вечной Степи, и опустел Курган Предков.
В день состязаний только нанги и ближайшие сподвижники их остались у подножия его, неподалеку от своих шатров, дабы наблюдать сверху, как сойдутся помериться силами лучшие борцы, лучшие стрелки из лука и лучшие наездники трех племен.
Нибунэ расположился в складном кресле, выточенном из бивней гигантских древних слонов, которые находят порой в земле обитатели Западных гор. Старику, похоже, и впрямь доставляло удовольствие наблюдать за состязаниями молодых. Слуги притащили ему всевозможные закуски, заедки, кувшины и бутыли, а Нибунэ послал сына своей старшей дочери - юного Ратурая - пригласить нангов вместе полюбоваться захватывающим зрелищем, однако те вежливо отказались. Негоже было злоупотреблять гостеприимством нанга майганов, желавшего, видимо, поглядеть на состязание вместе с внуком, дабы открыть ему кое-какие хитрости и дать советы на будущее.
Тамган застыл, словно изваяние, в седле Смерча, и фигура его, закутанная в темный плащ, отороченный по краям волчьим мехом, отчетливо выделялась на фоне порыжевшей травы. Нанг кокуров восседал на гнедом своем скакуне один-одинешенек. Не часто удавалось ему уединиться, хотя после смерти второй жены, умершей родами два года назад, охладел он к шумным забавам и, поговаривали, даже арху предпочитал пить в одиночестве. Ему к сорока годам тоже, понятное дело, могли надоесть молодецкие забавы, чего никак нельзя было сказать о Фукукане.
Вертясь в седле Серого, нанг хамбасов не сводил глаз с огромной толпы, обступившей девяносто бойцов, которые - по тридцать от каждого племени - вот-вот должны были сойтись грудь в грудь, рука в руку в безоружном поединке. Он бы и сам, видят Боги Покровители, охотно принял участие в славном состязании, но старейшины родов уперлись, подобно диким ослам - хуларам, налетели, как стая воронья, раскаркались: не должен, мол, нанг мериться силами с борцами из других племен. Не к лицу, дескать, это ему победит - мало чести, на то он и нанг, никто от него ничего иного и не ждет. Проиграет, сраму не оберешься что же это за нанг, если его кто попало победить может! И хотя сам Фукукан придерживался на этот счет другого мнения, пришлось ему, как обычно, уступить старикам. Связываться с ними - себе дороже, и так поучениями и попреками всю душу вымотали, хоть из племени вон беги, хоть от чести нангом быть отрекайся…
Фукукан напрягся, разглядывая голых по пояс мужчин, двинувшихся друг на друга подобно двум стенам. Пригибаясь и размахивая руками, будто собирались взлететь в поднебесье, они сошлись без затей, норовя ухватить противника за локоть, за плечи - как придется, и швырнуть со всего размаха наземь. Условие поединка простое; кто коснется лопатками земли - тот и проиграл.
Вот схлестнулись первые три десятка: майганы с кокурами. За ними последует бой майганов с хамбаса-ми, потом хамбасов с кокурами, а уж затем старики, избранные судьями, назначат пары из победителей для следующих схваток.
- Ой-е! Хороший бросок!
- Майганы победят, - уверенно определил Бур-шас, подъезжая к Фукукану так близко, что колени их соприкоснулись. - Майганы победят в этой схватке, а вот можно ли будет назвать тебя победителем, коли женишься ты на Тайтэки, в этом я очень и очень сомневаюсь.
- Опять ты за свое? - Молодой нанг не повернул головы, надеясь, что неизменный советчик его, доставшийся ему в наследство от отца, надуется и, коль уж не дал поучаствовать в состязании, позволит хотя бы понаблюдать за борьбой без помех.
- Рад бы оставить тебя в покое, но женитьба - дело серьезное. А такая, от которой судьба трех племен зависит, - в особенности.
- Так уж прямо и судьба? Трех племен? Ни больше ни меньше? - Фукукан прислушался к приветственным воплям толпы и понял, что майганы победили в этой схватке. Ай да Буршас - как всегда безошибочно угадал! - А сейчас кто победит?
