Над головой ослепительно ярко сияли звезды, а под ногами бушевала гроза. И свет звезд, и сполохи молний играли на прозрачном полу, выхватывая из его глубин множество лиц: мужских и женских, молодых и старых.
- Камень, на котором лежит Арона, из Мира Духов, - негромко произнес Лепэр. - Он называется Камнем Памяти. Каждый раз, когда умирает Дракон, мы запечатываем в нем лучшие воспоминания об ушедшем. Теперь Главной Башне Замка предстоит вырасти еще на пару миллиметров. Следуй за мной, Коросс.
Лепэр шагнул в бездну. Ветер подхватил и швырнул мага в грозу, чтобы, на мгновение скрыв из вида, выпустить из нее Золотым Драконом. Не раздумывая, Коросс последовал примеру. Ветер обжег легкие, а взор затмили бешено вращающиеся облака. Мир подернулся рябью, услужливо предлагая более уместное для полетов тело. Коросс замахал крыльями, набирая высоту. И вот уже два Дракона - Черный и Золотой, кружили над светлой фигуркой девушки, лежащей на темном пьедестале. Сквозь прозрачную глубину пола сверху отчетливо проглядывали тысячи неповторимых судеб из разных эпох - от первых строителей Замка, до последних защитников Империи Драконов.
Теперь среди них появится и история его Ароны.
"Спой о ней Камню. Эту песню Камень сохранит в веках", - сказал Лепэр.
И Коросс запел. Слова сами складывались в строки, а музыку рождало разрывающееся от страдания сердце. Он рассказывал Камню историю юной девушки, которую не смогли сломить жизненные невзгоды, которая до последнего вздоха сумела сохранить в себе внутренний огонь. От его песни алтарь начал плавиться, огненными ручейками растекаясь по площадке. Когда пламя угасло, перед Драконами предстала идеально ровная поверхность, где лик Ароны смотрел в бездонное звездное небо из темных глубин камня. Его Арона исчезла, став небольшим фрагментом в бесконечной веренице жизней.
Это было так невыносимо больно, что Коросс стрелой взвился ввысь, пытаясь сбежать от собственного разбитого сердца. Скоро Эола предстала малым кусочком суши, со всех сторон омываемая Мировым Океаном Вечности. Он весь сосредоточился на взмахе могучих крыльев, пытаясь выкинуть все посторонние мысли и чувства из головы.
- Корн, ты слышишь меня, брат?
Коросс скосил глаза. Рядом с ним опять летел его недавний знакомый. Только теперь сквозь него проглядывали звезды.
- Я Коросс.
Рок насмешливо хмыкнул:
- Пока не запахнет жаренным… Так или иначе, ты здорово похож на моего брата в юности. Потому он тебя и избрал, что вас изначально объединяло духовное родство.
- И мы оба потеряли любимых, - горько вздохнул Коросс.
- Глупости, - разозлился Рок. - Как можно говорить о потери, если на твоей груди бьется камень с ее душой.
- Это переселение душ мне кажется шарлатанством, - признался Коросс.
Ему вдруг захотелось поделиться сомнениями. Рок, несмотря ни на что, вызывал у него доверие.
- Уоросс утверждает, что я просто должен буду выбрать какую-нибудь девушку и надеть ей амулет. Но будет ли это Арона? Вот ты говоришь, что я Корн. А я Коросс. Я - есть я. Ну, может, немного улучшенный. А та девушка? Останется ли в ней память Ароны? Ее застенчивая самоотверженность? Ее чистое любящее сердце? Или она ограничиться умением превращаться в Дракона? А какие изменения внесет в нее душа той девушки, которую Арона попросит потесниться? Или Арона убьет чужую душу? Я в это не верю. Это не Арона… Боюсь, даже если девушку с помощью искусства метаморфов превратить в точную копию Ароны, она все равно не будет ею. Я вряд ли смогу принять ее.
- Амулет не раскроется перед каждой встречной, - заметил Рок. - Нужно подходящее тело и схожесть душ. Тебя, например, Дух Корна ждал сотни лет.
- Потому что лежал в подземелье, куда не было никому ходу. А потом, я все равно остаюсь собой. Я - не Корн.
- В упрямстве вы точно сходитесь, - фыркнул Рок. - Амулет я спрятал в подземелье, потому что Зеркало Памяти мне указало на него. А то, что ты не почувствовал изменений - здорово! Ощущение чужеродности возникает лишь при наличии разногласий. И если вы с Корном реагируете на все одинаково, значит, Зеркало и Амулет сработали идеально.
Рок некоторое время летел, о чем-то размышляя, а затем спросил. В его голосе слышалось удивленное восхищение:
- Слушай, неужели у тебя последнее время ни разу не возникало глобального спора с самим собой?
