Наклонив голову, почти зажмурившись, чтобы не увидеть, не повернуть со страху, я продиралась к ним через кусты и поваленные деревья, по камням и буграм, желая теперь лишь только одного: побыстрее раствориться в драконьем огне, уйти в него и перейти в ничто, оставшись на земле кучкой пепла.
"Ну и чего ты ревешь, всю округу распугала?" - загрохотало у меня в голове.
Я налетела на какую-то гладкую скалу, подняла голову - скала была драконом, а голова его откуда-то сверху с любопытством рассматривала меня.
Этого мне хватило за глаза: кучкой пепла я плюхнулась на землю и все-таки со страху ушла в ничто.
Не знаю, долго ли я лежала там, в ущелье, но дракону это быстро надоело.
"Вставай! - опять загрохотало в моей голове. - У меня ноги затекли, а шевелиться я боюсь, еще задавлю тебя ненароком!"
Я встала на четвереньки и рванула в таком положении к ближайшему кусту.
"Вот и хорошо, - одобрил дракон. - По вашим меркам я тебя здесь долго жду".
"Меня?" - удивилась я из куста.
"Тебя, - подтвердил дракон. - Серый Ректор дурак!"
Это было очень разумное замечание, и я немного успокоилась.
"Значит, мы того… Мысленно общаемся?!" - вырвалось у меня.
"Конечно… - подтвердил дракон. - Петь вы люди не умеете, а мы не можем издавать те квакающие звуки, которыми общаетесь вы. А так проще. Мысль - она мысль и есть".
"Понятно…"
"Ничего тебе не понятно. Уже поздно, тебе пора спать, а мне летать. Давай я отнесу тебя в более уютное место, чуть повыше, там ты сможешь отдохнуть. А когда выспишься, все будет проще. Значительно проще…"
"Давай", - неосторожно согласилась я.
Громадная пятикогтистая лапа подцепила меня за дорожный мешок и подняла в воздух, я и охнуть не успела. Лямки врезались в тело.
Мы полетели. Как летели, куда летели - ничего не знаю, зажмурила глаза.
Наконец меня опустили на ровную поверхность. Дракон не стал садиться, сразу же поднялся ввысь. Там уже летали его собратья.
Морщась и жалобно ойкая, я стряхнула с себя мешок, растерла следы от лямок на плечах и начала готовить себе ночлег. Медленно надула шкуру, залезла в меховые штаны, достала куртку. Простые привычные действия очень успокаивали.
В голове крутился противненький вопрос: где я, что я и я ли это?
Плюнув на все вопросы, я улеглась на шкуру, пристроила в голову мешок, укрылась курткой и решительно заснула, все в мире отложив на завтра.
Глава тридцатая
ПРОСНУЛАСЬ Я УТРОМ ЖИВАЯ…
Проснулась я утром живая и вполне здоровая. А глаза открыть боюсь.
Наконец осторожно открыла один.
Дракон лежал на соседней скале и спал.
Это придало мне уверенности, я открыла второй глаз и стала рассматривать его.
Сложное это дело: описывать дракона.
Этот цветом был не черный, а темно-золотой, светящийся изнутри, как светится, к примеру, рука, если закрыть ею пламя свечи. Громадный, но словно точеный, до того соразмерны были все части его тела, так, что громадность не переходила в громоздкость. Чешуя была на удивление мелкой и охватывала его тело кольчугой. Гребни в четыре ряда на шее были тонки и золотисто-прозрачны, напоминали гриву.
А пахло от него полынью.
- Ну что, освоилась немного? - прозвучала мысленная речь.
- Так ты не спишь?
- Нет, конечно.
Дракон открыл глаза, они у него были удивительно красивыми, миндалевидно вырезанными, темными. И насмешливыми.
- А ты кто? - спросила я.
- Дракон,- оказался с чувством юмора мой собеседник.
- Это понятно. Он или она?
- Не понимаю вопроса. Объясни подробнее.
- Особь мужского пола или женского?
- А есть разница? - заинтересовался дракон.
- Ну, как вы размножаетесь? Чтобы получился новый дракон вам нужны усилия двух единиц или достаточно одной? - запуталась я в объяснениях.
И чего меня в эту область занесло? Ну мне-то, Медбрат побери, какая разница, он это или она?
Дракон подумал, блеснул глазами, наклонил голову набок и сообщил:
- Да, пожалуй, двух. Но в общении между собой мы не делимся на "он" или "она". В речи, по-вашему. Теперь поясни, кто он, кто она, и я скажу, кто я.
- Если рожает детенышей, или яйца кладет, или икру мечет - то она.
- А ты?
- Я - она.
- Икру мечешь?
- Яйца кладу, - сдуру сострила я.
- О, как мы, - обрадовался совпадению дракон.
- Да нет, пошутила, - смутилась я. - Мы рожаем детей. Она - это кто в себе новую жизнь вынашивает до определенного предела, а затем рожает. А кто дает толчок к развитию этой жизни, оплодотворяет, - тот он.