- Наши. Для этого поединка Нибунэ специально послабее борцов подобрал. Сразу видно. Но кто бы ни победил в этом состязании, не послушавшись меня, ты всех нас превратишь в побежденных. Смазливенькая жена, сама того не ведая, принесет нам множество неприятностей, тогда как, посватавшись к сводной сестре Тамгана, ты поступишь мудро и…
- Отдать Тамгану такую красавицу ты называешь мудрым поступком? Почему бы нам тогда вообще не раздать все свое добро, стада, юрты, шатры и табуны и не попросить надеть на нас колодки рабов? Оказать нам такую услугу желающие найдутся… Ой-е! Наши в самом деле победили!
- Хак-ка! Кодай! Хамабас-хак! Хак-ка! - ревели соплеменники Фукукана, и сам он не мог сдержать радостной улыбки.
- Мы уже говорили с тобой о том, что когда-нибудь степняки вынуждены будут подрезать крылья заморским соколам, - терпеливо внушал Буршас молодому нангу. - Но для этого всем трем племенам надобно объединиться. А что лучше кровных уз свяжет трех нангов? Уступи Тайтэки Тамгану, и он охотно отдаст тебе в жены свою сводную сестру Хаккари, да еще и немало голов скота на радостях выделит в качестве приданого. Тогда, хочешь не хочешь, придется вам поддерживать друг друга, силы наши утроятся, и, как знать, не сольются ли со временем три небольших племени в одно, не сожмутся ли пальцы в кулак, способный сокрушить любого врага? Ты ведь знаешь, в центре Вечной Степи набирает силы новый нанг нангов. Если хотя бы половина того, что рассказывают о нем - правда, ему ничего не стоит проглотить по отдельности майганов, кокуров и хамбасов. Но коли мы объединимся…
- Буршас, ты видел сводную сестру Тамгана? - раздраженно вопросил Фукукан. - Ей еще не исполнилось двенадцати лет! Что я буду делать с этой смуглой пигалицей? Ей в куклы играть надобно, а не с мужчиной ложе делить! Сделай милость, дай на поединок посмотреть!
- Не дам, Фукукан-нанг! Кокуры победят, но сейчас это тебя заботить не должно. Ты о другом поразмысли: блажи своей в жертву собираешься принести благо трех племен! Одумайся! В кои-то веки позволяет тебе Великий Дух объединить разъединенное, показать широту души, о которой благодарные потомки твои будут песни слагать!
- Я не любитель слушать улигэры. Что мне до старинных сказаний, половина которых - выдумка бродячих улигэрчи. А благодарное потомство у меня может и не появиться, если я возьму в жены Хаккари. Эта узкобедрая и мышонка выносить не сможет, а мне нужны крепкие сыновья. Не говоря уж о том, что Кари мне просто не нравится. Тебе же придется не меньше года меня тыктаем откармливать, прежде чем я буду готов возлечь с ней!
- Тыктая в степи много, на твой век хватит, - продолжал упорствовать Буршас, поглаживая перекинутую через плечо седенькую косичку, выбившуюся из-под остроконечной шапочки. - Да и Кари со временем войдет в тело. Дай срок, вылупится из куколки бабочка!
- Скорее уж головастик превратится в лягушку, - отмахнулся Фукукан, внимательно наблюдая за окончанием третьего поединка.
Буршас предсказал его исход так же верно, как и двух предыдущих. Теперь победившие в первом круге состязаний должны были мериться силами между собой, но от разговора с настырным советчиком у Фукукана пропала всякая охота наблюдать за борцами. Отыскав глазами Тайтэки, которая вместе с другими девушками возлагала венки из осенних цветов на головы победивших борцов-соплеменников, он некоторое время любовался ее ладной фигурой, а потом оборотился к Бур-шасу:
- Ты мудрый человек, и каждое слово твое - золото. Прав ты и на этот раз: ни одна девка не стоит того, чтобы ради нее жертвовать интересами племени. Однако породнившись с Нибунэ, я заключу союз с майганами и получу жену, которая украсит мой шатер. А взяв в жены замухрышку Кари, сделаюсь посмешищем для всех трех племен. Собственными руками отдам красавицу Тайтэки Тамгану и помогу ему породниться с майганами. Надо мне это? Про союз племен ты хорошо говоришь, но доброго ждать - состариться, а с худым жить - не помолодеть. С Нибунэ я как-нибудь сговорюсь, с Тамганом же поладить только Великому Духу под силу. Да, к слову сказать, не слишком-то денит он свою сводную сестру, а Нибунэ в дочери души не чает.