– Это в сказках все просто, – ехидно заметил Амброзиус. – Конечно, стой этот камень с мечом где-нибудь в Гарре, на опушке рощи Кернанна, на Равнине Костей или в столь же широко известном месте, стой они там год, два, десять, и многие бы пытались вытащить меч, но никто не добился успеха... а потом появляешься ты и в присутствии пяти вождей, трех жрецов и друида вынимаешь меч из камня, – вот тогда тебя, может, и признали бы риксом. Ард-риксом, если хочешь. А так – да хоть Максенов меч принеси им, никто тебя и слушать не станет.
Этот урок Артос усвоил сразу и надолго. И когда встретился через два дня с Кау, которому отец прочел примерно такую же лекцию, мальчишки без слов поняли друг друга.
– Странно, да? Вот мы его тащили сюда, а теперь – обратно? Пускай плывет, куда плыл, да?
– Так ведь он по Майену вниз плыл, а Майен в Луару впадает, сам видел. А Луара как раз мимо Равнины Костей течет и много чего на левом берегу оставляет. Зуб даю, наша скала как раз туда и выплыла бы...
Артос вздохнул и привычно потянул за золоченый эфес.
С тихим щелчком лезвие вышло из скалы. Никак этого не ожидавший Артос полетел вниз, разинув рот. Кау от восторга и удивления завопил.
– Но... как же это... – выдавил Артос, удерживая меч обеими руками. Он не был очень тяжел, фунтов шести или семи, и казался еще легче, так как был очень хорошо сбалансирован; однако Артосу казалось, будто в его руках – вся Ллогрис.
– Я ведь и раньше... пробовал...
– Да какая разница! – воскликнул Кау. – А ну, попробуй что-нибудь разрубить!
– Нельзя, – решительно заявил Артос. – "Что-нибудь" таким мечом не рубят, только "кого-нибудь", а тут только ты и я, и тебя я рубить не хочу.
– И то верно, – отступился Кау. – Тогда... дай на минутку, а?
– Возьми.
Силы ребята были примерно равной, однако в руках Кау меч словно свинцом налился. Поднять клинок он сумел, но и только.
– Он действительно твой, – с досадой сказал Кау, возвращая оружие. – Ну что же, ард-рикс, первый твой подданный присягает тебе на верность. – И с этими словами склонил колено перед Артосом.
– Брось, ард-риксу полагается нечто большее, чем клинок, – молвил Артос. – Я согласен принять присягу, хотя видит небо, правителя ты себе выбрал не лучшего.
– Так ведь и подданный у тебя не из лучших... – щербато усмехнулся Кау. – Я... ты что делаешь?!
Артос перевернул меч острием вниз и вставил его в скалу, в точности так, как клинок стоял прежде.
– Попробуй достань, – предложил он.
Кау потянул и, разумеется, меч и на волосок не сдвинулся. Затем потянул Артос и клинок легко вышел из камня, как из ножен.
– Помоги, оттащим его к реке и пусть плывет, – проговорил Артос и вернул меч на место.
– Но это ведь твой клинок! Кроме тебя, его все равно никто...
– Вот именно поэтому. Скалу вынесет на Равнину Костей, надпись разберут и всякий, начиная с Лота, будет пытаться достать меч. А потом приду я и при всех вождях его вытащу, вот тогда и поговорим, у кого прав зваться ард-риксом больше. Тогда мне поверят все, не ты один.
Кау только покачал головой: видимо, Артос всерьез вознамерился стать правителем, вон, даже рассуждает, хоть бери да записывай...
И ард-риксом Артос стал. Через год и один месяц, в канун Ламмаса, когда с полей убирают урожай, в присутствии пяти вождей, трех жрецов и друида – а также нескольких сотен зрителей, среди которых был исходящий пеной Лот, второй сын Горлиса, – четырнадцатилетний бастард Артос вынул волшебный меч из камня и был провозглашен ард-риксом по праву рождения. Потом юный ард-рикс, воздев меч к небесам, предложил всем, кто сомневается в его правах, оспорить упомянутое; Лот выступил было вперед, хватаясь за собственный клинок, однако друид остановил его.
– Только зря погибнешь, – предупредил он, – он и правда рикс по праву рождения. Полное его имя, я уже когда-то говорил Вортигерну – Артос Пендрагон.
Правую руку Артоса что-то обожгло.
Светло-красное родимое пятно в форме головы дракона слегка изменило форму. Дракон словно торжественно наклонил голову, в знак согласия, и слегка оскалил клыки – в знак предостережения несогласным. Видел это только Артос, но почувствовали – все.
"Ave Rics! – беззвучно прозвенел незнакомый голос. – Да здравствует король!"
Артос почему-то сразу понял, кто с ним заговорил. Меч не просто был волшебный, он был почти что живой. И значит, имел имя...
"Essa Caliburn," – последовал железный отклик; золоченый эфес слегка кольнул в ладонь.
Калибурн, на древнем гэльском Chalyb-orn, Режущий Сталь. Славное имя для славного меча.
И ему, Артосу, останется он риксом или нет, нельзя ронять этой славы – или меч обернется против него, и будет прав. А такой меч заслуживал того, чтобы ради него немного потрудиться.
