- Дельно! - сказал Свирепый - Раз они нам велят дать заложников, значит и острожские у них должны быть в заложниках. Пусть их сюда приведут, с ними мы и поговорим.
- Это хорошо придумано. - согласился Рокот.
- Было бы хорошо, - сказал Молний - если бы против нас были не злыдни.
Бояре и граждане обернулись на странного незнакомца.
- Почему? - спросил воевода.
- Они могут над человеком потрудиться так, что он, чего сам не хочет, и то скажет. Иначе надо.
После недолгого молчания, один из старост, ветхий седой дед, сказал:
- Прав он. Заложников могут и околдовать, и обольстить, и запугать. Сказали же - требуют заложников с женами и с детьми. Вот пригрозят им, что жен и детей перебьют - так мало ли, что тогда они нам скажут! Если про Острог-Степной узнавать, то самим туда ехать, и смотреть своими глазами.
- Тогда так и надо сделать: - предложил Свирепый - Потребуем от кагана, чтобы семь наших выборных съездили в Острог и взглянули на город. Чтобы с гражданами поговорили. Если там все без обмана, тогда сдадимся.
- Согласны? - спросил Рокот.
Никто не возразил.
Песка в часах за воротами тем временем не высыпалось и трети. Рокот с забрала сообщил послу, что решил совет.
- Вы не должны ставить условия кагану. - Объяснил ответные слова ыкуна-тысячника переводчик - Вы можете принять его волю, или не принять!
- Ну, ты тоже не говори, чего мы должны, чего не должны. - ответил Рокот - А наш ответ передай кагану, как есть.
С тем посланник и уехал.
- Хорошо ли мы делаем? - спросил Рокот Молния, спускаясь с забрала. - Вдруг каган с послом сказал всю правду, а мы его разозлим лишний раз?
- Это небу известно, воевода. Что оно положило, того нам все одно не избежать.
Не прошло и часа, как молодой посыльный прибежал от ворот, донести Рокоту о новом посланнике.
- Кто там еще? - спросил боярин.
- Приехал боярин какой-то, сам наш, ратай, и с ним ыкунов человек десять, да они под валом остались, а к воротам он один подъехал. - ответил паренек - Говорит, что из Острога-Степного, и тебя, воевода, называет по имени. Велел позвать. Сказал, что тебя знает.
- Да что сегодня, гости, как поганки, один на одном! - проворчал воевода - Ладно. Беги. Передай, что сейчас иду.
- Я с тобой. - сказал Молний.
Рокот покосился на него, как на чуть надоевшую няньку.
- Зачем?
- На всякий случай. Не было бы какого-нибудь подвоха
- Так если он меня знает, то и я его узнаю. Какой подвох?
- А я тебе мешать не буду - ты говори с ним сам, я в сторонке постою, послушаю.
Вместе они снова приехали к воротам и поднялись на забрало. Молний, всходя по лестнице, наверху чуть пригнулся, и присел у бойницы на одно колено, не показавшись наружу.
За воротами сидел в седле воевода Острога-Степного большой боярин Сотник. Рокот с ним и правда были старыми знакомыми. Оба бывали по разным делам в соседних городах, да и в поле вместе ходили.
- Здравствуй, Рокот! - сказал острожец.
- Здравствуй! Ты какими судьбами?
- А я с ними. - кивнул Сотник на ыканский лагерь - Я заложником у кагана - я, да еще семеро наших бояр.
- Стало быть, вы и правда сдали ыкунам город? - спросил Рокот.
- Да, сдали. И вы сдавайте. Посол от Ыласы сейчас был у тебя, так ты ему зря не веришь.
- Так…
- Ну что "так"… То, что не веришь на слово - может, это и правильно. Мы тоже не верили, совещались долго. Но ыкунов с каганом пришла такая сила, что нам было, если биться с ними, то все равно всем помирать. Он ведь и тебе тележную ось прислал?
- Да, вон она, валяется. - сказал Рокот.
- Вот и у нас так было. Мы и решили: битва - это заведомо смерть всему городу. А если сдаться по-хорошему, то может, и не обманет.
- Значит, не обманул вас каган? - спросил Рокот.
- Нет. - сказал посол - Не обманул, и при этом сдаться нам велел очень по-доброму. Приказал дать дани: со всего города пятьдесят коней и тысячу денег, с двора по мешку зерна. И заложников - меня, воеводу, и семерых бояр вместе с семействами. Нас теперь возит с собой, а жен с детьми отправили в степь - не как пленников, а как дорогих гостей - с почетом, с прислугой и со стражей. А в городе и жердочки не сломали.
- Добрый, значит, каган? - спросил Рокот - А здесь про него другое слышали.
- Вы слышали - от кого? - спросил Сотник - От тех, что ли, кто к вам бежал из Дикого Поля? Так это - его враги. От Ыласы бегут те, кто сначала сам с ним мирно не хочет жить, а потом здесь плачется, да рассказывает какой он изверг! Ыласы суровый, это правда. С побежденными он беспощаден, но войной ни на кого зря не идет. А прежде чем за дело идти воевать, всегда пытается договориться по-доброму. Последнюю рубаху отдать а самому к Морю идти в колодках, он ни от кого не требует, условия ставит всегда хорошие. А уж давши слово - держит крепко! Но и угрозы свои тоже выполняет, но без этого как правителю!
