- Ну, мне-то карьера сельского заклинателя не грозит, - сказал Кевин, постепенно приходя в себя. И сам удивился тому спокойствию, с которым воспринял известие про свой Дар. Где-то в глубине души он всегда был уверен, что является колдуном, а утверждения Альварсона об отсутствии у него способностей к магии считал каким-то прискорбным недоразумением. - Да и не больно прельщает меня перспектива ублажать силы, если я буду иметь возможность повелевать ими.
- А ты не боишься за свою жизнь?
- Конечно, боюсь. Но можно бояться и вместе с тем рисковать. Я всегда мечтал быть колдуном, и теперь, когда моя мечта осуществилось, разве могу я отступить перед опасностью.
Колин закурил новую сигару, пристально поглядел на него и произнёс:
- Ты храбрый человек, Кевин МакШон. Ты не притворяешься, тебе действительно плевать на опасности. И это хорошо. Уверенность - уже половина успеха. Я попрошу дядю Бриана, чтобы он лично взялся за пробуждение твоего Дара. Надеюсь, со своей Силой он поможет тебе избежать серьёзных осложнений.
- Я много наслышан об Исконной Силе, - заметил Кевин. - Но всё из древних легенд. А в чём конкретно она заключается?
Колин пожал плечами:
- Думаю, что скорее в потенциальных возможностях её обладателя, чем в реальном могуществе. Впрочем, об этом я могу только гадать. Дядя Бриан никогда не говорил со мной на эту тему, она является своего рода табу в нашей семье.
- Извини, я не знал.
- О нет, никто никаких запретов не устанавливал. Просто мы сами избегаем подобных разговоров. Может, это чувство вины, а может, элементарный стыд. Ведь ещё никто из Лейнстеров не смог по-настоящему овладеть Силой - так, как владел ею король Артур.
- Если верить легендам, - сказал Кевин. - ведьма Вивьена потому и убила короля Артура, что он стал слишком могущественным.
- И убила его с помощью нашего предка, короля Гилломана, - хмуро добавил Колин. - Как раз это я имел в виду, говоря о чувстве вины. Между прочим, Дейдра считает, что таким образом потомки Гилломана Лейнстера расплачиваются за его вероломство - обладая могуществом, которым, в сущности, не владеют. - Он вздохнул. - Бедная девочка не понаслышке знает, как это мучительно. На самом-то деле она ведьма, вот только не может воспользоваться своим Даром.
- А почему?
- Понятия не имею. Просто так получается, что от брака колдуна с неодарённой все мальчики рождаются с полноценным Даром, а девочки - полукровки. Соответственно, у неодарённого и ведьмы - полукровки сыновья. У них какой-то ущербный, непробуждаемый Дар.
- И всё-таки есть?
- Да, есть. Но проку от этого мало, во всяком случае, для Дейдры. Конечно, она во многом отличается от простых людей. Дейдра сверхчувствительна, порой она способна улавливать чужие эмоции, принимать мысли других колдунов и ведьм, близких ей по натуре, и передавать им свои мысли… Только для неё, бедняжки, это слабое утешение.
Колин говорил о Дейдре с такой смесью нежности и жалости, что Кевин вдруг понял: он тоже любит её. Наверное, эти мысли были явственно написаны на его лице, потому что Колин грустно улыбнулся и сказал:
- Не переживай, МакШон, мы с тобой не соперники. Насчёт отношения ко мне Дейдры я не питаю никаких иллюзий и вполне довольствуюсь тем, что боготворю её издали. Её привлекают исключительно красавчики, вроде тебя. - Колин нервно затянулся и, запрокинув голову, выпустил струю дыма в потолок. - В прошлом году король хотел было силой выдать её за меня замуж, но я отказался.
- Вот как, - сказал Кевин. - Но почему?
Колин недоуменно поглядел на него:
- А разве не понятно? Если бы я принял дядино предложение, то потерял бы дружбу и уважение Дейдры. Приневоленная жена вместо искренней подруги - обмен заведомо неравноценный. - Колин немного помолчал, затем добавил: - Так что тебе нечего меня бояться. А вот кого ты действительно должен опасаться, так это Бешеного барона.
- Брана Эриксона?
- Ага. Ты уже знаешь о нём?
- Только имя. Дейдра предупредила, что он очень опасен. А конкретно ничего не сказала.
- Это и понятно. Ей внушает ужас одно упоминание об Эриксоне. И тем более для неё было бы невыносимо рассказывать о нём тебе. А дело в том, что Бешеный барон имеет дурную привычку убивать тех, кто нравится Дейдре.
От неожиданности Кевин закашлялся и неловким движением опрокинул свой бокал.
- Шутишь?!
- Увы, не шучу. К твоему сведению, всех семерых парней, что были у Дейдры за последний год Эриксон убил на дуэли.
- О Боже! - пробормотал ошеломлённый Кевин. - Так вот почему она так разозлилась, когда я… - Тут он осёкся. - Но зачем? Что ему нужно?
- Он сумасшедший, вот и весь его мотив. Вообще-то Эриксон мужеложец и обычно сторонится женщин, но, видимо, перед Дейдрой никто не в силах устоять. В прошлом году он было попытался приударить за ней; она, разумеется, дала ему от ворот, и с тех пор он мстит ей - на свой безумный манер.
