2
Запах жареных грибов сводил с ума.
– Темьян, а ты уверен, что их можно есть? - спросил Эрхал, недоверчиво разглядывая веточку с нанизанными на нее подберезовиками.
– Не хочешь, я и твою порцию съем, - облизнулся Барс, а Эрхал, буркнув:
– Еще чего! - осторожно начал губами снимать с веточки аппетитные душистые кусочки.
Аль ел молча, не переставая про себя удивляться, как оборотню удалось раздобыть в мире его, Алиных, фантазий самые настоящие грибы!
– А как с водой? - облизнулся Барс и посмотрел на волшебника.
– Очень просто, - отмахнулся тот, и из-под земли тут же забил небольшой фонтанчик с чистой прохладной водой.
– Эх, хорошо быть Повелителем Воды, - фыркнул Барс. - Ты, наверное, никогда не страдаешь от жажды?
– Не страдаю, - согласился Эрхал. - Мне не нужна вода, как вам, для поддержания жизни. Я вообще могу никогда не пить.
– Зачем же пьешь? - удивился Темьян. - Ты очень даже не прочь приложиться к кувшинчику с вином, я же видел.
– Так то с вином. Я пью, чтобы наслаждаться вкусом и… скажем так, ощущениями. А вода, как таковая, мне не нужна.
– Да, полезная у тебя стихия, - сделал вывод Темьян. - Самая лучшая из стихий!
– Ну, есть и другие, не менее полезные стихии, - заспорил Эрхал. - Например, если бы я был Повелителем Воздуха, то смог бы летать.
– Эк, удивил, - усмехнулся Темьян. - Вот я не Повелитель Воздуха, а летаю.
– В облике Дракона, - уточнил Эрхал.
– А какая разница?
– Да в общем, ты прав, никакой. Ладно, ты меня убедил. У меня и в самом деле самая лучшая из стихий! - Волшебник засмеялся, Барс зафыркал, и даже Аль не удержался от улыбки.
После еды Эрхал задал-таки вопрос, которого уже давно ждал Должник:
– Аль, а как мы сможем выбраться из Ямы?
– А что такое Яма? - тут же влез Темьян.
– Я не знаю, - пожал плечами Должник.
– Не знаешь, как выбраться, или не знаешь, что это такое? - уточнил Эрхал.
– Второе, - ответил Аль.
– Как же тебе удалось ее выкопать в Степи?! - вытаращил голубые глаза волшебник.
– Не знаю ни про какие Степи, - помотал головой Аль. - У меня в Приказе стоит: "Вывести амечи по имени Эрхал во внешний мир". Когда я увидел вас, вы находились на волосок от гибели. Спасти вас можно было, только запихав в этот мешок, или как вы ее называете Яму. Значит, я умел это сделать.
– А если, чтобы выполнить Приказ тебе понадобится взлететь? - попытался съехидничать Темьян.
– Значит, я смогу летать, - совершенно серьезно ответил Аль.
– Угу, - растерянно протянул Барс. - А что же дальше? Как нам… э… выкопаться из Ямы обратно?
– По-моему, никак, - ответил Аль и вопросительно посмотрел на волшебника.
– Да, ты прав. Я ни разу не слышал, чтобы из Ямы выбирались, - кивнул тот.
– Да вы чего?! - поразился Темьян. - Нам что же теперь, поселиться здесь навечно?!
– Ну, навечно вряд ли удастся. Яма - очень неустойчивое образование.
– И что означают эти умные слова? - прищурил черные глаза Барс.
– Яма станет "засыпаться", - пояснил Эрхал. - Начнет исчезать воздух, бледнеть… э… окружающие нас декорации и… короче, мы просто-напросто задохнемся…
– Я оставил снаружи маячок, - перебил Аль. - Как только закончится магическая буря, нас выкопают… в общем, те, кто надо.
– Трагги?
– Может и трагги, - согласился Аль. - Но выкопают обязательно. Иначе и быть не может, я же должен вывести тебя во внешний мир, а Должники В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ
ВЫПОЛНЯЮТ ПРИКАЗ!
– Нам повезло, что ты с нами, - совершенно искренне мурлыкнул Барс, а у Аля внезапно потеплело на душе. Как хорошо, что до выполнения третьего Приказа еще целая уйма времени!
– Чем займемся? - спросил Эрхал.
– Будем ждать, - ответил Аль.
Темьян воспринял его слова, как приглашение задавать вопросы, и тут же спросил:
– Аль, а ты видел, как выглядит вход в Тоннель Зла?
– Нет. Его невозможно увидеть. Весь мой родной мир - один гигантский зев Тоннеля.
– А есть другие входы-выходы?
Аль пожал плечами, Эрхал ответил за него:
– Есть. Их множество. И они постоянно растут. Существует теория, что если все отдельные ростки Тоннеля соединятся в некое подобие пентакля, то во вселенной наступит Эра Развоплощения.
– А это хорошо или плохо?
– Кто ж знает! Но, судя по тому, что пока из Тоннеля лезет только всякая мерзость, вряд ли стоит ждать от Эры Развоплощения что-либо хорошее. Кстати кольцо дейва-Змееносца имеет форму змея, кусающего себя за хвост - символ разорванного круга. Пока хоть в одном месте Тоннель разорван, у всех живущих остается шанс.