- А тех наших, которых здесь мучили вчера на глазах всего города, кого тут убивали - это тоже от большой доброты кагана?
- Это не кагана дело. - ответил Сотник - Это его воины развлекались с пленниками, которых в бою взяли на щит. По ыканским обычаям могут с ними делать, что хотят. Но если каган прикажет - никого в городе и пальцем не тронут.
- Значит, можно верить ему, и если сдадимся, он город пощадит?
- Клянусь! - сказал Сотник - Землей - ткнул он пальцем на дорогу - и Небом! - воздел руку кверху - Все, что говорят его послы, чистая правда - и доброе, и злое! Чем обещает наградить за покорность - тем каган наградит, как грозит покарать - так покарает!
- А почему тогда, если он честный, и добрый с покорными, - сказал Рокот - почему тогда ему по-нашему не сделать? Мы ведь тоже ему ничего позорного не предлагаем. Просим доказательства его словам - и все.
- Ты, Рокот, подумай сам! То, что ты доказательства у него просишь, это его каганской чести - ущерб. Его слово - камень, на этом все и стоит теперь в Степи, а ты посмел сомневаться! Да еще и условия ему ставишь! Ыласы в Диком Поле полный владыка, ему там все покорно. И если он говорит, чтобы так было, то так и должно быть. А если ему кто, вот вроде тебя сейчас, скажет, мол будет так, но по-моему - с тем у него разговор короткий! Свои "если да кабы" ему в Степи давно никто не говорит. Только как он велит, а кто рассуждать станет - тот кагану враг и мятежник. И он когда узнал, что ты ему тут свои условия назначаешь, то рассвирепел как змей, и хотел тот час же сжечь город дотла. И ты, не думай, Рокот, что это одна его прихоть: Задержка большая будет. До Острога-Степного три дня пути. Пока ваши посланники туда доберутся, пока назад, да пока там - сколько времени пройдет. А в деле кагана сейчас даже один лишний день - большая потеря! С его силами проще и быстрее город сейчас взять приступом, чтобы потом не ждать укола в спину. Ему это - только рукой махнуть.
- Почему не махнул тогда? - спросил Рокот.
- Потому только, что я при этом был, и успел за вас вступиться. Я кагана уговорил подождать с его гневом, и вызвался сюда съездить. Сказал ему, что уговорю вас мне поверить, а нет - пусть и с меня голову снимает.
- И он тебя послушал? - спросил Рокот.
- Он же не волк, Рокот, не зверь. Нам, острожским боярам, он оказал честь. Меня принял в своем шатре, и за обедом отвел мне место с его воеводами. Крови лишней он не хочет - Сам знаешь, князю Мудрому он предлагал мир и братство. А когда мы без боя ворота отворили, то они и пальцем никого не тронули в городе. Вечным Небом клянусь: даже в город его воины не стали входить. Въехал только один воевода со стражей, припасы и коней забрал, что каган велел приготовить, да и выехал обратно. Сверх установленного даже зернышка не взял. И наши люди после из города выходили, брали воду с табунщиками из одной реки, торговали с ними, никто их не трогал.
Так и с вами, Рокот, будет, уж поверь мне! Ыласы для Каили - не враг. Он потому и возвысился, что при всех своих-то силах не жесток, от всякого лишнего зла, от всякой лишней крови пытается уйти, любое дело всегда сперва предлагает решить миром. Но уж если уговоры не помогают - тут уж он Небо призывает в судьи! Вот тогда, Рокот, пощады просить поздно! Разве это не справедливо?
- Конечно, справедливо! - крикнул Молний, выходя из укрытия - Здравствуй, Сотник!
- А ты кто такой? - невозмутимо спросил посланник.
- Или не помнишь? - усмехнулся Молний - А ведь недавно виделись.
- А! Теперь узнал тебя. - Сказал Сотник. На его лице показалось слегка брезгливое разочарование. - Ты тот бродяга, что к нам в Острог приезжал весной… Ну, и что тебе надо?
- Узнал, значит! А раз узнал, то поздоровайся, как полагается, да шапку сними-ка!
Сотник выпучил на Молния злобные глаза, кнут в его руке затрясся.
- Язык придержи, чертов оборванец! Я тебя знаю, да только и всего! Не было такого, чтобы я с тобой водил дружбу, а чтобы шапку ломал перед таким как ты - скорее ты передо мной в пыли будешь ползать, ты, непоймикто - волчихин выкормыш! Рокот! Убери ты этого пса к лешему, а лучше вели с него шкуру спустить, чтобы он не совался в воеводские дела!
- Вот что, честный господин! - сказал Молний, поднимая над забралом лук и стрелу - Можешь на чем свет стоит меня проклинать, а шапку сними-ка, или не хочешь снимать - так хоть на затылок сдвинь. Не то…
Молний приложил стрелу к тетиве. Все смотрели на него с изумлением, а Рокот подбежал, и сжал одной рукой стрелу, а другой лук.
- Ты себе как хочешь, - сказал боярин - но пока я воевода в городе, в послов никто не посмеет стрелять с ворот!