Пила пропел другую песню. Когда замолчал, то выпили снова, и запел уже Коршун - То ли прощальная была его песня, то ли нет, но говорилось в ней тоже о мертвых: О том как духи злодеев, предателей и подлецов после смерти бродят, спотыкаясь, в темных закоулках призрачной страны, слепые и бессильные, и не могут обрести ни света, ни умиротворения. Люди же добродетельные, скончавшись, мирно блаженствуют, а герои и мудрецы - возвышаются среди прочих мертвых, и стоят рука об руку с богами, словно советники и воины… Так верили в Стреженске.
Спели еще немало песен пока горел огонь, а когда угасли над грудой углей последние язычки, то допили вино со дна туеска, съели оставшиеся от каравая корочки, встали из-за стола, и пошли в город. Слуги, увидев это, запрягли пасшеюся лошадь, забросили стол и скамейки в телегу и тоже поехали восвояси.
В комнате Пилу, Коршуна и Клинка встретил Рассветник. Пила, увидев его, прям испугался - на воине лица не было. Он был бледен, как Вепрь вчера, с темными синяками вокруг глаз, и чуть заметно трясся. Движения я речь его были медленными, и неловкими, словно Рассветник был очень слаб. Пила подумал, что спать он так и не ложился, и от Вепря с ночи не отходил, но и этого ведь недостаточно, чтобы так измотаться… Но все же, когда товарищи вошли, он встал с лавки поприветствовать их.
- Здравствуй! - поспешил Коршун поздороваться в ответ и усадить измученного друга. - Ну что, как ты?
- Ничего. - негромко, как будто чуть присипшим голосом, сказал Рассветник, усаживаясь обратно, а затем и ложась - Вепрю я, вроде бы, сумел помочь, он теперь поправится. Но к нему сами потом сходите, а сейчас он спит. И мне бы тоже передохнуть надо.
- Отдыхай, отдыхай, брат! - сказал Коршун - Тебе, вижу, тоже досталось…
Коршун с Пилой остались в комнате, а Клинок все же отлучился взглянуть одним глазком на Вепря. Вернулся скоро.
- Как он там? - шепотом спросил Коршун.
- Как младенчик. Посапывает лежит. - Ответил Клинок так же тихо- Ну и сила же в нашем брате! - добавил он, кивнув на Рассветника. Тот уже спал мертвецким сном.
- Теперь и нам передохнуть можно? - спросил с надеждой Коршун.
- Отдыхай. - согласился Клинок - Я покараулю.
- Теперь-то зачем? - удивился Коршун - Дело сделано…
- Сделано. Но кто злыдню в городе помогал, мы не узнали и не узнаем теперь, наверное.
- Да есть ли эти помощники вообще? - усомнился Коршун.
- Есть или нет, это нам не узнать. У кого-то же он должен был остановиться. Без него самого они, конечно, вряд ли на что-то решаться - будут тише воды сидеть… Но на всякий случай нам тоже надо ухо держать востро.
- Ну, как знаешь. - ответил Коршун - Если устанешь, толкни меня, я постою.
- Ты, Пила, ложись спать тоже. - предложил Клинок.
- Да нет, не охота…Так полежу. - ответил Пила. Он лег на нерасправленную постель и снова предался своим скорбным думам, но сам не заметил, как через несколько минут задремал.
Когда Пила проснулся, уже вечерело. В комнате стояла полутень. На соседней крыше, за окном, виднелся рыжий отсвет солнца, отходящего к горизонту. Рассветник по-прежнему спал, и кажется, даже в той самой позе, в которой улегся на лавку днем ("Словно как на лавку упал, так ни разу во сне не поворочался" - подумал Пила). Клинок отдыхал на своем месте, а караулил уже Коршун. Увидав, что Пила проспался, он поглядел в окно, как бы угадывая время, потом протянулся до лавки Клинка и поворошил его.
- Вставай, солнце садится, кушать пора.
Рассветника поднимать не стали. Оставлять его одного, спящего и бессильного, Клинок тоже не захотел. Он тихонько вышел в коридор, там переговорил с прислугой, и ужин подали прямо в комнату. Однако едва расставили на столе еду и загремели ложками, как предводитель отряда пробудился сам, и присел на лавке, потирая руки и плечи. Рассветник был взъерошенный, заспанный и словно озябший со сна, но все же выглядел он получше, чем днем - хоть и потрепанный, но видно, что живой, а не тень человеческая. Видно отдых правда пошел ему на пользу.
- Что, разбудили, брат? - спросил Коршун
- Ничего. - ответил Рассветник - Мне полегчало уже. Есть давай.
Коршун поспешно взял плошку, начерпал в нее каши с горкой, и подложил большой кусок жаркого. Клинок отломил от каравая горбушку. Пила подкреплялся уже без особого желания - ели, вроде, не так давно, пусть один хлеб с вином, но тоже еда. В горле как ком стоял. Зато витязи наворачивали по-прежнему: У Рассветника крошки во рту не было сутки, Клинок и Коршун словно спешили наесться про запас - впереди у них была дальняя дорога, и невесть еще какие испытания.
Об этом и зашла речь тут же:
- Ну что же. - сказал Рассветник, отодвигая от себя пустую миску - Дело сделано. Слава небу, все живые. Теперь можно каждому по своим собираться.
