Иллеар лежал, размышляя, хотя, конечно, все давным-давно решил. На лестнице, ведущей к Срединным покоям и выше, йор-падды должны были оставить посты из трех-четырех воительниц. Так что этот путь не годился. Оставался лишь один.
Поднявшись, Иллеар, не мешкая, отодвинул в сторону другую занавеску - ту, что висела в углу его комнатки. Ту, из-за которой вчера пришла иб-Барахья.
Стена за занавеской была на первый взгляд ровной: обычная, ничем не примечательная каменная кладка, кирпичи в некоторых местах потрескались, искрошились, но - никаких потайных дверей, никаких рычагов - ровным счетом ничего подобного.
Однако мудрый Эльямин ох-Хамэд в свое время утверждал, что нечто не появляется из ничего.
Постучав по кладке, шулдар убедился, что за нею действительно пустота. Вскоре он обнаружил и кирпич, служивший ключом к потайной двери: стоило посильнее нажать на него, и часть стены бесшумно повернулась вокруг оси.
Не раздумывая, Иллеар вошел в узкий, ввинчивающийся вверх коридор. Он не прихватил с собой лампу, но в стене справа сквозь щели в кладке изредка сочился свет - тусклый, болезненный, и все же его хватало, чтобы не споткнуться на истертых ступеньках. Иллеар запер за собой дверь и стал подниматься по лестнице. Несколько раз он наклонялся к светящимся шелям и видел другие комнаты… - но не задерживался. Будто что-то гнало его вперед - выше и выше, скорее! - туда, к ней!
В конце концов он, конечно, споткнулся, едва удержался, чтобы не упасть, до крови расцарапал подушечки пальцев на левой руке и, кажется, порвал штаны на колене. Стоя в темном коридоре, пронизанном лезвиями света, Иллеар вдруг спросил себя: а в самом деле, для чего он так рискует? Ведь это же бессмысленно: идти сейчас к ней!
Но, конечно, это был вопрос, ответ на который Иллеар уже знал. "Так вообще бывает?…" - "Бывает…"
Лестница вывела его на круглую площадку, где Иллеар едва мог развернуться. Быстро отыскав очередной кирпич-ключ, шулдар привел в действие хитроумный механизм и вошел в комнатку - не намного большую тех, в которых здесь селили паломников. Вошел, беззвучно прикрыл дверь и, шагнув из-за занавеси, тихо кашлянул.
Она ждала его, Иллеар понял это сразу же. "Разумеется! Она ведь знает… все знает?.."
Иб-Барахья стояла у окна - узкого, забранного металлической решеткой. Провидица была в черном платье, которое лишь подчеркивало бледность ее кожи, на тонких лодыжках и на запястьях Иллеар заметил изящные цепочки, в волосах - ярко-алый гребешок. "Как будто роза…"
Она стояла, скрестив руки на груди, и хотя наверняка услышала, как Иллеар вошел, так и не обернулась. Ему почему-то вдруг показалось, что это чужая женщина стоит там, у окна… а может, и не женщина, может, джиэммон; вот сейчас обернется - и Иллеар увидит лицо чудовища, глаза с вертикальными зрачками, растянутый в полуулыбке рот; показалось…
Задержавшись лишь на мгновение, Иллеар пересек комнатку и обнял эту женщину - она обернулась стремительно, как будто была заколдованной статуей из детских сказок, статуей, которую он наконец расколдовал. В ее взгляде, в ее поцелуе были испытание и вызов, страсть и нежность - и он с изумлением, с облегчением, с радостью понял, что она верит ему, верит, верит!..
И все-таки не удержался, спросил, глядя в каштановые глаза, ласково проводя ладонью по ее волосам:
- Ты веришь?. , я не убивал…
- Я знаю, что ты не убивал, - прошептала она. - Я знаю… знаю о тебе все.
- Все? - Иллеар почувствовал холодок, сердце в груди отчаянно рванулось, будто хотело вылететь из этой клетки. Он попытался улыбнуться, продолжая гладить ее волосы. Пальцы наткнулись на что-то острое… - Все?
Она кивнула.
- Так значит…
- Это неважно, - сказала она, - неважно. Это пройдет. - Подняла руку и выдернула из прически гребешок, позволив волосам рассыпаться темным водопадом. - Все пройдет.
… Ветер за стеной закручивал песчаные вихри, сталкивал их, перемешивал, перетирал песчинки в огромных жерновах, терзал барханы и ввинчивался в горные ущелья, чтобы потом снова вырваться на простор, вздыбливать тугие волны песка, вздымать фонтаны до небес, ветер был единовластным господином над всей пустыней и теми, кто в ней жил, люди и твари, ее населявшие, стоили сейчас не больше, чем горсть песчинок: дунь - взлетят и навсегда затеряются в лихой круговерти!.. Be-тер властвовал над временем и пространством и нес запахи других времен, других стран, других судеб.
- … Расскажи, как ты стала иб-Барахьей. - Свечи почти догорели, в полумраке, лежа на полу, он разглядывал ее лицо.
- Это просто. Провидица выбирает одну из "сестер", которая, на ее взгляд, наиболее достойна. И воспитывает, учит.
- А я думал, она просто заглядывает в будущее и узнает, кто будет следующей, - пошутил Иллеар. Она улыбнулась. - Слушай, - сказал он (решился наконец), - а если иб-Барахья захочет уехать из Таальфи, навсегда?
Ветер за стенами захохотал, словно услышал безумно смешную шутку.
- Такого не бывает - и никогда не будет.
- Ну а если вдруг? - настаивал Иллеар. - Вдруг иб-Барахья решит покинуть оазис, не быть больше провидицей…
- Те, кого выбрали, уже не захотят уйти. И не смогут. Быть провидицей - как быть черноволосой… или заикой - понимаешь? - нельзя "решить не быть". Это не зависит от нас.
Иллеар привстал и заглянул ей в глаза, провел пальцем по черной прядке, непослушно упавшей ей на щеку:
- Я хочу, чтобы ты уехала со мной. И стала моей женой. И это не порыв и не каприз… Да ты ведь и сама знаешь. - "И это знание, - мысленно добавил он, - никак не связано с провидческим даром".
- Знаю. Я тоже этого хочу, - призналась она, и Иллеар задохнулся от радости - и от удивления, что он, оказывается, не разучился испытывать такую радость. Он и не верил, что с ним еще такое может произойти. - Но, - сказала она. мягко погладив его по руке, - я останусь здесь. - Поднялась, надела платьице: - Я - Иллэйса иб-Барахья, провидица. И этого уже не переменить.
- Но!..
- Пожалуйста. - Она качнула головой и через силу улыбнулась. - Поспи пока… пока еще есть время. А мне нужно наверх. Уже перевалило за полночь, а я должна слушать ветер и пустыню.
Она вышла в обычную, не потайную, дверь; Иллеар слышал, как тихо стучат ее сандалии по ступенькам. Потом скрипнул люк, ветер швырнул горсть песка на лестницу - и люк захлопнулся.
Иллеар поднялся - какое там спать?!
"В конце концов, ты ведь знал, знал заранее, каким будет ответ. Просто не мог промолчать. Потому что от чуда не отказываются". И поэтому он, шулдар Тайнангина, дождется женщину, которую любит, и еще раз поговорит… переубедит… он еще и сам толком не понимал, как, но понимал, что не развернется и не уйдет, нет.
Хлопнул люк.
Иллеар метнулся к двери, выглянул на лестницу… пусто! Наверное, Иллэйса пошла вниз.
Он не мог ждать и отправился вслед за ней; лестница поворачивала под таким углом, что Иллеару были видны лишь несколько ступеней… светильники висели редко и давали мало света…
Поэтому он заметил сперва руку в темной луже, потом - и все тело… и кровь ("ну конечно, что же еще!") - кровь на стенах, на ступенях, на одежде убитой.
Вот так просто. Никто не спускался вниз.
Иллеар развернулся и побежал обратно, перешагивая через две ступеньки, надеясь, что не опоздает!..
В голове билось знаменем на ветру: "Я останусь здесь… поспи пока… пока еще есть время".
Да было ли оно у него, это проклятое время?!