Пацаны молча и оценивающе разглядывали Степана. Он так же молча и слегка насмешливо смотрел на них. Они были похожи друг на друга, словно братья. Все одинаково загорелые, темноволосые, скуластые, с облупленными от загара носами. Двое самых старших оглядывали его особенно задиристо, презрительно щурились, окидывая незнакомца сверху донизу длинными взглядами, цыкали зубами, переглядывались, решая, кто первым начнёт разговор. И Стёпке стало ясно, что заявились они сюда не просто так, а с вполне определённой целью. Выследили чужака и решили сразу показать ему кто здесь, на деревне, хозяин.
Ему стало интересно. Он ждал.
- Не, Тяпша, не одолеешь ты его, - лениво процедил, наконец, один из старших. - Не одолеешь. Вишь какой он из себя... справный да откормленный.
Ребятня захихикала, пихаясь локтями. Стёпка тоже ухмыльнулся, ожидая продолжения.
Тот, которого назвали Тяпшей, тягуче сплюнул себе под ноги, глянул на Стёпку коротко и оценивающе:
- А я говорю, что враз уложу его в пылюку. Да ещё и по грязи мордой поелозю. А то больно она у него белая да отмытая. Смотреть невмочно.
- Зато у тебя, Тяпша, лицо такое, словно ты только что из печной трубы вылез, - решил не остаться в долгу Стёпка. - Гляди, как бы я тебе его не отмыл вон в той луже. Её, видать, как раз для тебя припасли.
Гоблины весело заржали, Тяпша заметно обозлился. Не ожидал, что чужак окажется таким дерзким и бойким на язык. Стёпка их нисколько не боялся, после всех его приключений-то, поэтому держался спокойно и непринуждённо. Да, мелькнуло у него, а ведь ещё неделю назад я бы перепугался до дрожи в коленях и кончилось бы всё тем, что меня в самом деле извозили бы в грязи за милую душу и ничего бы я не смог с этим поделать. А сейчас я точно знаю, что легко могу раскидать всю эту компанию. Только не охота мне с ними ссориться, всё ж таки, это земляки Смаклы и, может быть, даже его родственники. Да и глупо ссориться с гоблинами после того, как рассорился с весичами. Что ж мне, в этом мире только и делать, что драться со всеми встречными? Только потому, что я демон нездешний? Почему-то в Проторе пацаны вообще не хотели со мной драться, вон как я с ними сдружился, до сих пор скучаю.
- Правду ли Смакла сбрехнул, что ты сюды с ним из чародейного замка пришкандыбал? - спросил Тяпша, видимо, для того, чтобы раззадорить себя и противника перед предстоящей сшибкой, которая, он не сомневался, обязательно состоится.
- Нет, - сказал Стёпка. - Не было такого.
- А-а-а, - обрадовался Тяпша. - А я знал. Ну и откедова же ты тогда?
- Да оттедова же. Из замка Летописного. Только я не пришкандыбал, а в гости приехал. Посмотреть, как вы здеся живёте.
- Мы тебя в гости не звали, - отрубил Тяпша с таким видом, словно он, как минимум, местный староста. - Нам таковские гости не надобны. Так что метись к своённым чародеям, покудова жив.
- Ох, Тяпша, какой ты грозный, - засмеялся Стёпка. - Прямо жуть берёт. И почему это я тебе так не понравился?
- Мы здеся таковских не шибко жалуем. Отмытых да разодетых. Мы здеся таковских знаешь как учим?.. Во! - Тяпша сжал кулак и показал его Стёпке.
- А тебя тоже так учили? - спросил Стёпка. - Вон рожа-то вся побитая. Это кто тебя здесь так любит?
Физиономия у Тяпши и в самом деле была вся в ссадинах и царапинах, словно после хорошей драки.
Пацаны засмеялись.
- Энто его Шмыня давеча отъелозил! Знатно выучил! Штаны ему надвое разодрал! Ухо по сю пору пельменем топырится!.. Вот он, Шмыня-то!
Шмыня, оказывается, стоял рядом с Тяпшей. Был он крепко сбит, имел широкие плечи и сильные ухватистые руки, накачанные нелёгкой деревенской работой. Он тоже смотрел на Стёпку без особой приязни.
- А ведь поколотим мы тебя, чародейчик, - сказал он серьёзно, без намёка не улыбку. И сразу стало ясно, что он всерьёз намерен побить Стёпку, просто так, ни за что, за то только, что он чужой и посмел без спроса ходить по их деревне.
- Я не чародейчик, - отрезал Стёпка. - Это раз! И вы меня не поколотите! Это два! Кишка у вас на такое тонка. Это три! И не такие пробовали. До сих пор жалеют.
- Энто каковские же пробовали? Не Волкоплёсовские ли тайгари? Так они супротив наших пацанов - мозгляки ишшо!
Стёпка не выдержал и засмеялся.
- Знать не знаю никаких волкоплёсовских. Мне и своих врагов хватало.
- Энто он тоже про то сбрехнуть хочет, что они в тайге с немороками бились. Смакла давеча баял, - встрял юркий гоблин с потрясающе лохматой головой, по сравнению с которой Смаклины космы казались просто шикарной причёской. - Такого набрехал, даже его батя смеялся. Весичей они, будто, побили и даже... - гоблин хихикнул, - самого чёрного оркимага извели.
Пацаны дружно заржали.
- Вот за то мы тебя и побьём, - серьёзно и почти печально заключил Шмыня. - Брехунов бить надоть крепше, чтобы брехали меньше.