- Жаль, не узнали, какого волка этот бесеныш делал за Хребтом. - заметил Коршун, и добавил, поглядев на Клинка: - И еще жалко, что при нем меча не было.
- Точно не было меча? - спросил Рассветник - Может, спрятал где-нибудь?
- Нет. - сказал Клинок - Он бы не пошел на нас четверых с одним ножиком, будь у него оружие. А главное, они не берут мечей в такие дальние дороги, и в одиночку…
- Так был же у него меч! - сказал Пила - И когда он в Городище приехал, и когда в лесу мертвый лежал, то при мече был… Или что?
- Ничего. - ответил Клинок - Это уже наше дело.
- Ты вот что, Пила: - вмешался Рассветник - с нами сегодня ночуй, а завтра с утра езжай домой, жди брата с войны. А мы своей дорогой поедем, но про тебя век будем помнить.
Пилу немного покоробило от такого недоверия Клинка, у которого парень этой ночью спас от смерти двоих друзей, а как знать - может и всех их вместе. Но он подумал, что должен войти в положение - дело ведь у них не простое!
- Тебе, Коршун, в горы с утра. - сказал Рассветник - Там Барсу расскажешь обо всем, может, он тебя еще и наградит.
- Меня-то за что! - усмехнулся Коршун - За то, что только в штаны не наложил? Пусть вон, унаяка Вепря награждают, он пострадал - не я.
- А ты приври, что злыдня сам убил, да не одного, а пять, семь, сколько можешь приврать? - сказал Клинок.
- Ну это я могу! Хоть сотню, или две! - с довольной ухмылкой сказал Коршун, откидываясь к стене и поглаживая рукой живот.
- А нам с тобой, брат, - сказал Клинку Рассветник - завтра ноги в руки, и везти Вепря к учителю на Белую Гору. Там-то он всяко быстрее расправится, чем тут.
- Да, А пока его надо бы сюда перенести, и охранника там снять. И еще…
Но что "еще" никто не узнал. В дверь резко и громко постучали.
- Открой. - Сказал Коршуну Рассветник.
Коршун отправился к двери, и хотя был он с виду спокоен и непринужден, но в руке у него Пила заметил прихваченный с лавки молот. Он отодвинул засов и левой рукой приоткрыл дверь, сам стоя не в проеме, а чуть левее. Правую руку с чеканом Коршун опустил вниз, пряча за бедром.
В дверях показался паренек из гостиничной прислуги.
- Господа! Тут приехал боярин какой-то, спрашивает Рассветника с братьями, и того парня, который злыдня убил. - посмотрел он на Пилу.
- Что за боярин? Какой из себя? - спросил Коршун.
Парень задумался, как бы вспоминая, каков из себя новый гость, но ответить не успел. Рассветник громко засмеялся в своем углу. Все обернулись на него.
- Коршун, разоружись! Это ж Молний приехал!
- Молний? - удивился Коршун.
- Он тут откуда? - спросил Клинок.
- Вот сейчас и узнаем. Давай, веди его сюда скорее! - сказал Расветник служке.
- Давай бегом! - прикрикнул Коршун.
Парень умчался, и Коршун закрыв за ним дверь, присел на лавку. Оружия из рук он не выпустил.
- А Молний это этот… вы рассказывали еще про него? - спросил Пила Рассветника.
- Да, он с учителем скитался в позорные годы, и вместе с ним пришел в Стреженск убивать Затворника.
- Ты почем еще знаешь, что он это? - спросил Коршун. - Ты, Клинок, понял?
Клинок промолчал. Рассветнику он тоже не возразил, но на его лице обозначилось вчерашняя недобрая серьезность.
- Знаю, брат. - сказал Рассветник. Увидите.
Через минуту в дверях снова раздался стук. Коршун прежним манером открыл дверь, и глянул за порог.
- Здравствуй, брат-Молний! - поприветствовал он кого-то в коридоре.
- Здорово! - ответили из-за двери. - Что ты меня, с молотом теперь встречаешь?
- Не сердись. Тут, может быть, враг кругом. - сказал Коршун, отходя в сторону.
В комнату вошел рослый, могучего сложения человек, с вихрастой шевелюрой и бородой едва не до груди. Мужественное лицо Молния, наверное, было когда-то и красивым, но годы битв и скитаний огрубили его черты, и преждевременно состарили. Глубокий шрам от правой щеки шел через скулу и разделял надвое верхнюю губу. Взгляд витязя был ясным и гордым. Одеждой Молний напоминал обносившегося боярина: залатанные штаны и рубаху покрывала белая, как мука, дорожная пыль. Сапоги на его ногах повидали тысячи конных и пеших поприщ. На левом боку в ремнях висел длинный меч.
- Здравствуйте, братья! - сказал Молний.
Он обнялся с Коршуном, а потом по очереди - с Рассветником и Клинком.
- Ты здесь, - говорил он - И ты, Клинок. А кто еще с вами был? Я вчера ночью почуял неладное, так вдвое быстрее к вам кинулся.
- Вепрь еще, он с нами из горного стана ехал. - сказал Рассветник
- Что с ним?
- Ранен
- Вот как! Тяжело?
- Тяжело! Злыдень его из-за угла ножом пырнул. - сказал Коршун - Если бы не Рассветник, его бы уже в живых не было.
- А еще вернее - если бы не этот вот парень. - кивнул Рассветник на Пилу.