Ты следуешь за ним, и взору твоему вскоре открывается уходящая в глубину широкая лестница из коралла.
- Я бы не рекомендовал, - говоришь ты.
- А я пойду, - упрямо наклоняет голову Эйрик.
"Пусть его, - шепчет Ворон, - все равно не отступится."
"Но он же ни черта не знает о Глубинных!"
"А ты многое знаешь?"
"Нет, но…"
"Вот и иди с ним, коль боишься."
- Ладно, - угрюмо отвечаешь ты сразу обоим (Эйрик, конечно, не слышал ваших переговоров - так и не научился воспринимать мысленную речь) и накладываешь на себя чары, позволяющие дышать под водой. Эйрику такие не нужны - Вода для него ближе Воздуха, так что он спокойно сможет пройти там, куда не доплывут даже Глубинные.
Юный викинг сбрасывает большую часть одежды, оставив только короткие штаны до колен и широкую перевязь; на последней закреплен тот самый топор, "коим он будет править". В эффективности применения тяжелого рубящего оружия под водой ты весьма сомневаешься, но не тебе учить Эйрика искусству обращения с секирой. Ты ограничиваешься тем, что затягиваешь свой пояс и проверяешь боковые застежки своей одежды Ищущего - покрой ее таков, что даже под водой она не стесняет движений. А старый верный акинак и в царстве Дагона даст фору любому оружию Глубинных!
"Нет, это ж надо, - усмехаешься ты собственным мыслям. - Я определенно заразился от северян уверенностью в том, что самое лучшее заклятье скрыто в остро отточенном лезвии."
Эйрик идет впереди, и вода уже смыкается над его головой. Ты с некоторой тоской смотришь на бледно-голубое небо Севера, не уверенный, увидишь ли его еще раз…
Коралловая лестница кажется бесконечной. Идти легко, сопротивление воды практически не ощущается; но спуск длится уже несколько часов, а в окружающем вас сумраке зелено-синих тонов нет и намека на приближение цели.
Обычно море изобилует жизнью. Но в окрестностях Туле, как и над яшмовыми куполами печально известного Р'лие, нет ни одного живого существа, которое не находилось бы в подчинении Хозяев этих мест (кто является оными Хозяевами, пожалуй, лишний раз упоминать нет нужды). Причем вышеуказанное подчинение проводится с помощью такой системы обрядов, что выдержавших это Испытание вряд ли можно отнести к пребывающим по эту сторону жизни…
Внезапно ты замечаешь, что ступени, в начале пути гладкие, теперь покрыты каким-то узором. Наклонившись, ты различаешь очертания сплетенных щупалец, в центре которых помещается большой глаз. Око Дагона, если в легендах есть хотя бы доля правды.
Эйрик останавливается и высвобождает свой топор. Незаметный жест, сопровождаемый мысленным приказом - и вода отступает, оставив вокруг юного викинга пузырь воздуха сажени в четыре.
- Это зачем? - спрашиваешь ты.
- Смотри туда, - кивает он влево.
Из сине-зеленого сумрака проявляются несколько вытянутых силуэтов, слабо напоминающих человеческие. Кожа ороговевшая, покрытая чешуей на манер рыб или ящеров; глаза немигающие, вроде лягушачьих; пальцы на руках и ногах очень длинные, цепкие, с вершковыми когтями и развитыми перепонками; позвоночник изгибается так, словно спину продолжает достаточно длинный хвост (которого ты не видишь)…
Глубинные. Народ Дагона.
Некоторые вооружены какими-то костяными трезубцами или острогами, но не в этом жалком снаряжении скрыта мощь народа Глубины; ты помнишь это и знаешь, что Эйрик также об этом помнит.
Он упирает конец топорища в камень лестницы и опирается обеими руками на незаточенную часть лезвия, с вызовом глядя на приближающихся Глубинных. Когда те добираются до границ воздушного пузыря, Эйрик перехватывает секиру - и чертит ею Знак из тех, которые неизвестны тебе даже по очертанию, не то что по названию.
Эффект более чем неожиданный: пузырь внезапно расширяется почти вдвое, так что Глубинные оказываются в воздушной среде! Прыжок - и секира северянина рассекает надвое одного из Детей Дагона. Поскольку пузырь перемещается вместе с Эйриком, в пределах досягаемости его оружия оказываются еще двое Глубинных, которые мгновение спустя разделяют участь первого.
В Поле Сил возникает напряжение, и ты чувствуешь, как где-то в Нави рождается направленная на вас обоих формула. Нырнув в образовавшуюся вследствие этого напряжения трещину, ты рассекаешь появившимся в твоей призрачной руке образом меча-призрака не более реальную (что не следует понимать как "иллюзорную") паутину заклятья. "Паутина" - также образ неверный, ибо похоже сие скорее на беспорядочный комок водорослей или болотной ряски; но, впрочем, не следует чересчур увлекаться формами, кои в Нави даже менее постоянны, чем все прочее…
Сила разорванного заклинания поражает самого заклинателя, и ты засекаешь где-то внизу вспышку высвободившейся энергии.
- Вижу, - кивает Эйрик и начинает спуск - значительно быстрее, чем раньше, ведь цель уже видна.