- А ведь Смакла правду говорил, - сказал Стёпка, которому стало обидно, что над младшим слугой, оказывается, даже отец смеялся. - И в оркимага он стрелял, и с немороками мы дрались.
Громкий смех был ему ответом. Он, впрочем, ничего другого и не ожидал. И доказывать не собирался.
- Ты ещё скажи, что вы на драконе летали! - чуть ли не падал в пыль Тяпша. - И что меч у тебя магический из руки выпрыгиват!
- Знатно Смакла брехать у чародеев научился!
- Покажи меч-то, богатырь-победитель!
- Щас он как разозлится, как даст нам всем зараз!
- А посля дракона свово призовёт, и он всю нашу деревню в пыль огнём развеет!
- Дракон у него шибко большой да грозный, на две головы выше нашего кочета!
- Как они его не раздавили, когда сюды летели?
- Да энто дракон на нём сидел, клювом его в темя подгонял!..
- Довольно, галдеть, пацаны, пора проучить гостя дорогого!
- Дай ему, Шмыня, чтобы брехал правдивее!
- Не, не трогайте ево, не трогайте: он мечом щас махать начнёт, куды бечь будем?
- В Оркланд нам одна путя...
Гоблинята раззадорились, распетушились, засверкали глазами, кулаки посжимали, Шмыня с Тяпшей уже подступали к Стёпке, тесня его к обрыву. Может быть, бить его они и не собирались, но уж с обрыва в реку спихнуть - это святое дело. Да, посочувствовал Стёпка младшему слуге, напрасно он про наши приключения рассказывал. Никто ему не поверил, зато сам заработал славу брехуна. Потому что доказать свою правоту нечем было. Ну, ничего, зато у меня доказательства найдутся.
Вытащив из кармана нож, он сдвинул рукоять на два тугих щелчка. Лезвие с торжествующим звоном вырвалось на свободу, под пальцами приятно взбугрилась шершавая рукоять. Сверкающая эклитана описала полукруг, остановилась у Шмыни под носом. У Стёпки, разумеется, и в мыслях не было всерьёз сражаться с гоблинами, тем более что его магический меч людей рубить отказывался (к счастью). Просто ему надоели насмешки, и он решил показать этим задиристым юным землякам Смаклы, что иногда некоторым рассказам своих сверстников неплохо было бы и верить.
Теперь они поверили. Они смотрели круглыми глазами на эклитану и очень-очень верили. Мелкие гоблинята, что толпились за спинами старших, даже попятились, решив с перепугу, что Стёпка сначала порубит Шмыню с Тяпшей, а потом и за них примется. Тяпша звучно сглотнул, и у него в горле что-то булькнуло. Шмыня, смешно скосив глаза, завороженно глядел на острие эклитаны и боялся сделать лишнее движение. Физиономия его сделалась такой глупой, что Стёпка не выдержал и засмеялся.
- Ты и вправду подумал, что я вас сейчас рубить начну? - спросил он, опуская эклитану.
- Да кто тебя знат, - пробормотал Шмыня, не отрываясь от бликующего на солнце лезвия.
- Смакла меня знат, - сказал Стёпка. - Очень хорошо знат. Я его у весичей отбил, когда они его в каменоломни хотели увезти. И ничего он не брехал. Оркимага, правда, мы не извели, он заколдоваться успел, но Смакла в него из самострела стрельнул - это точно. Прямо в грудь попал.
Притихшие гоблины стояли кучкой и, кажется, готовы были без промедления задать стрекача. Одно дело задирать безобидного на вид городского отрока, которого тот же Шмыня одной рукой в грязь макнёт, и совсем другое - стоять вот так перед волшебным мечом.
Стёпка убрал эклитану (пацаны тихонько ахнули, решили, что меч и в самом деле у него из руки выскакивает), потом протянул нож Шмыне.
- Попробуй.
Тот зыркнул на него, проверяя, нет ли здесь какого подвоха, затем решился, взял нож. Остальные столпились вокруг него, не дыша. После долгих безуспешных попыток извлечь лезвие, он уважительно сказал:
- Не слушается меня, меч-то. Не признаёт за хозяина.
- Знамо дело, - сказал Тяпша. - Таковские мечи не каждому даются. Слышь, чужак, а как тебя звать?
- Стеславом меня звать, - сказал Стёпка. Он взял нож у Шмыни и показал, каким образом извлекается лезвие. Он уже знал, что другим не удается даже сдвинуть рукоять, меч в самом деле слушался только своего хозяина.
- А хотите фо... Чудо, хотите, покажу? Смотрите.
Он размахнулся и рубанул себя по запястью левой руки. Пацанята взвизнули, Тапша ойкнул, Шмыня отшатнулся. Потом они с недоверием разглядывали ничуть не пострадавшую руку, сквозь которую меч прошёл совершенно бесследно. Этот фокус Стёпка опробовал ещё вчера и, честно говоря, долго не мог решиться, а когда решился, не стал рубить с плеча, а тихонько так надавил и, только убедившись в том, что членовредительства не произойдёт, ударил смелее. Рука не ощущала ничего, кроме мимолётного укола холодом. Зато со стороны всё выглядело действительно эффектно. Можно даже харакири себе сделать. Ненастоящее.
- Знатный у тебя меч, Стеслав, - заключил уважительно Тяпша. - Токмо врагов рубит, а самого хозяина не трогат.