Они осмотрели все еще лучше в поисках следов своих противников. Однако они вели вдаль от деревни и границы. Ангор был рыбацким поселком, две стороны которого выходили к озеру. Другая сторона выходила к лесу, откуда пришел Орестес. Оставшаяся сторона выходила на Кев.
- Значит, Кев? - спросил Горан.
Братья переглянулись и Орестес осознал, что они разделяли это зародившееся щемящее чувство. У Кева было много договоров с Халстридом. Бороться с ними равносильно родственной войне.
- Кев, - сказал он.
Они быстро попрощались с волшебниками, которые обещали восстановить деревню. Даже будучи вдвоем, они обладали большим запасом магических сил. Затем Гаргульи поднялись в воздух и направились к Кеву. День близился к концу, но путешествие к дому женщин-воинов должно было завершится к наступлению сумерек.
Чем ближе они подлетали к границам Кевана, тем сильнее беспокоился Орестес. В любой другой день он без раздумий преодолел бы барьер, созданный из чистой магии, защищая страну от любого, кто имел нехорошие намерения. Однако, его нутро скрутило, вынудив юношу приземлиться на приличном расстоянии от барьера. Братья последовали его примеру. Три луны уже взошли, Орестес проголодался, но он никак не мог подобрать название тому, что его беспокоило. Его наполняли сомнения, которых не возникало никогда прежде во время посещения Кева. Он предчувствовал битву.
- Ты тоже это почувствовал? - спросил Штейн.
Орестес удивленно изогнул бровь, но согласно кивнул.
Горан тоже кивнул.
- Что-то не так, и будь я проклят, если я смогу понять хоть что-то. Когда вы в последний раз посещали Кев?
По подсчетам Орестеса прошло несколько месяцев, а Штейн лишь пожал плечами.
- Я был здесь две недели назад, - сказал Горан.
- Меня не было здесь шесть недель, - признался Орестес.
- Я был здесь четыре дня назад, - сказал Штейн. - И в тот раз ничего такого не ощущал. Я преодолел барьер не раздумывая. Спорим, что этой ночью так легко нам это не удастся?
- Это противоречит нашему договору, - сказал Горан.
- Да. Король обсуждал возможность нашего безопасного прохода для всех нас в любое время, - сказал Орестес.
Штейн пожал плечами и посмотрел прямо на мерцающую стену, едва видневшуюся в темном небе.
- Возможно. Я могу ошибаться, но я не испытываю страха.
- Что ж, есть лишь один способ узнать это наверняка, - заметил Горан.
Последний раз осмотревшись, юноши продолжили идти, оставаясь в форме Гаргулий. На уровне земли были обычные каменные стены с массивными воротами. Их всегда охраняли Третьи из нескольких Домов Кева. Как только их обнаружили, их окликнули. В подошедших Орестес признал двух бывших любовниц. Другие женщины предложили Горану и Штейну войти.
- Пока все хорошо, - пробормотал Орестес так, чтобы могли услышать лишь его братья. - Мы лишь посмотрим.
Они подошли к воротам, ожидая, когда их откроют. они в три раза превосходили их по высоте, а по ширине были как все двенадцать, стоявшие плечом к плечу. В течение нескольких минут девушки со скрипом их открывали, немного меньше, чем требовалось им для того, чтобы пройти.
- Они могли просто сказать нам, чтобы мы перелетели, - заметил Штейн.
Орестес тоже заметил это. Он наблюдал, как стоявшие на стенах женщины молча наблюдали за ними. Даже те, кто окликнул их, стояли в ожидании с торжественными лицами, опустив руку на оружие. Прошло много времени с тех пор, как были заключены мирные соглашения, Орестес не знал наверняка, что думать или чувствовать. Он думал о Кеванках как о своих сестрах по оружию. Чувствовать, что их предали, было хуже всего.
- Четыре дня назад тебя ничего не волновало? - спросил он у Штейна.
- Ничего подобного. Я был с женщиной все время, пока был здесь. Почти три дня. У нее был день рождения, и мы праздновали с ней, - юноши переглянулись. - Я покинул ее перед большим ужином с вами. Пожалуй, мне стоило бы задержаться.
- Нет. Тогда мы могли больше не увидеть тебя, так же как и Неля, - сказал Горан.
Орестес наклонил голову, пристально глядя на брата.
- Ты так считаешь? - спросил он.
Горан пожал плечами и посмотрел на закрытые ворота.
- Не знаю. Но они не позволят нам войти, как прежде. Не так ли?
