– Поесть и выпить… лучшее, что найдется в твоей конуре.
У усача глаза стали совсем круглые – золото! – он схватил монету и даже попробовал на зуб, после чего шустро спрятал в карман, не веря своему счастью – он за один заказ выручил столько, сколько получал при пышном заказе на все столы при каком-нибудь большом празднике!
– Сейчас будет сделано! – С ненаигранным уважением проговорил он, но некромант уже ушел в дальний угол таверны, забыв на стойке свой шлем. Выбрав самый более-менее опрятно выглядевший стол, он уселся за него, облокотившись о стену. Перед тем, как уйти в себя, Тамика беглым взором оглядел таверну – в одном углу, в аккурат напротив него, сидела пара молодых юношей, потягивая нечто из кружек. Хмыкнув – вот каковы нынче интересы молодого поколения: напиться и втягивать носами запах свежей мочи и блевотины в обшарпанных тавернах. – Некромант повел глазами дальше. Невдалеке от "молодняка" восседал старого… нет, просто древнего вида дед, дрожащими руками державший кружку, в которой, видимо плескалось не что иное, как крепкое вино; в следующем углу восседали две молодые барышни, то и дело "постреливающие" глазками в сторону молодых представителей рода людей, никак не понимая своим женским умом, почему же они не догадываются подсесть к ним?!
Однако, большее внимание Тамики привлекла компания довольно мрачного вида мужиков, каждый из которых казался словно вытесанным из дуба и набитым опилками… они гыгыкали, жрали мясо, вытирая руки о штаны, отпускали похабные шуточки, причем, скорее всего, в сторону девиц, ибо постоянно хохотали и указывали на них пальцами, делая руками всякие неприличные жесты. Барышни делали вид, что либо не замечают этого, либо разговор мужланов не имеет к ним никакого отношения.
Один из мужиков Тамике сразу не понравился: он ржал – именно ржал, а не смеялся – громче и дурнее остальных, словно лошадь тупой звероподобной твари, выскочившей из пещеры, был на две головы выше своих "собратьев" и вел себя раскованнее и наглее их. Скорее всего – это был их вожак.
Осмотрев таверну, некромант закрыл глаза и позволил себе расслабиться, впервые за последнее время.
Перед глазами тут же заплясали искорки, вычерчивая замысловатые узоры.
Тамика до того устал, что просто провалился в дрёму, из которой его вывел стук быстро приближавшихся шагов. Он бы и не обратил на них внимания, если бы шаги эти не были столь частыми и легкими – кто-то торопливой походкой приближался к его столику. Некромант открыл глаза и увидел, что к нему шла опрятно одетая девушка и несла поднос, еле-еле удерживая его от тяжести блюд и большого графина с вином.
Надето на ней было старенькое платьице в цветочек, с которого она уже выросла, ибо оно обтягивало тело девушки, только лишь подчеркивая ее обворожительную фигурку, только-только сформировавшуюся и дышащую непорочностью и открытостью, которые свойственны именно молодым девушкам, которые еще не познали горечь и разочарование трудностей жизни, не знающих боль утраты и уничтожающую пустоту неудачной любви.
Дойдя до столика Тамики, она поставила поднос и с облегчением вздохнув, сказала:
– Приятной вам трапезы, – при этом девушка лучезарно улыбнулась, блеснув белыми зубками. Ее красота никак не вязалась с неряшливостью таверны.
– Спасибо тебе, красавица, – ответил Тамика, пододвинув поднос ближе. От блюда поднимался пар, неся с собой легкий аромат. На тарелке была насыпана большая порция каши, на втором блюде лежал здоровый, прожарившийся кусок мяса, а довершал это все – кувшин вина.
– Откуда ты здесь? Такое юное существо – и в такой дыре… – Скорее поделился своими мыслями, нежели спросил, Тамика, оторвав здоровый кусок мяса и впившись в него зубами. Голод требовал закинуть в желудок все, что лежало на подносе и залить вином, не жуя, однако некромант понимал, что так поступать нельзя, ибо потом будет намного хуже, нежели во время голода. Посему он медленно откусывал мясо и, неторопливо жуя, глотал его, поистине наслаждаясь трапезой.
– Я… в общем, это таверна принадлежит брату моего отца. А так как дядя Вэл – так зовут брата – жаден и мелочен, то мне приходиться у него подрабатывать, чтобы мы с отцом могли свести концы с концами, – ответила девушка. Ей было непривычно, что с ней заговорили. И кто? Обычный посетитель, да еще такого вида.
– Мнда… Несчастные вы, видимо, люди… – Констатировал факт Тамика. Он хотел еще что-то сказать, но его наметанные глаза уловили два действия: у девушки очи распахнулись и стали похожи на два голубых озера, а сбоку, из-за одного столика встал, сверля его пьяным взором, здоровый верзила с кулаками, словно две наковальни, и направился к столику некроманта. Подойдя к нему, он грохнул кулачищами о стол, из-за чего графин с вином опрокинулся и красная жидкость – видом своим напоминая кровь – закапала со стола на пол. Тамика промолчал – он устал и никак не хотел встревать в какие-то передряги.