Молодой Пендрагон начал с того, что обвел пристальным взглядом собравшихся на Равнине Костей. Многие остались на месте, часть, особенно приспешники Лота, подалась назад, а некоторые подошли к нему, собираясь дать клятву верности, но Артос не стал ждать, пока они преклонят колени.
– Не нужно многих слов, – проговорил будущий рикс, – я благодарен всем, кто признал меня, и не буду карать усомнившихся. Присяга может подождать, пока я не надену венец. Сейчас я попрошу вас об одном: когда вернетесь по домам, расскажите о том, что видели, не прибавляя и не убавляя ничего.
– Aye! – отозвался нестройный хор.
– Неплохое начало, – кивнул друид и растворился среди толпы.
(Артос так и не успел спросить у него, что значит – "я уже когда-то говорил Вортигерну". И поскольку друида этого он больше не встречал, тайна для Пендрагона так и осталась тайной.)
Какая-то девушка все-таки подошла к Артосу и склонилась, но не так, как полагалось на клятвенной церемонии. Сбросив котомку, что несла за плечом, она добыла оттуда длинный сверток, развернула и молча положила перед удивленным Пендрагоном... ножны. Украшений на них не было, простая кожа с медными накладками. А на коже выжжено – "былому от грядущего".
– Откуда?.. – выдавил Артос.
– Я сюда часто прихожу, – сказала девушка, – после того, как плавучий камень вынесло на берег. Ножны надо было отдать тому, кто вытащит меч.
– Но откуда ножны взялись?
– По наследству перешли вместе с геасом. Моя прабабка была жрицей в последнем храме Бронах, что сто лет назад в море сполз, сама Госпожа Скал ей завещала такое.
Артос понял, что дальше выспрашивать бесполезно: когда в историю вмешивались боги, жрецы и друиды, все следы и ответы на вопросы "как", "зачем" и "почему" растворялись в свисте ветра, скрежете падающих камней и шорохе дождя.
Он поблагодарил, взял ножны и примерил. Естественно, меч к ним подошел как влитой, и золоченая рукоять не казалась слишком яркой и вызывающей рядом с кожей медно-бурых оттенков.
– Как тебя зовут? – спросил Артос.
– Моргеас, – ответила девушка и взглянула ему прямо в лицо.
Синие до черноты глаза блеснули и не собирались гаснуть.
Меч в камне
(сказ, который не сложили перед коронацией Артоса Пендрагона)
Камень сжимает железный клинок,
Скалясь беспечно у тысячи ног:
Ну же, смелей, ратоборцы, вперед -
Кто королевство с земли подберет?И раз за разом чужая рука
Пробует прочность живого клинка.
И раз за разом – нет знака на ней,
Знака владыки небесных полей.Где же ты, красный дракон-Пендрагон?
Здесь твой удел, твой престол, твой закон,
Здесь то, что станет державой твоей,
Но без тебя – это царство теней...Третий, десятый, сто двадцать седьмой -
Каждый к себе рвет эфес золотой...
Камень сжимает железный клинок,
Скалясь беззлобно у тысячи ног.
История четвертая
или Острые углы Круглого Стола
Стол, по правде говоря, был овальным, не нашлось в стране каменотеса, владевшего имперским искусством чертить правильные окружности. Скальную плиту обрабатывали "на глазок", вот и получилось, что в длину стол вышел пятидесяти шести шагов, а в ширину – сорока восьми. Спасибо и на том: когда Артос впервые заявил, что ему нужен стол, за которым может сидеть вся фианна, на ард-рикса посмотрели как на сумасшедшего и предложили собирать дружину во дворе замка, если уж главный зал не годится. Артос не стал пререкаться, просто кивнул Кау, которого взял в фиенны. После воинского посвящения характер Кау более мягким и уступчивым не стал: он попросту взял упрямца за ухо, извлек острый нож и приготовился отрезать лишнее, ибо слушает многоопытный господин управляющий определенно не тем местом...
Во дворе свою дружину пускай другие риксы собирают. Артос относился к фиеннам как к братьям по оружию, ведь без них – в Ллогрис до сих пор бы правил Лот, Артоса прикончили бы на следующий день после памятного события, и на Равнине Костей просто стало бы одним скелетом больше... Однако, из пяти вождей, что были свидетелями чуда с мечом и камнем, Артоса сразу же поддержали четверо, и когда два дня спустя Лот собрал фиеннов и попытался доказать, что рикс правит по праву силы, а не по праву рождения – сил, в смысле дружины, у сына Горлиса оказалось не больше, чем у бастарда-Пендрагона. В сражение Лот рваться не стал, обоснованно опасаясь проиграть, и увел фианну за Луару, в Лионесс. Там он быстро сместил одряхлевшего Геторикса, за которого больше правил совет вождей, и все-таки надел венец рикса. После он еще не раз пытался вторгнуться в Ллогрис, но постоянно получал отпор: то ли дружина Артоса была сильнее, то ли сам Пендрагон удачливее (дружина искренне верила во второе, Артос – в первое и не менее искренно).