Куки ловкими гребками направлял лодку вперёд по каналу. Мимо проплывали огромные, в несколько этажей, дома. Везде царило оживление: толпы народу сновали по улицам, ездили на каких-то диковинных зверях, правили лодками и плотами. Куки, казалось, чудом избегал столкновения с некоторыми из них. На берегах канала сидели странные личности с удочками; при приближении лодки они с недовольным видом вытаскивали из воды леску. Хлюпик задумался на мгновение: что же здесь можно ловить? Вода выглядела и пахла так странно, что у себя в лесу он не решился бы даже перейти её вброд.
Вскоре узкий канал расширился, соединившись с широкой медленной рекой, также забранной в камень и столь же неприятно пахнущей. По воде плыли белёсый пух и лепестки толстых розовых цветов. Их роняли склонившиеся над водой деревья. То тут то там шныряли маленькие круглые лодочки. Сидящие в них вавилоняне продавали какую-то снедь, во весь голос торгуясь с покупателями, нахваливая свой товар и переругиваясь между собой. У Хлюпика вскоре голова пошла кругом от непрестанного движения и многоголосого шума.
- Что, чувствуешь себя неотесанной деревенщиной? - посмеивался Куки. - Ничего, старина! Я тоже, честно говоря. Так всегда бывает, когда возвращаешься в город из Леса. Зато когда попадаешь из города в Лес, тишиной просто наслаждаешься - как хорошей музыкой.
- Слушай, Куки, а куда мы плывём? - спросил, очнувшись, Хлюпик.
- Для начала я хочу пристроить лодку. Понимаешь, если в Бэбилоне оставить без присмотра что-нибудь хотя бы на пять минут, это тут же украдут. Можно было бы, конечно, продать её, но что-то мне подсказывает оставить пока у себя. Да, кстати, имей в виду - слово "куки" на местном жаргоне означает человек из леса, дикарь. В городе меня называют Иннот.
- Это твоё настоящее имя?
- Это имя, под которым я здесь известен. А настоящее… Что значит настоящее? Я просто пользуюсь теми именами, которые мне удобны в данный момент. Назваться - это ведь всё равно что надеть шляпу. Можно сказать, все они настоящие - или что настоящего у меня нету вовсе. Кстати, помни, что я тебе сказал: держи ухо востро.
- В каком смысле?
- Ох… Ну, как будто где-то рядом армадилл, понимаешь? Что-то вроде…
- Всё время, что ли?!
- А ты как думал, парень. Это Бэбилон… Ага, вот и пристань.
Действительно, за поворотом к реке примыкала небольшая рукотворная бухта, сплошь заставленная различными лодками, плотиками, даже кораблями - и среди них попадались довольно большие. Куки - или Иннот - направил лодку прямо в это скопище. Они проходили буквально впритирку к другим судам и, наконец, оказались возле длинного дощатого причала. Куки ловко выскочил на сушу.
- Давай нашу поклажу.
- Нашу поклажу? - удивился Хлюпик. Все их скромные пожитки остались на безымянном островке возле ступы.
- О духи предков! Ну не нашу, кипадачи, если тебе так больше нравится.
- А! - Хлюпик вытащил из-под сиденья втиснутые туда мешки. Как только вдали показались стены Вавилона, Куки (то есть Иннот, поправил он себя) заставил его вычерпать со дна лодки всю воду и аккуратно припрятать груз.
К путешественникам уже спешил какой-то вавилонянин. Хлюпик обратил внимание на его одежду: такой красивой тёмно-синей ткани он в жизни не видывал!
- Три монеты за стоянку, презренные куки! Три монеты, и ни одной меньше!
- Протри свои поросячьи глазки, любезный! Или ты меня не узнаёшь?!
- Иннот, малыш! - радостно завопил вавилонянин, раскрыв объятия. - Сколько лет!
Иннот, однако, довольно сухо его перебил:
- Слушай, мне некогда. У меня к тебе просьба - присмотри за лодкой; возможно, она мне ещё понадобится. За мной не заржавеет, ты знаешь. Да, и ещё: не говори пока никому, что ты меня видел, ладно?
- Не вопрос, парень, не вопрос. - Хозяин пристани с любопытством поглядел на стоявшего рядом Хлюпика. - А это кто с тобой?
- Неважно. Слушай, мне пора. Не забудь про лодку.
- Сей же минут о ней позабочусь…
Иннот схватил Хлюпика за руку и потащил сквозь толпу. Другой рукой он придерживал мешки с умат-кумаром. Маленький мешок достался Хлюпику.
- Значит, так. Сначала надо припрятать это добро. Таскаться с ним не стоит. Потом… - Иннот на мгновение задумался, - потом одежда. Надоело мне, что каждая сявка норовит обозвать презренным куки.
- И где… Где мы это припрячем? - удивился Хлюпик. - Здесь же кругом столько народу…
Иннот недоумённо поглядел на него.
- Всё время забываю, что ты вырос в Лесу, - наконец, сказал он. - Такой, в общем, смышлёный парень… Надо найти место, где наше добро будет под надёжной охраной. Одно из таких мест - моя квартира.
Тут он ненадолго замолчал.
- Да, сейчас идём ко мне.
