Орлен удивился, когда я без каких бы то ни было проблем обратилась к нему на его родном языке и спросил, откуда я знаю се-иллэ. Не менее удивился он и ответу, но больше спрашивать не стал, лишь пробормотал что-то насчет того "практически нет акцента, потрясающе…" и обернулся к хозяину "Усталого путника", того самого постоялого двора, в холле которого мы стояли в данный момент. Предоставив Орлену самому договариваться о комнате и лишь вкратце объяснив, что я хочу вполне приличные условия для жизни, я занялась рассматриванием окружающей меня обстановки. Действительно, ничего не скажешь, она была воплощением чистого искусства и ничем не опошленной (вроде золотых подсвечников и прочей жуткой мишуры), естественной красоты. Такой красоты, какой ее видели мои предки, наследие которых явственно виделось на каждой, даже малейшей детали. Из холла, из обстановки содержащего только стойку с ключами от комнат и журнальный столик у окна, на котором стояли цветы, в соседний зал вела арка. Как значилось на гравировке над аркой, вела она в трапезную, да и без пояснения это было понятно, так тянуло оттуда вкусными запахами. У меня сразу же засосало под ложечкой, но я грубо осадила порывы желудка, напомнив себе о том, что мне еще нужно подобрать подходящую одежду. Лестница светлого дерева с резными перилами вела на второй этаж, в верхние спальни. Орлен предлагал мне снять верхнюю комнату, но я, узнав, что комнаты есть и на первом этаже, заупрямилась и сказала, что хочу комнату именно внизу. Причиной такого редкостного упрямства стал вид из окон, выходящих на внутренний двор, который меня очаровал сочетанием зелени, цветов и фонтана, изображающего сидящую в задумчивости богиню. К тому же из комнат, расположенных на нижнем этаже, можно было выйти во внутреннюю галерею, располагающуюся по внутреннему периметру всего постоялого двора. Не знаю уж, сколько раз я собралась выходить в эту самую галерею за два-три дня пребывания в этом мире, но желание клиента - закон, поэтому уже через десять минут я получила металлический ключ от комнаты, пожелание приятного отдыха и кислое выражение на лице Орлена.
- Скажи мне, что тебя не устроило в моем маленьком капризе? - поинтересовалась я, направляясь в комнату для того, чтобы бросить в нее вещи и отправится за одеждой. - Неужели те десять серебряных монет, которые я из, заметь, своего кармана доплатила за прекрасный вид? В конце концов, я же трачу свои деньги.
- Просто покои наверху всегда считались наиболее комфортными, а нижние комнаты имеют одну общую стену со столовой. Там не всегда тихо, особенно в вечернее время.
- До этого мне нет никакого дела, - честно призналась я, отпирая ключом дверь и проходя внутрь. Да, пожалуй, мне тут очень понравится. Даже постоялые дворы этого мира меня очаровывают. - Если уж на то пошло, я привыкла спать не в кровати, а под дождем, на земле, около потухшего костра, и какие-то мелочи вроде гульбища за стеной никак не могут нарушить мой заслуженный и спокойный отдых.
- На земле? - скептично изогнул бровь мой проводник. - Разве благородные в Аллотаре теперь спят во внутренних дворах, презрев роскошь мягких перин в покоях? - вот оно что… понятно теперь, почему он так удивился моему знанию древних наречий. Насколько я знаю, эти аспекты не входили, да и не входят в традиционное воспитание чьей-то будущей жены, а никем другим испокон веков благородные леди и не становились. Конечно, иногда рождались сумасшедшие вроде меня, но женщин-магов и так мало, а из старинных родов так вообще можно по пальцам пересчитать. Интересно, когда я рассуждала насчет магии, Орлен подумал, что я ей иногда интересуюсь или все же воспринял меня всерьез?
- Я путешественница, - спокойно пояснила я, принимая из его рук сумку и ставя ее на стул, прислоненный к стене.
- Но твоя одежда не из дешевых…
- Так я и не отрицаю своего происхождения, - я философски пожала плечами. - Просто отец имел неосторожность пристрастить меня к странствиям, пока я была еще ребенком. Да и какой-никакой, а магический дар имеется, и жалко его запирать в четырех стенах, как и себя. Я никогда не смогу посвятить свою жизнь семье полностью, а без этого стремления мне среди моих сверстниц, лелеющих извечную мечту выйти замуж и нарожать пятнадцать детей, делать нечего.
Лгать нехорошо, - возникла на краю сознания мысль. - Не только по этой причине…
Как всегда отмахнувшись от внутреннего голоса, я повернулась к Орлену.
- Магазины еще работают? Леди больше не желает путешествовать в неудобной юбке.
Он ничего мне не ответил, видимо, вконец сраженный моей непохожестью на известных ему благородных, и кивнул.
Глава 10
- Вы любите необычные опыты?
- Не знаю… - впервые ученик видел своего мастера в недоумении. - Наверное, все-таки да.
