"Немудрено, что мы падали, - подумал Рахит, глядя сквозь пробоину в ночь. - Вон сколько балласта!" Обезьянцы отдыхали, развалившись на диванах. Часть вещей с корабля была вышвырнута за борт во время аврала, но волочь отсюда громоздкую, обитую натуральной кожей мебель оказалось слишком тяжело.
"Интересно, как там здешние матросы? Не учудили бы чего со скуки". С обезьянцами пираты обращались помягче, чем с людьми, - их попросту согнали в кубрик (народу там набилось, что сельдей в бочке) и заперли до лучших времён, приставив четверых охранять. Позже, на базе, им наверняка предложат пополнить ряды флибустьеров - и Рахит не сомневался, что многие с радостью на это пойдут. Ещё бы, ходить под командованием самого Ёкарного Глаза! А уж если шепнуть на ушко о тех богатствах, которые каждый пират прячет в укромном местечке… О-о! Тут, глядишь, не только обезьянцы соблазнятся весёлой разбойничьей вольницей!
Послышались тяжёлые шлёпающие шаги - кто-то спускался по трапу.
- Эй, Рахит! - Жирный почесал брюхо и осклабился. - Хватит прохлаждаться! Давай, тащи свою задницу наверх! Старый Даридуда хочет с тобой потолковать.
- Какого ему ещё надо? - заворчал гориллоид. - Знаешь, Жирный, со всякой хитрой механикой он обращается ловко, спору нет. Но капитаном его вроде никто не избирал.
Жирный пожал плечами:
- Ты бы предпочёл, чтобы это был Фракомбрасс? Когда ты последний раз получал от него бутылкой по кумполу, а? Иди давай и радуйся, что у Хуака нрав помягче.
- Иду, иду. А уж радости-то - полные штаны. Чего хоть случилось?
- Корабль всё ещё снижается, вот чего. А может, альтиметр шалит - сам знаешь, такое бывает. В общем, с "Тяжёлой Думы" просигналили: всё, что только есть тяжёлого, - за борт!
- Понятно… То-то каким-нибудь куки радость. Представь, сидишь в этаком шалашике, а тут сверху начинают валиться роскошные мебеля!
Жирный заржал:
- Ага, диваном по кумполу - и каюк! Гориллоид заглянул в рубку:
- Звал, старый?
Хуак стоял за штурвалом, широко расставив ноги. Единственный глаз обезьянца пристально вглядывался в непогоду.
- Давай-ка, возьми с десяток парней покрепче и почисти это корыто! Мы продолжаем снижаться. Видишь? - Он щёлкнул ногтем по стеклу альтиметра в нактоузе. - Если так пойдёт и дальше, минут через десять мы обдерём брюхо о верхушки деревьев!
- Слышь, там на камбузе полно всякой дряни! Давай вышвырнем всё это за борт.
- Кэп сказал - камбуз без крайней нужды не трогать! Пошерсти по каютам, там много всякого!
Рахит негодующе фыркнул, но отправился выполнять поручение. На нижних палубах царил полумрак - большинство светильников пришло в негодность после протечки. "А не взять ли пару-другую здешних матросов? - подумалось ему. - Всё лучше, чем на своём горбу таскать".
- Какой же я умный - это что-то! - пробормотал он себе под нос и вдруг заметил, что в дальнем конце коридора мелькнула маленькая тень.
"Неужели снова эта пигалица? Ну как есть - она! - подумал Рахит. - Теперь-то я её точно выкину за борт. Вот тебе и балласт!"
Протопав по коридору, обезьянец рванул дверь последней каюты. Он был уверен, что та заперта; но дверь неожиданно легко распахнулась. Каюта была ярко освещена. Адирроза сидела на застеленной койке в соблазнительной позе, нога на ногу. Короткая юбочка задралась так, что дальше некуда.
- Привет, большой парниша! - ослепительно улыбнулась она. - Давай, не стой столбом, заходи.
Низко согнувшись под притолокой, обезьянец вошёл, сразу заполнив собой половину каюты, и притворил дверь.
- У тебя такие упругие мускулы! - продолжала щебетать Адирроза. - Когда ты меня схватил, у меня рёбрышки затрещали. Я вообще люблю сильных парней! Скажи, а это правда, что обезьянцы здорово целуются? У вас у всех такие большие губы! Хотела бы я попробовать!
- Гы! Так ты что, решила соблазнить меня, что ли? - ухмыльнулся гориллоид. - А ты не того… Не лопнешь?
Как и большинство соплеменников, он предпочитал обезьянских женщин. Однако раз уж подвернулся такой случай…
"В конце концов, пират я или нет?" - подумал он, протягивая длинные руки и отрывая девушку от кровати. Оказавшись в воздухе, сипапоккула хихикнула.
- Ты спрашиваешь, хорошо ли мы целуемся? - спросил гориллоид, приближая свои губы к губам Адиррозы. - Ах ты егоза! Да если я засуну язык в твой болтливый ротик, он вылезет наружу прямо из твоей…
В последний момент он успел заметить выражение глаз девушки - слишком спокойное, слишком холодное… Грудь сипапоккулы с лёгким хлопком раздулась, а затем она приникла к губам обезьянца - и сильнейший выдох разорвал ему лёгкие.
- Давай скорее, Хлю! - бросила Адирроза, перешагивая через хрипящего и корчащегося на полу пирата. Хлюпик выбрался из-под дивана, подскочил к гориллоиду и с силой рванул звёздочку на себя. Ветхая ткань тельника не выдержала и с треском порвалась.