Эта мысль вызвала в Орестесе ярость, растекающуюся по его венам. Думая о том, что кого-то из его братьев удерживают против воли, заставляла его злиться. Но юноше следовало вести себя осторожнее. Они не знали, что происходило, а кеванок защищали те же законы, которые они могли нарушить. До тех пор, пока Владыки не найдут повода, они не могли атаковать барьер.
Спустя время, показавшееся им вечностью, ворота со скрипом стали открываться. Братья ждали, оставаясь в боевой форме, наблюдая за происходящим. Потребовалось несколько минут для того, чтобы ворота открылись, давая пройти одинокой фигуре, закутанной в длинный темный плащ. Орестес не мог сказать, кто это был: мужчина или женщина. Он знал по худощавому телосложению, что это не Нель, и вновь стал закипать от гнева. Затем человек откинул капюшон.
- Элбейн, - сквозь зубы произнес Горан.
Штейн что-то пробормотал, а Орестес зарычал. Элбейн был последним из Лиги Двадцати, кого они хотели бы видеть.
- Владыки, - поприветствовал Элбейн. Он раскинул руки, словно желал обнять их. - Добро пожаловать в Кев.
Волшебник стоял достаточно далеко от них, так что Гаргульи не могли до него дотянуться. Братья переглянулись, после чего Орестес шагнул вперед.
- Добрый вечер, Элбейн. Нас больше не принимают в этом царстве?
Элбейн нахмурился и обернулся, словно забыл о том, где стоял.
- Ерунда. Конечно, вам здесь рады.
- Тогда почему нас задержали? - спросил Горан.
Элбейн пожал плечами.
- Были некоторые сомнения, почему вы трое не летели, а шли пешком. Меня пригласили, чтобы я разрешил это недоразумения и убедился, что все в порядке.
Хотя его слова звучали весьма убедительно, Орестес им не поверил, не поверил волшебнику. Он обернулся на братьев и увидел в их глазах точно такое же недоверие. Юноша вновь повернулся к волшебнику.
- Что ж, тогда проводи нас.
ГЛАВА 9
Федра спряталась за длинными во всю стену гобеленами и прислушивалась ко всему, о чем говорили. Из-за слез она плохо видела. Это было не так полезно, но подслушивание - меньшее, что она могла сделать для Владыки Неля. Она еще не относила ему ужин, но грозный голос Ивы, назвавший ее, заставил девушку спуститься в холл, прежде чем зайти на кухню. Теперь она пыталась понять, что происходило в Первом Доме и вызвало гнев Ивы, метавшей оружие через всю комнату.
Калипсо стояла перед ней, уклоняясь от кинжала каждый раз.
- Они не должны знать, что он здесь. Поняла? Никто не должен знать. Только волшебнику можно доверять, и никому другому.
Калипсо согласно кивнула.
- А что насчет Федры, Мадам?
- Федра? - Ива на мгновение смутилась, и Федра была уверена, что Первая даже не помнит ее.
- Да, - сказала Калипсо. - Девушка, которая приносит хлеб и воду Владыке Нелю. Она знает, кто он.
Ива рассмеялась и отмахнулась от беспокойства.
- Эта маленькая мышка? Все, что ей известно, это то, что Нель любит новшества в сексуальных играх. Она ничего не скажет.
Калипсо кивнула, но Федра заметила ее недоверие.
- Ваша воля, госпожа, - сказала Калипсо.
- Конечно я уверена. Эта бесполезная девчонка пошла в мать. Она боится собственной тени и не представляет угрозы. Просто держи рот на замке, и все пройдет хорошо. Волшебник отправился им навстречу. Он удержит Владык подальше отсюда.
Калипсо кивнула и вышла из комнаты. Ива продолжала бушевать еще несколько минут, наконец взяла меч и взмахнула им. Затем так же покинула комнату.
Федра прождала еще минуту, прежде чем выйти из своего укрытия между гобеленами. Она дрожала так сильно, что чуть не упала с лестницы пока шла на кухню. Но дрожь пробирала ее не только от страха. Гнев закипал в ее венах. Она никуда негодна? Такая же бесполезная, как ее мать? Федра считала Иву и маму подругами. Очевидно, мама Федры думала, что их дружба была сильнее. Вот бессердечная сука. Теперь она наверняка знала о том, какого о ней мнения была Ива, решение далось ей легко. Она не предаст свой Дом. На самом деле Первый Дом не был для нее настоящим домом.
*****