- Ничего. Все в порядке. Пашка знает, где я. Мой однокурсник, начальник конкурса. Он прочитал ваше письмо, хотя его об этом не просили. Так что и ФСБ, наверно, тоже знает. Или узнает, если что. Вам от этого спокойней?
- А вам?
- Мне - нисколько. Даже наоборот. Как раз от вашей стороны я почему-то неприятностей не жду. Мне сразу показалось, что здесь меня не будут обижать. Я ошибаюсь?
- Нет. Здесь вам действительно никто не враг. Вы верите мне?
- Да, конечно, - я улыбнулся. - Но ведь и вы мне доверяете?
- Да кто ж вам не поверит? - вздохнула Бет.
Я поклонился, и мы рассмеялись.
Бет огляделась, и я тоже. Уже смеркалось, все цвета погасли. Нас окружали старые дома. Я еще различал лепные кружева карнизов и фигурные решетки балконов. Под одним из них смутно угадывалось деревце, едва доросшее до окон второго этажа. Бет пристально взглянула на него, и я заметил, что именно в этом бельэтаже и окна, и двери на балкон закрыты.
- Моей сестры нет в городе, - сказала Бет, кивнув на закрытые окна. - Дом пуст, и я не знаю, что там творится, потому что меня тоже не было в городе. Но ужина там не готовили… Я думала, что отведу вас куда-нибудь поужинать, и мы обсудим планы на каникулы…
- А теперь передумали?
- Нет. Пойдемте?
- Как вам угодно. Только, Бет… у меня нет здешних денег. Я не нашел, где разменять. Это не очень приятный разговор, но мне бы не хотелось быть совсем беспомощным…
- Пойдемте, - сказала Бет. - Это не проблема. Тут не нужно ничего менять.
Мы завернули за угол особнячка, и город вдруг переменился. Все засияло золотистыми веселыми огнями, улицы наполнились людьми. Легкий смех, отдаленная музыка, белые рубашки. Бет привела меня в небольшой сад-кафе, выбрала столик под старым деревом, которое, как зонтик, накрыло нас ветвями, о чем-то попросила официанта (я заранее отказался обсуждать меню; мы уговорились об одном - обойтись без вина). На столике горела свечка в стеклянном сосуде-шаре. В ее лучистом теплом свете Бет показалась мне загадочной, а красота ее поистине волшебной. Глядя в огонь, она проговорила:
- Вы захотите задать множество вопросов, а я, наверно, не смогу на них ответить, пока вы не проживете тут хотя бы неделю. Это возможно?
Я задумался, как бы полегче обсудить материальную сторону каникул. Вид у меня, наверно, стал угрюмым, и Бет по-своему поняла мою мрачность: взглянула исподлобья и почти сердито подсказала:
- Наверно, все же кто-то беспокоится о вас. Хотите позвонить в Москву? Прямо сейчас? Позвоните, успокойте. Скажите, что немного задержитесь. Уж месяц отдыха вам могут дать?
- Месяц? - рассмеялся я.
- А что увидишь за неделю? Месяц, два… Сколько хотите.
Я вздохнул и попытался честно объяснить проблему:
- Обо мне в самом деле никто не беспокоится и никто, скорей всего, не вспомнит про мое существование до конца июля. В августе мы с ребятами собирались пойти в горы - и то если все сложится. До этого я еще должен поработать и закончить диссертацию… То есть все это неважно. Не в этом дело. Пока что не совсем понятно, на каких условиях я тут нахожусь. Я не хотел бы оказаться должником. Может быть, мне стоит подыскать временную работу?
- Еще работу? Кроме диссертации? Неужели вам мало досталось в учебном году?
- А что, заметно?
- Еще как! На вас лица нет от усталости. А вы не можете просто пожить в гостях?
- У кого в гостях?
- У их величеств. У меня. У школы. У всех нас вместе взятых. Вам не приходило в голову, что вы спасли эту страну, и теперь все мы ваши должники?
- Нет. Мне никто ничего не должен.
- Хорошо, - вздохнула Бет, - давайте по-другому. Если вы решили задачу, вы должны понять: здесь все устроено не так, как во внешнем мире. Здесь всегда всего и всем хватает. Если вам нужно у нас пожить - а вам это нужно! - то все, что вам потребуется, здесь есть. Как свет, как воздух… Это можно принять как подарок, но не от людей. И за это нельзя расплатиться деньгами. Вы никому ничего не будете должны, сколько бы тут ни прожили.
- Но вы же пользуетесь какими-то деньгами?
- Когда как. Это, наверно, похоже на игру. Понимаете, денег тоже всегда хватает.
Бет улыбнулась, я расхохотался, потом спросил:
- И здесь не наступает конец света?
- Нет. Здесь такое место… особенное.
- Бет, вы не морочите меня?
- Да нет же! Вот увидите. Так вы останетесь на месяц?
- Останусь, лишь при одном условии: если меня не заставят явиться ко двору.
Бет посмотрела на меня, как будто примеряла пудреный парик, потом кивнула:
- Хорошо. Договорились. И постарайтесь не думать о своих счетах. Они пойдут в казну, туда им и дорога. Тут есть гораздо более интересные вещи. Например, времени у нас тоже всегда хватает. Учиться и учить - одно удовольствие. Все успевают всё, что нужно, а некоторые - втрое больше.