Ты усмехаешься: впервые за всю жизнь ты оказываешься ведомым, а не ведущим, младшим из напарников, номером вторым в команде. Что ж, во всяком случае, напарник у тебя не из тех, о ком зазорно говорить - тем более, в рукопашной схватке ты никогда и не претендовал на первенство, а предвидится именно такая. Глубинные уже наверняка усекли, что вторгнувшиеся в их царство жители суши имеют защиту от их чар, и следовательно, будут использовать, что называется, грубую силу. То есть воевать числом за отсутствием умения. Глупо упрекать их за это - к чему всесильным в море детям Дагона военное искусство? - но и недооценивать не стоит. Да, хороший боец способен одолеть дюжину (а иной - и полсотни) необученных противников, однако численное превосходство у Глубинных тут даже не тысяча к одному…
Городские ворота Туле вытесаны из темно-зеленого мрамора и покрыты орнаментом - мириадами жаб, самых различных размеров и форм. Отвратительно, но вполне понятно: Дагон, Бог-покровитель Глубинных, обыкновенно является смертным именно в облике Жабы.
Древнейшая из Триад - Жаба, Яйцо и Змей. Или, называя вещи своими именами - Дагон, Азатот и Ктулху.
(Триадой на Пути именовали гармоничное сочетание трех символов, обозначавших различные средства воздействия на Силы. Именно трех; ибо контролировать одновременно большее число символов не то чтобы невозможно, но нецелесообразно и неэффективно. И как бы это ни казалось смешным или наивным, число "три" в любом варианте образует гармоничную и самодостаточную структуру. К примеру, треугольник - давно известно, что эта фигура положена в основу практически любого нерукотворного предмета. В Высших же Сферах принцип Триад соблюдался еще тщательнее. Во всех известных религиях имелась либо Троица верховных Богов, либо три аспекта Единого Бога, либо еще что-то в том же роде. Многие называли это совпадением, однако сего слова в языке Пути нет, не было и не будет…)
Ворота Туле распахиваются - и твои глаза видят Храм Жабы. Двери последнего также открыты, и выстроившиеся двойной шеренгой Глубинные не только не преграждают путь, но даже как бы приглашают - "войдите и склонитесь пред Ним!"; последнего вы с Эйриком, естественно, делать не собираетесь, но первое - необходимо.
"Идем", - говоришь ты и направляешься к входу.
Северянин, сжимая рукоять секиры, следует за тобой, определенно желая, чтобы хоть один из Глубинных сделал движение, отдаленно свидетельствующее об ожидающей в Храме засаде. Впрочем, такой радости ему не доставляют: во-первых, дисциплина у ящероподобных жителей Туле прочнее стали и алмаза, а во-вторых, засада там действительно есть, да только не та, к каким привыкли викинги.
Статуя исполинской Жабы, вырезанная из жирно блестящего нефрита, при вашем приближении плавно поднимается с пьедестала и открывает глаза, светящиеся бледно-зелеными болотными огоньками.
"БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ, АКИНАК, ТЫ ПРИВЕЛ СЮДА ЗАВЕРШАЮЩУЮ ЧАСТЬ НАШЕГО РАСКЛАДА." - Даже мысленный, голос Дагона столь могуч, что тебе удается устоять на ногах лишь благодаря поддержке стоящего позади Эйрика - ему-то все равно, он этого разговора на глубинном (ха, каком же еще?) уровне сознания не воспринимает.
"Всегда пожалуйста", - отвечаешь ты с деланной вежливостью - и отступаешь на шаг в сторону, открывая "напарнику" прямую дорогу к Богу Глубин. Эйрик делает то, что от него и ожидается - взвешивает в руке секиру и нехорошо косится на Жабу.
"ОСТАНОВИ ЕГО, - требует Дагон, - ИЛИ ЛИШИШЬСЯ УЧЕНИКА."
"Ой ли?" - насмешливо говоришь ты. И добавляешь вслух: - Давай.
Словно получив от своих предков-цвергов пинок пониже спины, северянин бросается вперед. Дагон удивленно открывает достойный бегемота рот - и ты точным броском закидываешь туда голубой шарик.
- Лед с Железных Гор, - поясняешь ты прежним насмешливым тоном, пока Бог Глубин обращается сперва в прозрачную ледяную статую, а потом (не без помощи обрушившегося на его плоский череп топора) - в россыпь осколков, медленно растворяющихся в морской воде. - Вот что означает выражение: тьма обращается против себя же. Созданное Мораной по вашим рецептам оружие теперь поразило одного из вас.
"ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ ЗА ЭТО!!!"
Мысль Дагона, уходящего за Грань к своим собратьям, уже не имеет той разрушающей мощи, но ненависти в ней куда больше, чем раньше. Вполне естественно.
- Умереть можно лишь единожды, - отвечаешь ты.
Подъем по совершенно непонятным причинам оказывается куда короче спуска. По словам Хравна, ожидавшего вас на суше, не прошло и двух часов, хотя тебе казалось, что подводное странствие длилось как минимум полтора дня. Что ж, всяко бывает…
"Зачем Им нужен был Эйрик?" - интересуется Ворон.
"Мне-то почем знать? Наверняка готовили какой-нибудь Катаклизм с привлечением цунами или еще что-то в том же роде."
"А как ты догадался прихватить с собой кусочек этого льда?"