И Коросс вспомнил то неодобрение, которое источала его темная половина, когда он начал привязываться к Ароне. Как всячески пыталась убедить его не делать глупости, приводя кучу разумных доводов. Сейчас, анализируя свое поведение с Ароной, Коросс вдруг отчетливо осознал, что раньше он никогда не стал бы обуздывать свои желания мыслями о будущем девушки. В Креопосе он был таким же шалопаем, как и другие облеченные властью и могуществом молодые люди. И брал от жизни все, что заблагорассудиться, не особо задумываясь о последствиях для других. Он не знал, как много в нем осталась от Коросса, а что появилось от Корна, но тот, кем он стал, не вызывал у него отторжения.
- Ты поможешь мне? - вспыхнувшая надежда обогрела заледеневшее сердце Коросса.
Призрачный Дракон некоторое время молчал, синхронно с Короссом махая крыльями.
- Амулет сотворил не я. Я знаю общие принципы его работы. Как заставит душу максимально безболезненно переселить в другое тело, знает лишь Корн. Дух Дракона в моей дочери еще незрелый, а чужая душа может быть достаточно сильна, чтобы натворить бед… Сам Корн не предлагал тебе помощь? - осторожно поинтересовался Рок.
- Нет, - сокрушенно подтвердил Коросс. - Арона рассказывала, что однажды, он даже лично связался с ней. Сказал, что мы не должны встречаться.
- Узнаю братика. Он всегда учил думать головой, а не другим местом… Правда, сам никогда не следовал собственным советам, - развеселился Рок. - Если хочешь, я поговорю с ним.
- Что я должен делать?
- Сними все защитные барьеры и пусти меня свою душу.
Ради призрачной надежды Коросс был готов на все. Не раздумывая, он выполнил просьбу Рока.
Это походило на сон, где он блуждал по лабиринту. Где-то рядом слышался чей-то разговор, но он все никак не мог попасть в помещение, где находились собеседники. Их слова было невозможно разобрать, зато интонации прослеживались очень хорошо. Сначала один голос укорял, заставляя другого оправдываться. Затем, второй взял инициативу, в чем-то убеждая своего собеседника. Потом они еще долго спорили, негодовали, обменивались обвинениями. И все это время Коросс бесцельно бродил по хитросплетению коридоров, не приближаясь, но и не удаляясь от спорщиков. Наконец, коридор исчез. Он снова увидел звездное небо и тень огромного Дракона, летящего рядом.
- Корн согласился. Не без условий…. М-да… Главное, он придет, когда будет нужно. Но перед тем как я призову его, ты выполнишь одну мою просьбу.
- Торгуешься дочерью? - с горечью спросил Коросс. - Лепэр говорил, что ты предатель, а я собственными глазами видел, что к тому же ты наполовину Демон. Так почему я должен тебе верить?
- Потому, что ты в корне ошибаешься, - ухмыльнулся Рок. - Торг предполагает взаимный компромисс, а ты сейчас склонен согласиться на любых условиях. Моя дочь слишком тебе дорога. К тому же на тебе должок. Убив меня, ты поставил на грань срыва дело, к которому я шел всю свою жизнь. Я так близок к достижению цели! Я не могу допустить поражения.
- Что за просьба?
- Поклянись мне Единой Силой, что вонзишь мой клинок в первого же незнакомца, что появится из Зеркала Времени.
Коросс задумался.
- Рок, ты сейчас в клинке? - с трудом выдавил он из себя.
- Ага, - радостно признался призрак. - Куда еще пристроить мятежную душу в отсутствии тела. Но выпускать наружу Дракона в моем нынешнем состоянии довольно дорогое, надо сказать, с точки зрения расходования Силы, удовольствие! Как только уровень магии в окрестностях снизиться (а он уже снижается), я не смогу с тобой больше говорить.
- Если я всажу кинжал в того человека, ты вселишься в него?
- Если он не вызовет у меня сильного чувства брезгливости.
- Не знаю, Рок. От тебя одно зло…
- Зло? Наслушался рассказов Лепэра? Нашел же кого! Твердолобого догматика. Я, между прочим, твой прадед и создатель Кросса, а Лепэр - основатель враждебного нам государства. Так кому ты должен верить?
- А Демон, в которого ты все это время превращался?
- Слушай, ну не будь ханжой. Это прерогатива митрильцев. Правитель Кросса не должен страдать предрассудками.
- Родственные чувства тоже для тебя предрассудки? - зло ощетинился Коросс. - Твоя щепетильность не страдала, когда ты оставил маньяку-орбу на растерзание свою жену и дочь?
Рок помрачнел, а потом неохотно изрек: