Снова засвистели стрелы. Мне было ничего не видно из-за спины моего защитника, но он исправно отражал их все… вот только паузы между залпами становились всё меньше, пока не исчезли совсем. То ли стрелки сменяли друг друга, то ли их странные трубки не требовалось перезаряжать, но только свист раздавался непрерывно. В моей душе звучала песня меча: он наслаждался. Разве трудно отбить летящую смерть, пусть она льётся ливнем, и, как в эпических песнях, затмевает свет? Меч наслаждался. Горей радовался вместе с ним, полностью отдавшись бою. Их огорчало только одно: нельзя спрыгнуть с галереи и перебить всех противников, которые трусливо прячутся за дальнестрельным оружием. Нельзя, потому что есть кого защищать: стрелки стояли полукругом, так, чтобы иметь возможность выстрелить в неосторожного бойца, если он решится на вылазку. Но, даже если он отобьёт направленные на него стрелы, меня за собой ему не утащить. Мне не вынести прыжка, да и одному за двоих круговой обороны не удержать.
Оставить меня на галерее? Жеск только того и ждёт, меня схватят быстрее, чем Горей доберётся до следующего стрелка. Вот и приходится стоять, вместо свирепости и силы демонстрировать быстроту и ловкость.
А Жеск не торопился. У него было достаточно времени, место защищённое, можно спокойно дождаться, пока из обессилевшей руки не вывалится меч. Просто, надёжно и безопасно. И беглецов поймает, и испытание проведёт. Куда ему торопиться?
- Госпожа, - позвал Горей, перекрикивая свист летящих в нас стрел. - Я долго не продержусь. Бросайте меня, берите меч и прорывайтесь.
- А ты?
- А я исполню свой долг.
- Нет!
- У вас нет другого выбора.
- Нет, Горей, я не справлюсь!
- Справитесь. Беритесь за рукоять, я отпущусь.
- Нет, погоди. Ты же погибнешь!
- Погибну, - согласился юноша.
Он был спокоен. Не то, что я, до которой только сейчас полноценно дошло, что в игре чужими жизнями проигрыш означает смерть. Это ведь я буду виновата, если… когда…
- Ну!
Как раньше я давила на разум Горея через меч, теперь он надавил на мой: взявшись меня защищать, он собирался сделать всё возможное и невозможное. Даже сломать мою волю, мои принципы и убеждения. Да и что изменится, если я откажусь?
- Хон!!!
- Он не придёт, - "порадовал" меня Жеск. - Господин Холодный Огонь нынче танцует в другом месте.
- Отчего же в другом? - раздался спокойный голос. Со стороны увидеть телепортацию оказалось невозможно - весь обзор загораживал Горей. Я заставила его чуть подвинуться. Хон стоял напротив нас, там, где галерея уходила на спуск. В воздухе, как тогда, когда мы гуляли по ночному городу. Холодный Огонь выглядел слегка… потрёпанным. Одежда смята, кое-где порвана. Лицо пересекает свежий шрам.
- Ты… - оторопел Жеск. - Мы же подстроили тебе десять ловушек! Мы учли все места, где ты мог оказаться! Где ты был?!
- Ну уж извините, не знал. Зато теперь к вашим услугам. Я правильно понял, что вы всё ещё намерены меня убить?
- Почему бы и нет?
- Да я, в общем-то не против… Попытаться вы можете. Эй! - Хон посмотрел вниз, на ошарашенных стрелков, которые не знали, в кого им целиться - в нас или в него. - Дерзнёте? Бросите вызов первому воину Республики? Каждый, кто выстрелит в меня или в ту девушку, умрёт прежде, чем стрела закончит свой полёт.
Стрелки опустили оружие и попятились - от него и от нас. В итоге они сбились в кучу, как стадо овец при появлении волка.
Жеск усмехнулся.
- А, так эта девушка всё-таки дорога тебе? Значит, одиннадцатая ловушка сработала…
Он подал знак и на галерею выскочил ещё один отряд. Странно. Люди бежали с обнажёнными мечами так, как будто ничего не видели перед собой - но не спотыкались. Как будто… были в трансе. Неужели у них… Отряд добежал до первой группы и остановился.
- И как они будут меня убивать? - уточнил стоящий на воздухе Хон. - Жеск, может, ты учтёшь, где я нахожусь?
- А они не тебя будут убивать, - довольно осклабился Жеск. - А твою девку и её сообщника. Тебя - только если захочешь составить им компанию.
Хон в задумчивости подёргал себя за нос.
- Тогда у меня к тебе будет другой вопрос.
- Спрашивай?
- А что ты будешь делать, если я не захочу?
Жеск растерялся. Кажется, он был уверен, что Хон бросится меня спасать. Горею было всё равно - он равнодушно ждал нападения. Теперь, когда вокруг нас прекратили свистеть стрелы, юноша довольно быстро пришёл в себя, каким-то образом поборов усталость. А я…
Я напомнила себе, что Хон мне ничего не должен и, по меньшей мере, глупо умирать двоим вместо одной… Троим вместо двоих. Мальчика только жалко, Горея. Зачем я его в это втянула?
- Хон!
Холодный Огонь и ухом не повёл.
- Так что?
- Сначала разберёмся с ними, а там и на тебя управа найдётся! - пообещал оскорблённый в лучших чувствах Жеск. - Дом я заблокировал, уйти ты не смож…
Ему бы стоило для начала подумать, как Хон здесь оказался. Потому что господин Холодный Огонь исчез с того места, где стоял - чтобы очутиться за моей спиной. Законы физики или чего уж там, он явно не учил, потому что высунулся, как призрак, из стены, схватил меня за плечи, весьма материально подтянул к себе и… мир исчез.
А когда появился, я была в незнакомом месте, надо мной склонилась Сува а уголком глаза я заметила Горея. Хвала чему только можно - невредимого.
- Зачем ты вообще в это ввязался! - возмущалась девочка. - Без тебя бы не обошлось! Я тут с ума схожу, а он там заколдованным мечом размахивает!
- Я не смел и подумать, чтобы знатную госпожу интересовала жизнь столь жалкого существа, праха под её ногами, недостойного дышать одним воздухом с лучшими людьми республики…
- Я действительно всё это говорила? - пристыжено спросила девочка.
- Нет, госпожа, это сказал ваш друг господин Тёмный Свет. И говорил он так обо всём сословии вторых людей. Но вы благосклонно этому внимали.
- Прости. Я была такой дурой…
Сува сама на себя не походила. Куда девалась её быстрая, отрывистая речь, подростковые словечки… До меня наконец дошло, что я разглядела через полузакрытые веки на лице подростка: куда-то исчезли все серёжки с её лица, остались только в ушах. Девочка решила взрослеть? Волосы, впрочем, так и остались трёхцветными.
- Не понимаю, почему…
Я закрыла глаза и погрузилась в усталое забытье. Этим двоим есть что сказать друг другу… Да и очень хочется надеяться, что Сува всё-таки не будет пинать ногами спящую, когда Горей расскажет о якобы возложенной на него охранной миссии. Похоже, этот парень ей не безразличен…
- Хон! - услышала я над своей головой требовательный девичий голос. - Хон, твоя мерзавка нарочно подставила Горея, чтобы его убили вместо неё! Да Хон же!
- Спасибо, дорогая сестричка, - с едва заметной иронией ответил Хон. - Ты так тепло меня встречаешь, что я готов прослезиться от радости.
- Хон! - Голос из требовательного превратился в испуганный. - Что с тобой?! Ты… ты дрался?!
- Разумеется, нет. - Сува облегчённо вздохнула. И напрасно, потому что её брат продолжал: - Я совершенно случайно оказался залит кровью с головы до ног, изранен и зверски устал.
- Хон!
Я, наверное, снова уснула (ментальное воздействие на чужой разум через меч истощило меня полностью), потому что, когда я открыла глаза, ни Хона, ни Горея не было. Да и обстановка вроде сменилась: я полулежала в кресле в "столовой" моих покоев. А до того вроде на полу… неизвестно где. Одно не изменилось: Сува.
- Ты… - в лучших театральных традициях здешнего общества прошипела девочка. - Горей мне всё рассказал. Зачем ты это сделала?
- Что? - Я была не в том настроении, чтобы ругаться или оправдываться. Всё равно Сува не сможет мне сказать ничего, что бы ни говорила моя совесть.
- Зачем ты его обманула? Ты ведь знаешь, что я никогда бы…
- Во-первых, - перебила я, - не знаю. Я увидела его первый раз в оружейной, где он присутствовал в отряде убийц твоего брата и тебя самой. Ты осталась жива только благодаря нашей предусмотрительности. Во-вторых… милая девочка, когда ты будешь лежать связанная на полу и ждать, когда тебя придут убивать или допрашивать, а единственный, кто мог бы проявить хоть капельку участия, собирается уходить, даже не развязав тебе руки… Вот тогда и посмотрим, хватит ли у тебя благородства остаться на верную смерть или безумие, отпустив последнюю надежду восвояси.
- Но… почему?
- Во-первых, ваша культура вообще не альтруистична. Вы всё делаете за что-то. А во-вторых, он слишком волновался за тебя, чтобы думать о ком-то ещё.
- И ты это использовала, - прозорливо отметила Сува.
- И я это использовала, - согласилась я. - После того, как он допустил твою "смерть", он чувствовал себя настолько виноватым, что ради одного только взгляда положил бы голову. А тут такой шанс отличиться…
- Знаешь, кто ты после этого? - вспылила девочка.
- Последняя гадина, знаю. Но, видишь ли, жизнь для меня оказалась чуточку важнее.
- Да ты!..
- Зато, если бы не это, вы никогда бы не объяснились. Ведь он тебе тоже нравится?
- Да какое твоё дело?! - взвилась Сува.
- Ну, ты же доставала меня бестактными вопросами.
- На которые ты не ответила.
- А тебя никто и не заставляет отвечать. Всё и так видно.
Сува сникла.
- Какое ты всё-таки мерзкое, зловредное существо. А Хон ещё не велел тебя трогать.
- То, что другой человек наговорил тебе кучу гадостей, ещё не причина его убивать. Иначе людей на свете не останется.
- Без кого-то мир точно не обеднеет.