На рассвете я встала выпить воды и долго не могла уснуть, так и эдак ворочаясь в постели. Вконец сломанный дневной график давал о себе знать, да еще и это нехорошее самочувствие… самое странное, я не могла точно определить, что конкретно происходит. Мне просто было плохо, как будто сразу же навалилась гигантская усталость, все никак не желающая проходить. Как же мне надоел этот осадок-последствие от заклятья…
Только я погрузилась в столь любимую и сладкую дрему, когда сон еще не настал, но уже медленно раскрывает свои объятия, как эта самая сладкая дрема разлетелась в рваные клочки знакомым голосом. Конечно, я привыкла спать в самых различных условиях, но снова заснуть под доносившиеся из холла вопли, где мужчина по передатчику на кого-то орал, не представлялось возможным.
Да, судя по всему, Мьоллена кто-то очень сильно разозлил, обычно он не позволял себе так выказывать свои эмоции. В нашей компании эмоциональной была я.
- Как это - портал сломался?! - уже не просто злясь, а находясь в ярости, рявкнул он так, что меня едва не подбросило на кровати. Я села в кровати и посмотрела в окно. Богиня в саду была овеяна мерцающим ореолом брызг, на которых играло неуверенное рассветное солнце, уже поднимавшееся над городом. На мраморных зеках, как слезы, блестели капли воды, а лицо было неуловимо печальным. Словно она о чем-то грустила. Я отвернулась и сладко потянулась, отбросив гриву волос за спину. Мне даже стало чуть лучше, во всяком случае, обыкновенной разбитости не чувствовалось. Странно… нехорошее состояние словно бы накатывает волнами, а потом надолго отступает. Я поежилась. Надеюсь, все не настолько серьезно, насколько я думаю.
Интересно, какая будет у Мьоллена реакция на меня? В душе почему-то угнездилось ощущение и предчувствие того, что вряд ли оно будет положительным, а энтузиазма нарываться на злого аледа не было. Но и слушать гневные вопли пропесочивающего кого-то друга было выше моих сил.
Именно поэтому я, как последняя идиотка (сама, впрочем, не захотела вчера вечером отыскивать друга в большом городе), поднялась с кровати и завернулась в одеяло: все-таки в одной тонкой ночной рубашке на рассвете было довольно-таки прохладно. Еле слышно отворилась дверь, когда я вышла из своей комнаты во внутреннюю галерею постоялого двора, а затем я очень возрадовалась тому, что захватило одеяло с собой. На рассвете было очень холодно, и ветер стегнул по не прикрытым одеялом ногам. Я зябко поежилась, но продолжила свой путь, стараясь двигаться как можно тише. Не знаю, правда, насколько Мьоллен оценит мой сюрприз…
Я появилась в холле и узрела высокую фигуру, стоящую ко мне спиной. Даже без крыльев, сейчас находящихся в дематериализованном состоянии, узнать аледа было легко по нечеловеческой грации и рассыпавшихся по плечам черно-золотым волосам. Передатчик, зажатый в руке, светился в рассветном полумраке мягким золотистым светом, и по этому свечению я легко определила его тип - межреальностный, позволяющий общаться людям, находящимся в разных мирах. Чрезвычайно редкая и дорогая вещь, у меня такой был… пока я его не сломала. Новым обзавестись до сих пор так и не удалось.
Не желая пока выдавать свое присутствие, я молча стояла, удивляясь тому, как Мьоллен до сих пор умудрился меня не заметить. С его-то рефлексами и острой чувствительностью к окружающему миру! Странно, но я почти не удивлялась тому, что он остановился именно на этом постоялом дворе - как сказал в ответ на мое восхищение Орлен, "Усталый путник" являлся одним из лучших заведений этого рода в Селиаре.
Выпалив в передатчик какую-то длинную тираду, которую я не поняла в силу незнания языка, на котором она была сказана (впрочем, судя по интонациям догадаться о том, что Мьоллен произнес какое-то заковыристое ругательство на древнеаледском не представляло никакого труда), мужчина с яростью отключился и замер, пока не оборачиваясь. Я не шелохнулась, почему-то подсознательно боясь реакции и пока наблюдая за другом.
Тот расслабился, плечи опустились. Мьоллен с шумом выдохнул воздух и спрятал передатчик в карман, отмахиваясь от вечно лезущих куда не надо волос. О том, что их можно закалывать в хвост, он обычно почему-то не думал.
И тут… я не хотела извещать Мьоллена о своем присутствии, пока он меня не заметит сам, но внезапно громко чихнула и закашлялась. Реакция у аледа была мгновенной, я даже не успела проследить взглядом, как он повернулся. Зелено-золотые глаза слегка расширились, по виду мужчины было заметно, что он опешил. Понимаю, он вряд ли ожидал моего появления здесь.
- Каиса?! Что ты… как ты здесь оказалась? У тебя же нет связи с этим миром, а иначе ты не могла… - он вдруг осекся на половине фразы, помрачнев. Несколько секунд подумал, что-то прикидывая, а затем вкрадчиво поинтересовался у меня: - Ты воспользовалась главным порталом?