- А как ты думаешь, - осторожно спросил Кевин, чувствуя, как в груди у него постепенно холодеет, - меня он тоже попытается убить?
Колин проницательно посмотрел ему в глаза:
- Небось, теперь ты жалеешь, что связался с Дейдрой?
Кевин потупился. Неужели, подумал он, это правда? Неужели, доведись ему начать сначала, он отказался бы от любви, от объятий и ласк Дейдры, от теплоты её нежных прикосновений, от того мучительного наслаждения, от той радостной муки, что он испытывал с нею?…
- Нет! - с огромным облегчением выпалил Кевин. - Я ни о чём не сожалею. Появись у меня возможность прожить эти три недели заново, я прожил бы их точно так же.
Во взгляде Колина появилось уважение.
- Я уже говорил, что ты храбрый человек, Кевин МакШон, и вновь повторяю это. - Он наполнил свой бокал и бокал Кевина остатками виски из бутылки. - Знаешь, ты мне нравишься. Выпьем за тебя и Дейдру.
Они выпили.
- А что же король? - спросил Кевин. - Неужели он терпит это безобразие?
- Ещё как терпит. Такое положение вещей его вполне устраивает. Бешеный барон отпугивает от Дейдры мужчин, и королю это на руку… Только ты не подумай грешным делом, что дядя Бриан жесток и несправедлив. Просто влюбчивость Дейдры, её постоянные шуры-муры уже порядком задолбали его… как, впрочем, и меня. Понимаешь, до шестнадцати лет она была довольно инфантильной девушкой, всё больше книжками умными интересовалась - но после смерти матери будто с цепи сорвалась. Так загуляла, что и чертям в аду, наверное, тошно стало. И король ничего поделать не мог. Только Эриксону с его сумасшедшей манией удалось остановить её. Благодаря ему Дейдра остепенилась и в последнее время ведёт себя подобающим принцессе образом.
- Так ты одобряешь его действия?! - поражённо воскликнул Кевин.
- Ни в коем случае. Я считаю, что за Эриксоном давно виселица плачет. Дядя Бриан того же мнения. Он вовсе не покрывает барона, просто подходит к делу чисто формально. Все дуэли были честные - это засвидетельствовали и секунданты, и официальные наблюдатели; так что с точки зрения закона Эриксон не совершал преступлений. Но с тобой этот номер не пройдёт. Как-никак, король у тебя в долгу, да и я благодарен тебе за спасение Дейдры. А моя благодарность, уж поверь мне, кое-что значит. Мы не позволим барону убить тебя.
Лицо Кевина обдало жаром. В первый момент он даже хотел признаться Колину, что не совершал никаких подвигов, приписанных ему Дейдрой, но затем, немного поразмыслив, отверг эту идею.
- Собственно, - произнёс Кевин, - я и сам не позволю ему убить меня. Пусть Эриксон умелый дуэлянт, но и я фехтую неплохо. Особенно своей шпагой.
- Это уж точно, - согласился Колин, взял в руки шпагу и на несколько сантиметров вынул её из ножен. - С таким клинком грех не победить. Даже самого Бешеного барона.
Глава 4
…Кромешную тьму разорвала вспышка ослепительно-яркого света. Колина закружило в вихре чужих эмоций - сильных, яростных, бушующих, кипящих и клокочущих. Его воля встретилась с чужой волей - железной, непреклонной, ничуть не похожей на ослабленную гипнозом. Громыхнули мыслеблоки - противный, пробирающий до самых костей скрежет, будто скрип массивной двери на ржавых петлях. Ещё одна вспышка, удар!.. Колин был отброшен на поверхность сознания, вглубь которого имел неосторожность вторгнуться.
"КТО ТЫ? - прозвучали грозные мысли. - ЧТО ТЕБЕ НУЖНО?"
"Успокойся, Кевин, не паникуй. Ведь это я, Колин".
"Какой ещё Колин? Мне незнакомы твои ментограммы… Или я забыл тебя?… Наверное, забыл. Я многое забыл… Кстати, почему ты назвал меня Кевином?"
"А разве это не твоё имя?"
"Не думаю. Кажется, меня зовут Артур… Да, точно! Я Артур Пендрагон, сын короля Утера".
"Милостивый Боже! Ты - король Артур?!"
"Не король. И даже не наследник престола. У меня есть старшие братья… Ага, понимаю. Ты решил, что я другой Артур. Но тот Артур давно умер. А я его правнук. У короля Артура был сын Амброзий, у Амброзия - сын Утер, и вот этот самый Утер мой отец. Я сын Утера, короля Света, и принцессы Юноны из Дома Сумерек. А ты кто такой?"
"Я Колин Лейнстер из Авалона, сын принца Уриена, племянник царствующего короля Бриана Второго".
"Постой! Ты сказал: "Авалон"?"
"Ну, да. Авалон - столица Логриса".
"Но это же родина моего предка!.. Если, конечно, это Истинный Авалон".
"Он самый что ни на есть истинный".
"Как знать, как знать… Для нас Истинный Авалон - родина настоящего короля Артура".
"А разве были ненастоящие короли Артуры?" - удивился Колин.
"Сколько угодно. А когда у вас царствовал король Артур?"
"Девять веков назад".
"Гм… Он был простым смертным?"