- Щенок, - со странным удовлетворением повторил Элжерон, с силой прижимая его к стене всем своим телом. - Я тебя сразу узнал. Из-за тебя я не выполнил поручение своего лорда и заслужил его гнев. А ты, гадёныш, заслужил мой. Жаль, нет времени тебя проучить как следует… - Грубая рука быстро и похотливо прошлась по его груди. Адриан содрогнулся, и клинок прижался к его горлу крепче, по шее побежала струйка крови. - Ты и так уже мертвяк. Но не могу отказать себе в удовольствии прирезать тебя собственноручно.
Одна его рука всё ещё прижимала нож к горлу Адриана, другая задрала на нём рубашку и шарила по груди. Не будь ублюдок извращенцем, может статься, нашёл бы своим лапам более полезное применение. Но волею мимолётной похоти он предпочёл поизмываться над жертвой напоследок, а не держать её руки.
Вжавшись спиной в стену хлева, откинув голову под нажимом лезвия, смутно слыша грохот кружек о столешницу из-за стены и ничего не видя помутившимся от ужаса взглядом, Адриан схватился обеими руками за свой пояс.
И почти сразу его пальцы наткнулись на клинок, который дал ему Том - второй раз дал, и велел больше не терять. Наткнулись, и сжали, и…
И на долю мгновения - будто вспышка молнии в помутившемся сознании: ясный день в горной глуши, полумрак хижины, обнажённый по пояс человек перед ним, его учитель, его враг, и скользкая от пота рукоятка ножа в ладони…
"Бей, - сказал ровный, убийственно ровный голос Тома в его голове. - Вот сюда, в печень. Бей".
Если вынул нож, то бей.
Адриан вынул нож и ударил.
Кровь хлынула ему на руки. Лезвие клинка, впившееся в его горло, поползло вниз, обдирая кожу. Адриан отдёрнул голову и со всей силы оттолкнул от себя тело, с хрипом оседавшее на землю. Элжерон всё ещё цеплялся за него одной рукой, но нож выронил. Адриан ударил его коленом в грудь, потом снова - всей стопой пнул завалившееся на землю тело, с яростью и ненавистью, которых никогда прежде не знал. Ублюдок был ещё жив и неловко пытался вытащить нож, оставленный Адрианом в ране. Адриан ударил его снова - подошвой в лицо. Элжерон засипел и опрокинулся навзничь, вцепившись в рукоятку оружия, торчащую из его левого бока. Потом рука на ноже обмякла, и он затих.
Адриан стоял над ним, весь в крови - на шее, на животе, на руках, - в своей крови и чужой, глядя вниз, и из его груди вырывалось шумное, сиплое дыхание, перемежавшееся всхлипами. Было темно, как в могиле, хоть глаз выколи, никакого света, и никого вокруг, ни души…
Хотя как такое могло быть?!
В следующий миг его зрение прояснилось, так резко, что стало больно глазам. Адриан увидел окружающий мир почти так же чётко, как при свете дня, так, как видит ночное зверьё - и сам на миг ощутил себя зверем, загнанным, убившим, чтобы выжить, но лишь отсрочившим свою гибель, потому что он уже обложен и враг близко…
Он увидел тело второго стражника у входа в хлев, мешком валявшееся на земле - второго, потому что первым был Элжерон, приехавший сюда со своим лордом - может быть, даже с самим Анастасом…
Анастас!
Мёртвые тела лежали повсюду, их трудно было заметить сразу, потому что огни были потушены, - но Адриан видел и их, и неподвижные фигуры вокруг хлева, поблескивавшие обнажёнными клинками в блеклом свете звёзд, ожидавшие сигнала.
И тогда он смог наконец закричать. Набрал полную грудь воздуха - и завопил, вложив в крик весь страх, пережитый за прошедшие минуты и навалившийся на него теперь непомерной тяжестью:
- Из-ме-на-а-а!
Вряд ли это было сигналом, которого ждали убийцы в ночи - но именно сигналом для них это и послужило. Мешкали они всего несколько мгновений, на время которых в хлеву и вокруг него повисла такая звенящая, такая жуткая тишина, что у Адриана от неё заложило уши.
- Вперёд! - рявкнул кто-то из тьмы. - Убить всех!