Я посмотрел на нас как бы со стороны: вот я сижу в кафе с совсем молоденькой учительницей. Наверно, Санни и компания - ее первые в жизни ученики. И кто, хотел бы я знать, поручил ей этих почти взрослых головорезов, когда ей и самой-то двадцать лет от силы? Это, по-моему, готовая трагедия: разбитые сердца у всех ребят, а значит, и у всех девчонок - автоматически. А уж ей самой как вредно попадать в этот водоворот юных страстей! Я понял, что уже ревную, причем всерьез. Я вообще все сразу понял, со всем согласился и ничуть не возражал. Сказать точнее, принял с благодарностью и добровольно сдался в плен.
Бет посмотрела на меня с некоторым удивлением:
- Вам неинтересно про учебу? Это, наверно, от усталости. Но вы еще увидите, какое здесь покладистое время.
- Да, времени мне вечно не хватает, - ответил я рассеянно.
- А кстати, вы могли бы там, у себя, поэкспериментировать со всем, чего вам не хватает. Задача ведь вполне прикладная.
- Конечно, - вздохнул я, - но дело в том, что я читал достаточно фантастики, чтобы не рисковать такими фокусами. Сначала меня поймают, как жулика, потом начнут разбираться, а это уж совсем ни к чему. Пока они не знают, что искать, есть шанс, что не найдут. А догадаются - пиши пропало!
Подумав, я неохотно добавил:
- Есть много способов извлечь из меня информацию. Я же не герой боевика…
Бет опять внимательно и удивленно заглянула мне в лицо.
- И вы хотите вернуться туда? Вы ведь и в самом деле абсолютно уязвимы… Ох, что же с вами делать?
- Да что тут сделаешь? Ампулу с ядом в воротник? - попробовал я отшутиться, но Бет вдруг рассердилась:
- Тогда уж лучше перекрыть границы и запереть вас здесь! Я обещала вам свободу?
- Нет! - сказал я весело.
- Вот и отлично, - заявила Бет, но тотчас покачала головой. - Да нет, не слушайте меня! Конечно, вы свободны. Хотите - оставайтесь, не хотите - всегда можно вернуться в большой мир. В конце концов, еще есть время подумать, как вас можно защитить…
Я отмахнулся.
- Не берите в голову. Кому нужно на меня охотиться? Я ведь всего-навсего математик, ничем секретным никогда не занимался. Или они охотятся на вас?
Бет звонко рассмеялась.
- Пусть попробуют! Ну, хорошо, давайте лучше поговорим про ваши каникулы. Ведь вы еще не успели устроиться?
- Тонио доставил меня в гостевой домик. Там я и буду жить?
- Если вам понравится. А захотите, можно перебраться в город.
Бет улыбнулась, что-то вспомнив.
- Вот, кстати, есть для вас работа: Тонио просил отпустить вас в команду "Дельфина". Сказал, что с вами весело. Он хотел зайти к вам завтра утром, если вы не против.
- Пусть заходит. Только, мне кажется, ему со всеми весело. А из меня матрос…
- Такой же, как герой боевика, - сказала Бет не то задумчиво, не то лукаво. - Не хуже других, хоть, может быть, и не лучше. Все-таки это не ваш профиль. Знаете что? Мне кажется, сегодня уже не получится обсудить план каникул. Слишком сумбурный был день. Иван Николаевич…
Я перебил:
- Бет, если вам не трудно, лучше без отчества. А то это похоже на издевательство.
- Да, простите. Я совсем не издеваюсь, честное слово. Ну, неважно. Иван, можно, я тоже зайду завтра? Утро вечера мудренее. Когда вам не рано принимать гостей?
- А какие у вас порядки?
- Порядки южные: встают на рассвете, работают до обеда, в самую жару отдыхают, потом заканчивают дела и радуются жизни. Но к этому нужно привыкнуть.
- Ничего. Я встану на рассвете и буду вас ждать, - сказал я серьезно.
- Сходите сначала на море, - посоветовала Бет. - Я не буду торопиться.
Из кафе нас забрал на своей машине возникший откуда-то господин советник. Сначала он отвез Бет на маленькую площадь, потом меня в гостевой домик. И даже проводил до двери, что оказалось совсем нелишним: у порога я налетел на большой пластмассовый ящик. Советник поймал меня в полете, включил свет над крыльцом, исследовал тару и объяснил, что все совершенно правильно. Раз в доме живут люди, значит, должны быть и продукты. Мы втащили ящик в кухню, потом я проводил советника до машины и, наконец, остался один.
Оглушенный. Совершенно спокойный. Ничего не понимающий, не видящий, не слышащий и не способный ни к каким осмысленным поступкам. Свободный от всего, что меня связывало раньше, зато уже связанный с Бет почти мистическими узами. Даже стоя посреди пустого дома, я продолжал чувствовать на себе ее взгляд. Что бы ее глаза ни выражали во время нашего разговора, я знал, что на самом деле она вглядывалась внутрь меня, в ту глубину, которая существенна, когда речь идет о судьбе, а не о деловых переговорах.