Длинные, чуть изогнутые зубцы покрыты насечками-зазубринами - сделанными, очевидно, зубилом. К чему бы такая модернизация?
А, понятно… - догадался Кирилл секундой позже. Протекающая неподалеку речонка под названием Рыбёшка, - крохотная, почти ручей, - надо полагать, своему названию соответствует: ничего, кроме мелочи, не водится. Но наверняка весной заходит на нерест крупная рыба из Луги - вот Викентий и соорудил импровизированную острогу, колоть щук на мелководье.
Лопату он все-таки отыскал - просто не заметил поначалу ее короткий черенок среди прочих тяпок-грабель. Но чуть раньше Кирилл отыскал нечто иное.
На верстаке лежал РЕЗНОЙ СТАВЕНЬ.
Почти готовый - орнамент чуть-чуть не закончен.
Орнамент из затейливо сплетенных свастик…
Или покойный Викентий являл собой классическую иллюстрацию к поговорке про сапожника без сапог, или…
Какое к черту "или…"! Он вдруг понял, что выйдя в ночь - на минутку, за бутылкой вина - взял и самым преспокойным образом исчез. Для Марины, разумеется…
"Она меня пришибет, - подумал Кирилл, чуть не бегом направляясь к машине. - Той самой сковородкой".
Мысль была в достаточной мере шутливая.
Но в каждой шутке, как известно, лишь доля шутки.
2
Марина стояла, глубоко задумавшись, - однако не о том, где же шляется ее непутевый муж.
И сжимала в руке не грозное оружие возмездия, не сковородку с полутораметровой ручкой. Всего лишь старый рентгеновский снимок.
Снимок с дикой звукозаписью, сделанной неизвестно кем, неизвестно когда… И вовсе уж непредставимо, с какой целью.
Запись вызывала странное желание - прослушать ее еще раз. Для чего? - непонятно… Однако хотелось. Причем одной, без Кирилла… Не время - но зачем-то, едва муж вышел за порог, она достала снимок, припрятанный в шкафу…
Пластинка "на ребрах" ассоциировалась у Марины с давней подругой Калишей. Вернее, теперь уже бывшей подругой…
…Имя Калиша - не производное, как можно бы подумать, от Кали - малосимпатичной богини древнеиндийского пантеона. Уменьшительно-ласкательное от Калины - по уверениям родителей Калиши, вполне заурядного для Киевской Руси славянского имени. (Проверить те уверения, как объяснил как-то Кирилл, не так легко: в русских летописях IX–XI веков женские имена почти не упоминаются: Ольга, Предслава, еще пара-тройка… И творили историю, и летописали творимое сплошь мужчины.)
Калиша и в школьные времена выглядела девочкой со странностями. С годами странности росли и множились. Марксистский закон отрицания отрицания сработал в данном случае без осечек: словно в пику родителям-славянофилам Калиша всерьез увлеклась Востоком. Марина про себя даже выражалась жестче: не увлеклась, а сдвинулась на восточной тематике… Причем сдвинулась абсолютно бессистемно, без привязки к определенной культуре и эпохе: среди интересов Калиши мирно уживались тибетская эзотерика и китайская чайная церемония, шаманские камлания малых народов Сибири и современные дзен-буддистские изыскания.
Марина была бесконечно далека от подобных, как она выражалась, заморочек, - и тем не менее любила ходить в гости к Калише, сначала одна, потом с мужем. Там все было необычно - а значит, интересно…
Где работала Калиша - неизвестно. Вроде бы что-то для кого-то где-то переводила… Восточное, понятно. В квартире ее царил жуткий бедлам: уборка и Калиша - понятия несовместимые. А среди бедлама царила Калиша… Пожалуй, она была красива - своеобразной, на любителя, красотой: высокая, темноволосая, очень узкая в кости; Марина даже немного завидовала ее рукам: тонкие кисти, изящнейшие длинные пальцы, идеальные ногти - хотя внимания им Калиша почти не уделяла.
Приходили к ней странные, чуть в другом измерении жившие люди, вели странные речи - о чем угодно, лишь разговоров о "баблосе" (столь привычных для корпоративных пикничков с участием коллег Кирилла и их жен) никогда не звучало в квартире Калиши.
Если курили, то ни в коем случае не сигареты, - кальян или тончайшие, из бумаги скрученные ароматные папироски (не банальная "травка", сладковатый аромат анаши Марине доводилось обонять, пусть сама никогда не причащалась, - но и к табаку содержимое тех папиросок имело отдаленное отношение).