– Слышь, ты! Ты чего цепляешься к этой красотке?! Здесь только я могу приставать к ней! – Рявкнуло существо, перевернувшее графин с вином, и попыталось поймать рукой девушку, видимо, решив показать на деле, что кроме него больше никто не может прикасаться к ней. Девушка взвизгнула и буквально отпрыгнула назад, прижавшись к стене.
– Я бы на твоем месте так себя не вел. – Проговорил некромант. Теперь он понимал, что стычки не избежать, но никак не мог допустить, чтобы это даже просто пальцем прикоснулось к девушке. Бугай мгновенно потерял к ней интерес, чем девушка и воспользовалась, молнией умчавшись за стойку.
– Слышь, ты, урод, тебя, оборванца, не спросил! – Хамски ответил увалень и, внаглую оторвав от мяса изрядный кусок, стал его жевать, издавая плямкающие звуки.
– Я бы не советовал разговаривать с людьми в таком тоне… – Скрипнул зубами Тамика, в голосе появились нотки металла.
– Что? Не советовал?! Да ссал я на твои советы и на тебя вообще! – Округлившиеся глаза мужлана чуть не выпали из глазниц. – Вы только на него посмотрите! Ха-ха… Грязный, вонючий, немытый, а туда же – советы дает! Да ты сперва помойся и приоденься нормально, а потом советы давай, а то от тебя несет вонью и псиной! Ха! Тоже мне – советчик нашелся, – бугай, видимо, действительно думал, что Тамика просто забредший оборванец, уж больно вид у него был несоответствующий. Растрепанные волосы, свалявшиеся в клочья, грязь на лице, под ногтями… Общий вид ну никак не тянул на порядочного человека. Окинув Тамику презрительным взглядом, мужлан, еще раз откусив кусок мяса, с чавканьем продолжил свою тираду:
– Скорее всего, ты – заблудившийся бродяга, шатающийся от места к месту, – толстый палец мужика уткнулся Тамике в грудь. – Так что шел бы ты себе куда-нибудь в конюшню, овса похлебать, а не занимал место в этой приятной таверне своим дряхлым и вонючим телом! – Так как Тамика был заросшим, а на лице красовались усы с бородой, то это его здорово старило.
Речь наглого, самоуверенного задиры начала выводить Тамику из себя, но он сдерживался. Однако, после слов: "своим дряхлым и вонючим телом", некромант действительно разозлился. Да кто он такой?! Кто он такой, чтобы оскорблять меня?! Глаза Тамики вспыхнули пламенем, он резко поднялся, стукнув кулаками по столу. Вокруг его фигуры завертелись ауры, обволакивая некроманта зеленоватой дымкой. Глаза бугая широко распахнулись, в них мгновенно появился ужас – он понял, что зря – ох, как зря! – грубил этому человеку… но, ведь откуда же он знал?! Попятившись, мужик не спускал с Тамики глаз, словно заяц перед змеей.
– Ты… смертный… как ты смел столь непочтительно разговаривать с достойным человеком? – Тамика надвигался на противника, сверля последнего огненным взором, руки привычным движением стали делать пассы, а губы начали шевелиться, произнося заклинание. Через миг, практически из ниоткуда, появилось несколько тёмных черепов, которые в беззвучном вопле разевали рты, и, догнав задиру, стали носиться вокруг него. Паника до такой степени охватила бедного мужика, что он вмиг поседел, а возле глаз и в уголках рта появились старческие морщины. Тамика же, подошел почти вплотную.
– Ты не понимал, что говоришь! Но я не священник, чтобы простить тебя и сказать: "дитя мое, да благословит тебя Бог, а я прощаю тебя и очищаю твой разум…", или что-либо в этом духе, – еще не успев договорить, Тамика схватил мужлана за руку и, резко вывернув, дернул вверх, надавив второй рукой на локоть. Раздался зловещий хруст ломающейся кости, дикий вопль мужика, у которого от боли свело все мышцы, а глаза выпучились. Дернув за то, что недавно было целой рукой – чем вызвал еще один дикий вой жертвы – Тамика оттолкнул наглеца в сторону. Тело несчастного, не удержавшись на ногах, упало, и он больно ударился головой о край стола.
Некромант же подошел к корчившемуся на полу телу и без всякого сожаления с силой наступил на кисть хама. Раздался вой – боль снова тонкими осколками и пульсирующими иглами пронзила мозг. Тамика, не обращая внимания на мучения почти раскаявшегося человека, пару раз крутанул пяткой из стороны в сторону – одновременно с этим раздался хруст дробящихся пальцев и последний крик почти сошедшего с ума самоуверенного мужлана. Убрав ногу с раздробленных и кровоточащих пальцев, вернее, с того, что от них осталось, Тамика едко выплюнул:
– Это будет тебе уроком! А если я узнаю, что ты сделал что-то плохое – а я узнаю об этом, можешь не сомневаться! – я лично тебя прикончу! А теперь – убирайся отсюда, пока я не скормил тебя милым творениям Тьмы! – Рявкнул некромант. Тело, поскуливая и постанывая – поползло к выходу и, спустя время, скрылось за дверью таверны.