* * *
- Хороший выстрел, - сказал Кадберн, похлопывая командира расчета лонггона по плечу. - Лучший из тех, что я видел на своем веку.
Командир с гордостью выпятил грудь.
- Так точно, господин. Но хотелось, чтобы вы позволили выстрелить чуточку пораньше. Уверен, с этой позиции мы достанем их с расстояния в милю.
- Ценю ваш энтузиазм, - ответил Кадберн. - Но пусть они пока думают, будто это все, на что мы способны.
Командир расчета ухмыльнулся так, будто его только что посвятили в страшную тайну.
- Понимаю, господин!
К Кадберну подошел Полома.
Избранный увидел перед собой человека, который не только тщательно пытается скрыть от всех личное горе, но еще и старается продемонстрировать окружающим спокойствие и уверенность, несмотря на угрозу, нависшую над Киданом. Кадберн признал, что Мальвара оказался сильнее, чем полагали он и Мэддин. Останься принц жив, ему было бы крайне трудно превратить Кидан в хамилайскую колонию. Сейчас Кадберн даже радовался, что Мэддину не придется разбираться с этим делом. Кроме того, он был рад помочь киданцам избавиться от Намойи.
Избранный стал союзником Поломы.
Они стояли на стене плечом к плечу. Кадберн бросил короткий взгляд на командира расчета лонггона, и тот отошел на несколько шагов, давая возможность начальству поговорить с глазу на глаз.
- Насколько силен противник? - спросил Мальвара.
- При осаде численность - не самое главное, - уверенно сказал Кадберн. - Преимущество защитников - в надежности стен и количестве оружия.
Полома терпеливо ждал.
Кадберн вздохнул.
- Где-то тысяча-полторы.
- Значит, они превосходят нас. Примерно два к одному…
- Все равно для осады нужно больше, - возразил Избранный. - По крайней мере три к одному. А лучше - пять к одному… Большинство солдат противника - зеленые новобранцы.
- Как и наше ополчение, - заметил префект. - А нам необходимо защищать три острова.
- Два. Кайнед не в счет.
- Не согласен. Можно представить, какой удар по боевому духу киданцев нанесет захват целой трети территории города…
- Значит, мы его отобьем, - пожал плечами Кадберн.
- Думаю, преимущество врага в том, что он свободен в выборе направления атаки.
- А преимущество защитников в том, что они могут решать, куда перебросить силы.
- Следует учесть, что мы защищаем не цельный кусок материка, а три острова, поэтому переброска войск для нас такое же сложное дело, как и для неприятеля.
Кадберн отвел взгляд. Все, что говорит Полома, - чистая правда. Но у Избранного имелась необъяснимая, подсознательная уверенность в победе киданцев. Он не верил, что город падет к ногам Намойи Кевлерена. Такие люди, как Полома Мальвара, Гэлис Валера и полковник Гош Линседд, не допустят этого.
- Никто не отнимет у меня Цитадель, - торжественно пообещал Кадберн.
* * *
- Вероятно, крокодилы могут стать для нас проблемой, - сказала Квенион.
Намойя рассеянно кивнул, пытаясь побороть вялость.
Он смотрел на Киданский залив, который оказался гораздо больше, чем ожидал принц. С тех пор как Намойя покинул Кидан, воды здесь явно прибавилось. А когда он в свое время изучал карты, то на них габариты залива не превышали размеров мелкой монетки.
- Интересно, наши суда достаточно прочны? - задумчиво спросил принц.
- Прошу прощения, ваше величество?…
Намойя указал на залив.
- Сумеют ли они переплыть его?
- Солдаты говорят, что единственной проблемой могут стать крокодилы, обитающие на том берегу.
- Крокодилы?… Да, в болотах. Они, знаешь ли, иногда очень большие.
- Да, - беспокойно ответила девушка. - Я знаю.
Намойя коснулся рукой своих губ.
- Разумеется, знаешь. Ты была со мной в Кидане. Ерунда. Чтобы решить эту проблему, стоит посадить по бортам пару солдат с огнестрелами.