Если пили - то странное, с диковинным букетом вино, бутылок Марина никогда не видела, Калиша всегда наливала из графина причудливой формы…
А если включали магнитофон - то слушали уж никак не рок, не попсу и не классику. Возможно, то была так называемая психоделическая музыка - Марина не знала, она давно взяла за правило не задавать подруге лишних вопросов, дабы не утонуть в заумных и пространных лекциях-объяснениях…
Не то от непонятных разговоров Калиши и ее приятелей, не то от странной музыки у Марины словно бы плавились некие предохранители в мозгу - сидела на диване, отрешившись от всего, уплывая куда-то вдаль под заунывный тягучий мотив… Почти не видела и не слышала ничего вокруг - без остатка растворялась в чем-то, чему сама затруднялась дать название…
На следующий день Марина изумлялась себе: надо же так бесцельно, ни на что угрохать вечер… Но снова, когда через месяц, когда через два, собиралась в гости к Калише.
Дикий мотив, записанный "на ребрах", чем-то напомнил ту, звучащую у Калиши музыку. Нет, на слух ничего общего, - схоже действие… Тоже тянет КУДА-ТО, мягко уводит из привычной реальности… Правда, уводит в ДРУГОЕ место, где правит бал отнюдь не блаженное растворение в чем-то неназываемом - но ужас и боль, настолько дикие, непредставимые, что сливаются со своей полярной противоположностью - с наслаждением…
Мазохизм? Возможно…
Марина подозревала, что стала случайной обладательницей психоделической записи - но к той же самой цели эта музыка идет иным путем… Если два путника выйдут из одной точки - один строго на запад, другой строго на восток, и не отклонятся с избранного пути, - где-то на обратной стороне Земли они непременно встретятся, не так ли?
Увы, Калиша по этому вопросу уже не проконсультирует… По любому другому - тоже. Все отношения с ней разорваны полтора года назад - раз и навсегда.
Причина проста и заурядна: Марина вдруг с изумлением обнаружила, что эта чернявая тощая сучка нагло подбивает клинья к Кириллу!
Калиша?!
К ЕЕ мужу?!!
Не могла поверить, думала - мнительность. Это Калиша-то, к двадцати семи ни семьей, ни детьми не озабоченная, западавшая до того сплошь на чокнутых, способных в основном к ментальному сексу… Ну на что ей Кирилл, скажите на милость? Разве что для банальной случки, после которой и поговорить-то не о чем, - он хорошо разбирается в маркетинге и менеджменте, может часами нести всякую чушь о военной истории, но в эзотерических штучках-дрючках ни уха, ни рыла…
В следующий визит музыка не оказала на Марину своего привычного действия - изобразив расслабленность и отрешенность, она внимательно наблюдала за Калишей… Ну так и есть… Тут и слова не нужны, этаких женских посылов не почувствует разве что мраморная статуя… И благоверный, похоже, поддается - пока что подсознательно, пока что не задумываясь об измене…
Ликвидировать проблему надлежало быстро и жестко. И самым подходящим для Калиши способом. Марина исповедовала жизненный принцип: в борьбе с кем-либо всегда используй то, чего противник не ждет, с чем не сталкивался, с чем не умеет бороться… Проще говоря: чемпиона по боксу - обставить в шахматы, гроссмейстера - нокаутировать.
Она позвала Калишу на кухню, якобы посекретничать. И без каких-либо объяснений сразу же врезала в солнечное сплетение. Хорошо врезала, качественно, год тренировок в секции женской самообороны не прошел даром. Длинное тело Калиши надломилось, сложилось пополам, из губ вырвалось невнятное шипенье. "Некому Калину заломати…" - произнесла Марина совершенно ровным тоном. Запустила пальцы в черные густые волосы, задрала голову сучки, - и тут же маленький твердый кулак ударил в лицо, разбив нос и губы разом. "Некому кудряву заломати-поебати… Хоть раз увижу рядом с ним - убью, сука", - прозвучало всё без излишних эмоций, холодно и сухо, чтобы поняла, чтобы прониклась: так и будет. Кровь капала на циновку с замысловатым узором…
…От раздумий и воспоминаний Марину оторвало громкое шкворчание и запах мяса, начавшего подгорать. Сунув снимок в прежний тайник, она метнулась к плите.
Спасти отбивные удалось в последний момент.