Болезненная острота зрения покинула Адриана; он увидел лишь, как размытая чёрная тень лавиной катится на него - и бросился наземь, прямо под ноги нападающим. Он кричал, но это уже не имело значения, теперь кричали все. Недолгая тишина разорвалась лязгом оружия, бранью и воплями. Адриан услышал свист меча у себя над головой, там, где мгновение назад была его грудь. Кто-то споткнулся об него, больно врезав носком сапога под ребро, и с проклятьем рухнул в темноту. Адриан снова схватился за пояс - и застонал от отчаяния, вспомнив, что оставил оружие в теле Элжерона. Над головой орали и ругались; звенели, сталкиваясь, мечи; кто-то отрывисто отдавал приказания. В несколько мгновений тинг обернулся бойней, ночь огласилась криками, разносящимися над полем. Адриана снова пнули, попав на сей раз в плечо, - и он понял, что надо немедленно выбираться отсюда, иначе его попросту затопчут. Он бросился ничком и перекатился на бок, и на том месте, где он только что лежал, немедленно возникла драка. Адриан снова перекатился, и ещё - пока не почувствовал, что над ним уже не машут и не скачут, и только тогда осмелился приподняться на четвереньки и поднять голову. Он оказался в десятке ярдов от хлева, справа от жёлтого прямоугольника входа - единственного фонаря в кромешной ночи, превратившейся в сущий ад. На фоне прямоугольной полосы света метались тени, кто-то попал в неё в тот самый миг, когда в горло ему, выйдя через затылок, впилась сталь - и завалился навзничь, и сгинул прочь, а на его месте уже были другие. Адриан вскочил и заметался, не думая о том, что любым шальным ударом ему могут снести голову.
- Анастас! - кричал он, отпихивая от себя хрипящие тела. - Анастас!
И внезапно увидел его - рубящегося в центре битвы с двумя противниками сразу. Лезвие его меча так и мелькало, со свистом рассекая воздух, лицо тонуло в свистопляске теней.
- Ана… - крикнул Адриан снова - и очутился на земле, так и не поняв, как и отчего. То, что сбило его с ног, унеслось дальше - а когда он вскочил, Анастаса на прежнем месте уже не было, теперь там лорд Карстерс поворачивал клинок в груди поверженного врага, и на его оскаленных от напряжения зубах была кровь.
- Адриан!
Его сгребли сзади - и он яростно забился, вцепился зубами в чужую руку, а потом взвыл, когда эта рука обхватила его подбородок и рванула ему голову так, что едва не свернула шею.
- Успокойся! Это я, Том! Тихо, всё хорошо, это я!
Он застыл, потом обмяк от облегчения, но его тут же встряхнули и поставили на ноги.
- Ты ранен? Молог раздери… Адриан, ты ранен? Где?..
Он яростно замотал головой - и тут наконец увидел лицо, белое от напряжения, и понял, что это и вправду Том. Шум битвы и смерть вокруг стали внезапно далёкими и неинтересными, будто происходили боги знают где и вовсе не с ним.
- Точно не ранен?.. Иди сюда. Ну, пошли, кому говорю!
В правой руке Том держал окровавленный меч. На его лице тоже была кровь. Вцепившись свободной рукой Адриану в запястье, Том бегом кинулся прочь от хлева, к темневшему за ним бору. И только там отпустил.
- Сиди здесь. Спрячься и не высовывайся. Слышишь?!
- Анастас…
- Ты слышишь меня или нет?! Адриан! - Том влепил ему пощёчину, но Адриан едва ощутил её - так, словно к его щеке лишь слегка прикоснулись. - Слышишь меня, мальчик? Забейся в кусты и - ни звука. Я скоро приду. И отведу тебя к твоему брату. Слышишь? Повтори!
- Ты скоро придёшь и отведёшь меня к моему брату. Том…
- Молодчина. А теперь в кусты, живо.
- Том! Я хочу… дай мне нож… я опять потерял… я хочу воевать…
- Навоевался уже, - бросил Том и толкнул его. Адриан сел на землю. Том круто развернулся и ринулся обратно - туда, где по-прежнему гремело оружие и слышались крики умирающих. Но то ли отсюда, с безопасного расстояния, сражение виделось по-другому, то ли и впрямь шум немного утих. Пик схватки миновал. Сидя за земле вдалеке от ног, стремившихся его затоптать, и мечей, стремившихся его проткнуть, Адриан наконец смог немного прийти в себя. Он вглядывался в темноту, пытаясь понять, что происходит. Те, кто напали на собравшихся лордов, рассчитывали на внезапность - и просчитались. Луна вышла из-за облака, осветив место битвы. Не очень-то легко было понять что-то в ночной темени и за завесой крови, но Адриан видел, что людей в двухцветных одеждах на пространстве перед хлевом куда больше, чем людей, одетых в чёрное. Люди в чёрном - они были убийцы. Адриан знал это твёрдо: никто не стал бы надевать цвета своего клана, чтобы совершить такую гнусность. Впрочем, на Элжероне были цвета - он не помнил, какие…
Элжерон.
Адриан посмотрел на свои руки. На край рубашки, почерневшей от чужой крови и всё ещё выпростанный из штанов. Дрожащими руками заправил её и сжался в комок, обхватив колени руками. Что-то в нём тревожно металось, торопливо стучало в висках, требуя, чтобы он не дожидался Тома, бежал обратно в гущу сражения и нашёл Анатаса, сейчас, немедленно. И он хотел это сделать - но не мог, не мог расцепить пальцы, сцепившиеся в замок на коленях. Ужасно саднило горло - он не мог понять, то ли внутри, то ли снаружи. Адриан вспомнил, как клинок Элжерона процарапал ему горло - и понял, что от того и болит. Хотел было поднять руку и ощупать царапину, но всё ещё не мог расцепить пальцы.
Битва тем временем кончилась.