- А где эта твоя хижина?
- Не хижина, а квартира. Ну, как бы сказать… Видишь эти дома? Так вот, внутри у каждого как бы много-много маленьких хижинок. И каждая называется - квартира. А идти туда недолго. Мы уже почти пришли.
- Слушай, а этот, на пристани - он что, твой друг?
- Друг? Ну нет, не друг. - Иннот явно думал о чём-то другом. - Он так… Просто знакомый. Страшная, кстати, зануда. Но доверять ему до определённой степени можно. Я как-то оказал этому парню небольшую услугу; кроме того, он немного меня побаивается.
- Серьёзно?!
- Ну да… Я ведь каюкер, знаешь ли.
Они свернули с оживлённой улицы и нырнули под арку. Хлюпику показалось, что они попали в какую-то гигантскую пещеру: теперь приятели двигались в лабиринте узких дворов, поднимались по каким-то лестницам, два или три раза проходили дома насквозь - Хлюпик морщился от резкого запаха мочи в тёмных переходах. Личности, попадавшиеся им навстречу, Хлюпику очень не понравились: лица у них были нездоровыми, а глаза - неприятно цепкими. Некоторые шли по своим делам, засунув руки в карманы, другие просто стояли в небрежных позах, подпирая стены. Наконец, протиснувшись сквозь какую-то совсем уж узкую щель (им пришлось даже встать боком), приятели оказались во дворе. Огромные бледно-жёлтые здания с глухими стенами, примыкая друг к другу, составляли некое подобие колодца. По стене одного из домов вилась тоненькая железная лесенка. "Абизьянам место в жунглях!" - уверяла безобразная синяя надпись на штукатурке.
- Нам туда, - коротко бросил Иннот, кивнув наверх.
- Как ты дорогу-то помнишь? - удивлённо спросил его Хлюпик.
- Ерунда. Поживёшь здесь немного и начнёшь ориентироваться не хуже. Дело привычки, знаешь ли.
Они поднялись наверх. В родной деревне Хлюпик без всякого страха забирался на самые высокие деревья; но тут, среди огромных, уходящих вниз плоскостей, у него неожиданно закружилась голова.
Иннот жил в каморке под самой крышей; обшарпанная дверь на скрипучих петлях оказалась незапертой. Хлюпик хотел что-то спросить, но Иннот молча вскинул руку, прислушиваясь. Маленький коридорчик, где они стояли, заканчивался другой дверью, неплотно прикрытой, из-под неё проникал лучик дневного света. Каюкер горестно вздохнул и вошёл в комнату. Там было пусто; лишь на полу виднелись грязные следы многих ног. Иннот покачал головой и заглянул в смежное помещение. Единственным предметом меблировки тут являлась кровать, более всего напоминавшая жертву какого-нибудь сухопутного армадилла: вспоротая вдоль и поперёк, с торчащими из недр пружинами. На полу валялся разнообразный мусор. Обои под раскрытым окном потемнели и вздулись пузырем.
- Извини, - нарушил молчание Хлюпик, - но это всё не кажется мне очень уж надёжным местом.
- Дверь, похоже, взломали, а потом мародёры растащили всю обстановку, - несколько смущённо откликнулся приятель. - Обычное дело, надо сказать; меня ж, считай, полгода не было…
- И что мы теперь будем делать?
- Так, сейчас соображу… Пожалуй, мы сейчас отправимся к Громиле. Это мой друг, он приютит нас на некоторое время.
- А какой он друг? Вроде этого, на пристани?
- Нет, что ты! Громила - свой парень, свой в доску… Тоже каюкер, между прочим.
- А почему у него имя такое странное?
- Чем же странное? Вполне нормальное имя. У него и внешность соответствующая: большой, чёрный, мохнатый…
- Мохнатый?!
- Ну да. Он же обезьянец.
- Я тебе, наверное, уже надоел с расспросами. Но все-таки скажи, кто такие обезьянцы? Помнится, ты и этих… Летающих пиратов так же обзывал.
- Всё верно, они тоже обезьянцы. Правда, несколько другого вида. Ты знаешь вообще, что такое Вторая Магическая?
- Ну, была такая война между магами, очень большая война, но очень давно.
- Не так уж и давно в общем. Так вот: маги не просто воевали между собой. Они создавали огромные армии, целые народы, предназначенные для войны. Да, парень, у них был размах! И как-то раз кому-то из магов пришла в голову идея не создавать их с нуля, а заколдовывать стаи обезьян, чтобы они воевали на их стороне. Дело тоже не простое, но Великим Магам и не такое по плечу. Вот так и появились на свет обезьянцы.
С одной стороны, разумные, с другой - прекрасно приспособленные к жизни в Лесу и очень сильные. Великие Маги все сгинули в той войне, а создания их живут до сих пор. Некоторые пиратствуют - у всех обезьянцев очень цепкие руки и ноги, и они хорошо управляются там, где надо лазать по канатам. Да и бойцы не из последних; только дисциплины у них маловато. Ну а другие вполне неплохо устроились в Бэбилоне. Кстати, те пираты, что напали на нас, скорее всего, происходят от павианов и шимпанзе. А у Громилы предком была горилла.