Я даже вспотела от усилий объяснить все сложности деления по половому признаку.
- Ну, если тебе так важно, то по вашей классификации я - он. Что это тебе дало?
- Ничего, - честно сказала я.
- Так зачем же ты надрывалась, пытаясь выяснить несущественное?
Я промолчала. Мысленно промолчала - рты-то мы все равно не открывали.
Но так бесславно заканчивать беседу не хотелось, поэтому я спросила:
- А почему же ты сказал: "Ну что, освоилась?" Не освоился, не освоилось, а именно освоилась? Как ты определил что я - это "она"?
- А я и не определял. Это ты сама себя определила. У нас же нет различий. Хотя я теперь знаю, что хоть яиц ты не несешь, но себе подобных производить можешь. Она. Что еще тебя волнует?
- Мне нужна еда, - наконец сказала я то, что должна была сказать в самом начале, не зацикливаясь на ерунде. - Я долго не ела.
- Когда ты рядом, я могу подпитывать тебя энергией, - сообщил дракон. - Так что еда теперь тебе не обязательна.
- Спасибо, это здорово, но мне нужна еда. У меня желудок отомрет, если я есть не буду. Мне нужно, чтобы он работал. Необходимо.
- Я думал, ты обрадуешься, - заметил дракон. - Но если это так важно, подожди немного. Я кого-нибудь убью.
Сильные крылья распахнулись, мощным усилием подняли гибкое тело, и дракон легко унесся за гребень хребта.
Можно было осмотреться по сторонам.
Я находилась на небольшом уступе, образованном выдавленной из склона скалой с плоской вершиной, которая с течением времени задерновалась, давая место траве, кустам можжевельника и корявым сосенкам.
В этом месте ущелье уже практически завершилось: с гребня хребта склоны стекали в него, как в воронку.
Смотреть на все это с моего уступа было страшновато - он прилепился на высоте где-то около трех четвертей от высоты горы.
На противоположном склоне зияла громадная расщелина. Именно она и была источником света Драконьей Залежи - словно рана, обнажившая пульсирующую плоть горы. Наверняка она появилась в ту же ночь, когда вырывались из скал драконы.
Они сейчас спали, примостившись на скалах. Теперь было видно, что драконы не черные, а разноцветные.
"Обсохли, наверное…" - подумалось мне.
И все, как и золотой, словно подсвеченные изнутри.
Спали после ночных полетов они сладко, и я вполне поняла желание моего собеседника просто подпитать меня энергией, а не нестись сломя крылья в такую рань за продовольствием для выкинутой из Пряжки девицы.
Продолжая исследования уступа, я поняла, почему именно сюда принес меня дракон: слева из горы бил источник, причем горячий. Наверное, все это было взаимосвязано, и отблески пламени из расщелины, и горячие источники в горе. Родник водопадиками скатывался с камня на камень, чем дальше от места выхода из горы, тем становясь холоднее. Наконец-то я с удовольствием умылась.
Вернулся дракон и принес убитого горного барана.
- Это твой желудок устроит? - поинтересовался он.
- Устроит.
Честно говоря, я слабо представляла, что мне с этой тушей делать. Привыкла готовить мясо уже в разделанном виде, да и вообще дома мы больше ели рыбу - море под рукой, как-никак. Но нужда заставит, вынула кинжал и подошла к барану.
- Странные у вас способы свежевания, - заметил дракон, глядя, как я мучаюсь. - Совершенно нелогичные.
- Это не у нас, это у меня, - не стала позорить я род людской в глазах дракона. - Я мясо не умею разделывать, к рыбе привыкла.
- Следовательно, ты провозишься изрядно, - Дракон примостился на скале чуть выше моей, положил голову на лапы, глядя сверху. - Расскажи мне тогда между делом, что там у вас происходит. Те, кто ест рыбу, должен жить у моря, а не здесь.
Я стала рассказывать ему обо всем, что произошло в последнее время. И о войне, и о победе Сильных, и о плане новой нации, и о его осуществлении в лице нашего пансионата.
Меня прервал странный звук: дракон не просто смеялся, он откровенно гоготал. Хорошо, что делал он это мысленно, иначе, наверное, поднял бы всех своих сородичей.
- У вас, прости меня, мышей, просто непомерное самомнение. Зачем вам новая порода людей? Вы и так Сильно-Умные и ничего нового не создадите.
- Мы разные!!! - возмутилась не на шутку я.
- Вы одинаковые! - возразил дракон. - И что печально, не меняетесь. Что тогда были, что сейчас; Но каждое поколение воображает, что сделало громадный скачок вперед и может презирать за отсталость своих предков.
Я не стала с ним спорить, мне стало не до этого: пока еды не было, я ее и не хотела, но когда появилось что-то съедобное, есть захотелось жутко.
Срезанным с ноги барана мясом я наполнила котелок, залила его водой и принялась собирать веточки для костра.