- Простите, ваше величество. Возможно, лучше - с копьями? Громкая стрельба может сорвать неожиданную атаку. К тому же нет уверенности, что чудовищам повредят пули. У них ведь такая толстая кожа. А копьями можно если не ранить, то хотя бы оттолкнуть крокодилов.
Намойя покивал.
- Очень хорошо. Да. Остановимся на этом.
Квенион собралась уходить, но замешкалась.
- Ваше величество, как вы себя чувствуете? Вы чем-то расстроены?…
Какая ерунда, подумал принц. Всегда надеюсь, что все сложится лучше, чем можно представить. Я до смешного самоуверен. Вечно думаю, будто мир создан только для меня…
- Вы точно не заболели? - настаивала Квенион.
Намойя потер пальцами виски. Ему показалось, что череп уже не может вмещать его мозг.
Я разочарован киданцами, их неблагодарностью по отношению ко мне и моим людям. Я разочарован военными, которые свергли мою семью в Беферене. Я разочарован своей Избранной, обманным путем заставившей меня принести в жертву невинного человека.
А ведь я был предан киданцам, хотя они и не знали об этом. Я гордился военными до революции, хотя они тоже этого не знали. И я любил Квенион, а она это знала.
И я все еще люблю ее.
Так вот в чем проблема!
Его вялость почти улетучилась.
Да, я все еще люблю Квенион.
* * *
Интересно, что это вообще такое - любовь, подумал Чиерма, стараясь мыслить так, чтобы Энглей его не услышала. Он все равно ей больше не верил.
Бывший губернатор пытался занять себя хоть чем-то, но память постоянно возвращалась к бойне, в которой погибла последняя надежда ривальдийцев на спасение. Перед глазами вставали ужасные картины: обуглившиеся останки солдат и лошадей, сваленные в медленно тлеющие груды…
Так любил ли я ее по-настоящему? Доверие - часть любви?…
- Можно доверять и тому, кого не любишь, - сказала Энглей.
- Я надеялся, что ты не подслушиваешь.
- Но ты ведь буквально кричал об этом, - заявила Энглей.
Она стояла рядом с Чиермой, глядя на Беферен. Экс-губернатор ожидал увидеть город таким же, как в тот день, когда последний раз был здесь, то есть закрытым со всех сторон облаками, мрачным и гнетущим. Вместо этого в небе ярко светило солнце. Беферен сейчас был похож на мечту.
- Если город переживет следующие пару дней, - сказала Энглей, - то, возможно, она предоставит тебе апартаменты неподалеку от дворца.
- Мы говорим о Лерене?
- Она будет правительницей Беферена.
- Уж с этим я точно не собираюсь спорить, - буркнул Чиерма.
- Ты говорил о любви, - тихо напомнила ему леди.
- Скорее размышлял о ней.
- До того как Лерена убила мое тело, я знала, что ты меня любишь - и не так, как Избранный любит своего Кевлерена. Ты испытывал ко мне страсть. Мне это нравилось тогда - и нравится теперь. Я жалею, что не смогла ответить тем же. Ты ведь был всего лишь Акскевлереном…
Чиерма почувствовал, как его глаза наполняются слезами. Это нечестно. Не надо говорить такое…
- Поэтому ты делал мне больно, - продолжала Энглей. - Ты всегда делаешь больно тем, кого любишь, потому что самые близкие - самые беззащитные. Теперь-то я это поняла…
Слезы обожгли щеки Чиермы. Он в изумлении дотронулся до лица.
Черный поток армии Лерены преодолевал очередной перевал.
- Ты никогда не относилась ко мне хорошо, - горько произнес экс-губернатор.
- Конечно же, я хорошо к тебе относилась, - возразила Энглей. - Я ведь дала тебе призвание…
Чиерма пристально посмотрел на нее. Ему почудилось, что в лице леди слились черты лиц и Энглей, и Лерены, и Паймера.
- Думаю, я сам хотел бы найти свое призвание…