Смоукер замер, вскинув лицо с закрытыми глазами к потолку и сжимая побелевшими пальцами медиатор. "Да что это со мной?" - мелькнула где-то на задворках сознания тревожная мысль, мелькнула - и исчезла. Жгучие волны энергии гуляли по телу, словно там, под кожей, тоже вдруг начался шторм.
- Хлю, давай скорее!
Нетерпеливый голос девушки привёл Хлюпика в себя. Рахит то ли умер, то ли потерял сознание - мохнатая туша не пошевелилась, когда две маленькие фигурки выскользнули из каюты.
- Теперь наверх! - бросила Адирроза, но смоукер неожиданно притормозил.
- Подожди. Ты помнишь, где наши каюты?
- Конечно. Это по другому борту. Хлю, что с тобой? Что ты задумал?
- Кажется, у нас появился ещё один шанс сократить количество врагов! - сурово ответил Хлюпик. - Пошли!
В каюте всё было вверх дном - видимо, пираты успели здесь побывать. Он лихорадочно зашарил в выпотрошенном рюкзаке. Да где же она?!
"В боковом кармане", - вдруг вспомнил Хлюпик. Руки судорожно метнулись - и вытащили небольшую, обтянутую кожей шкатулку с выпуклой, как у сундука, крышкой. Сжимая её в руке, он бросился в коридор. Адирроза появилась в дверях своей каюты, лицо её было бледным.
- Хлю, кто-то украл все мои стрелялки! - чуть не плача, прошептала она. - Осталась только самая короткая. И стрелок мало!
- Ничего, найдём, - утешил её смоукер. - Они наверняка в той куче барахла на палубе!
Первого же встреченного в коридорах пирата Адирроза уложила навскидку - тот только охнул и схватился за подъяремную ямку, из которой вдруг выросло красное оперение. Осторожно, на цыпочках, они проскользнули мимо каюты, где вовсю шла карточная игра - несколько обезьянцев спешили поставить на кон награбленное, и поднялись на верхнюю палубу. Свист и рёв ветра оглушил их. Пригибаясь, Хлюпик подобрался к рулевой рубке. Дверь её внезапно распахнулась, и на палубу, ругаясь на чём свет стоит, выкатился Жирный.
- И где я тебе буду его искать?! - перемежая речь взрывами грязной брани, заорал он. - Рахит что, дитё малое?!
Сплюнув на палубу, пират ссыпался по трапу вниз, даже не обернувшись. Сжавшийся в комок Хлюпик осторожно выпрямился и открыл шкатулку. Он помнил инструкцию Иннота: подальше кинуть и тут же спрятаться. Пальцы нащупали скользкий холодный шар. По спине загуляли мурашки.
- Ну, гады! - внезапно во весь голос сказал он, и с размаху швырнув шарик в щель полуоткрытой двери, пинком захлопнул её.
В тот же миг стёкла рубки фонтанами брызнули наружу. Сквозь постоянные громовые разряды треск разрыва прозвучал негромко и сухо. Обернувшись, Хлюпик увидел в нескольких шагах от себя застывшего от изумления пирата и сжал медиатор. Обезьянец не вспыхнул ярким факелом, как он ожидал, а словно бы осветился изнутри трепетным розовым светом. Быстрые огоньки пробежали по нему снизу вверх - раз, другой… А потом пират рассыпался невесомой кучкой пепла, мгновенно унесённой бурей.
Дверь рубки, скрипнув, приоткрылась. Чья-то рука, оставляя тут же смываемые дождём пятна крови, схватилась за порог - и бессильно обмякла. Хлюпик остановившимся взглядом смотрел на неё.
- Так его! - сжав кулачки, прошептала Адирроза. - А теперь канат. Скорее, Хлю, скорее!
Поскальзываясь на шатающейся мокрой палубе, Хлюпик бросился на нос. Мелькнуло совсем рядом удивлённое лицо командора Блэвэ, а затем Хлюпик, в несколько прыжков преодолев ступени, с разгону выскочил на бак. В свете близкой молнии он увидел прямо перед собой раскачивающийся толстый канат, уходящий куда-то вперёд и вверх, во тьму; и на нём - три чёрные лохматые, похожие на каких-то омерзительных гигантских пауков туши: с "Тяжёлой Думы" послали подмогу. Первый обезьянец был совсем рядом, в двух метрах: блестели оскаленные клыки. Хлюпик прищурился, на краткий миг потроха его скрутила судорога - а затем канат вспыхнул и распался в прах прямо под руками пирата. Обезьянец успел только вытаращить глаза - и канул в ночь. Сзади раздался звонкий хлопок - сипапоккульский выстрел. Хлюпик резко обернулся. Там уже вовсю шла драка: донельзя озлобленные пассажиры и команда набросились на пиратов, размахивая всем, что попалось под руку. Адирроза запрыгнула на фальшборт и, держась одной рукой за ванты, сжимала короткую духовую трубку.
- Я здесь! - надсаживаясь, крикнул ей Хлюпик, с трудом перекрывая рёв бури и гвалт схватки. - Идём, освободим матросов! Тогда пиратам точно амба!!!
Перепрыгивая через ступеньки, он бросился вниз. На краткий миг ему показалось, что за бортом, совсем рядом, в каком-то десятке метров внизу, мелькнула верхушка дерева.