– Тоннель, Творец. Откуда они взялись? - спросил Темьян.
– Понятия не имею, - отозвался Эрхал.
– И я не знаю, - искренне ответил на взгляд Барса Аль.
Эрхал тоже посмотрел на Аля, в очередной раз пытаясь безуспешно разглядеть его глаза, и сказал:
– Кстати, сила Должников имеет очень необычную природу - чуждую нашей вселенной. Считается, что она идет из Тоннеля. Именно поэтому ничто не в состоянии помешать вам выполнить Приказ.
3
Аль дремал, когда снаружи кто-то стал раскапывать Яму, и вскоре пасторальные березки сменились серым тусклым маревом безвременья. Аль потянулся, расправил смявшуюся, выбившуюся из штанов рубаху и лениво пошел вслед за остальными на свет огней и рокот барабанов. Они оказались в центре обнесенного кострами круга, и Аль с любопытством уставился на "барабанщиков". Лица угрюмые. С точки зрения художника, может, и красивые, но странной, озлобленной красотой.
Аль поежился. У Должников тоже жизнь не сахар, дерьмовая прямо скажем жизнь - в ежеминутном ожидании Приказа, после которого не возвращаются. И, тем не менее, умеют смеяться Должники. Радоваться солнцу и близости с девушками. Умеют дурачиться и разыгрывать друг друга. В общем, ценят каждый прожитый день. И непонятно Алю, что же должно приключиться с людьми, чтобы они дошли до такого состояния мрачности, как эти барабанщики.
В круг вошел жрец в двуцветном подобии короткого платья. Аль пожал плечами: странные люди, странная одежда для мужчины. Мужчина должен носить штаны и рубахи, а не коротенькие платьица, которые и женщине-то надевать зазорно. Впрочем, жрецу, наверное, так положено. Почему Аль решил, что он именно жрец? Аль просто знал это. Как и многое другое про мир, в котором выполнял Приказ.
Итак, жрец вошел и заговорил гортанным, полным торжества голосом:
– Зверь победил Пять Стихий, не уронив на землю ни унции своей крови. Провозглашено - он избранный!
Жрец поворачивался в разные стороны и повторял снова и снова свои слова, и в ответ неслись восторженные крики:
– Зверь!.. Победил!..
– А я? - тихонько спросил Эрхал.
– А ты нет. Тебя ранили во время боя сартавви. Тогда архимаг Живицы еще был жив, - не разжимая губ, прошипел жрец. Эрхал вздохнул, как показалось Алю, с облегчением.
В круг костров ворвались мужчины и женщины. Они окружили Барса плотным кольцом, оттеснив жреца, Эрхала и Аля в сторону, и принялись что-то громко восклицать на трескучем, щелкающем наречии. Они старались прикоснуться к Темьяну-Барсу, а затем падали перед ним на колени, кланялись, утыкаясь лбами в серый туман, словно молились. Некоторые неумело плакали, размазывая по щекам редкие слезинки, а другие, напротив, пытались улыбаться. Но улыбки получались у них еще хуже, чем слезы, и Аль вдруг отчетливо осознал, что эти люди сейчас впервые в жизни выказывают столь непривычные и несвойственные им эмоции.
Барс от происходящего совсем ошалел - сидел, разинув пасть и вывалив розовый язык, и растерянно смотрел на царящую вокруг него суету.
Жрец, единственный из трагги, не участвовал в столпотворении. Он застыл поодаль, скрестив руки на груди, надменно вздернув подбородок и, как обычно, глядел поверх голов. Его осанка не потеряла величия, как и положено вождю, но Аль явственно разглядел подозрительный блеск в его глазах. Жрец, несомненно, разделял чувства людей своего племени и сдерживал собственные, бьющие через край, эмоции из последних сил. Видно, победа Темьяна значила для трагги очень, очень много.
Жрец почувствовал взгляд Должника, но не снизошел до ответного. Напротив, его лицо словно закаменело, а губы сжались в нитку.
– Чужакам лучше выйти из круга, - прошипел жрец, явно адресуясь к Алю и Эрхалу.
– Пойдем, - потянул Должника за рукав волшебник. - Постоим возле вон того костерка.
– А Темьян? Он разве для них не чужак?
– Сейчас - нет, - усмехнулся в ответ Эрхал. - Темьян сейчас для них самое почитаемое существо на свете. Он - бог! Они за него жизни готовы отдать. Конечно, это все только до тех пор, пока он не завершит Ритуал. А потом он снова превратится в "недостойного чужака", и те самые трагги, которые сегодня падают перед ним на колени, завтра будут его откровенно презирать и втаптывать в грязь.
– Как-то это все… неправильно, - покрутил головой Аль. - Так нельзя обращаться с людьми: сперва возвеличивать до небес, а потом выкидывать на помойку.
– Ничего не поделаешь, Аль, такова участь всех богов и кумиров, и Темьян не станет исключением - как только в нем минет надобность, его предадут забвению.
– А как же обыкновенная благодарность? Вы же с ним рисковали жизнью, чтобы помочь им!
– Благодарность, - хмыкнул Эрхал, глядя на жреца. - Такого слова нет в лексиконе трагги.