За этими мыслями воздух в легких начал подходить к концу, и я с сожалением распрощалась с кадушкой, вынув голову. На поверхность воды, подернутую волнами, тут же обрушилась звенящая капель с моих прядей и лица. Отжав волосы, я разогнулась. Кисло улыбнулась своему отражению, признать в котором себя было довольно сложно. Ничего, это пройдет. Но мне было плохо, и почему-то я была твердо уверена в том, что это не последствия вчерашнего, а продолжение той странной вещи, которая со мной творилась. Наверное, это результат того Призывания, когда я встала на место камня Лунной Стихии. Знала же, что этого не нужно делать… ничего, пройдет, а если не пройдет, то обращусь к лекарю. В Лартиэйме, пожалуй, поскольку ни одного приличного лекаря в Ирвингэйле, знающего о Серебряных детях хоть что-то, кроме общепринятых сведений, я еще не встречала.
С наслаждением вымывшись и переодевшись в чистое, я вздохнула, глядя на содержимое неприглядной бутылочки, которое кто-то по недоразумению назвал энергетиком, причем лучшим. Конечно, тонизирует организм это зелье хорошо, но вкус, но запах! Из узкого горлышка несло так, что жидкость хотелось вылить в помойное ведро, а еще лучше - на голову заклятому врагу. Как назло, врагов рядом не наблюдалось, а помойное ведро было далеко, да и организму больше не хотелось пребывать в таком чудном состоянии, когда невольно начинаешь задумываться о том, где бы найти веревку. Именно поэтому я зажмурилась, подобралась, стараясь не дышать испарениями из флакона, и героически отхлебнула прямо из горлышка. Теперь главное - перебороть рвотные порывы, поскольку вкус у энергетика был еще тот.
Но это того стоило: уже через несколько мгновений самочувствие резко улучшилось и я почувствовала себя относительно бодрой. Что ж, чудесно. Значит, сегодня я смогу все-таки выехать из города… правда, сначала выполню кое-какое дело в Долине. А для этого нужно связаться с отцом.
Мысленно я проверила свои силы. Должно хватить, плюс перемещение в Долину и обратно… прикинув, я поняла, что к моменту выезда из Ирвингэйла останусь практически без силы и максимум, что смогу сделать - выпустить одно какое-нибудь заклинание средней мощности. Ну ничего, зачем мне магия в этих землях? Против разбойников я могу вполне справиться и клинком.
Заперев дверь (чтобы случайно кто-нибудь не помешал, разрушив спокойствие в комнате), я достала аметистовый обруч и осторожно надела его на голову. В принципе, обруч этот - лишь дань традиции и вещь практически бессмысленная, но не совсем бесполезная: как известно, аметисты являются лучшими проводниками телекинетических импульсов (после алмазов, конечно), а разбрасываться даже крупицами силы в моем положении было бы неразумно.
Я опустилась в кресло и расслабила мышцы, позволяя телу самому принять наиболее удобную позу. Устроилась, выровняла и так спокойное дыхание и закрыла глаза. Теперь нужно только найти отца среди открывающегося перед внутренним взором сплетения чужих памяти, эмоций, обрывков настроения и мыслей.
Это ведь так просто - нужно только вникнуть в стихию, слиться с ней, если потребуется - стать ею.
Спасибо, мастер. До сих пор дословно помню твои слова.
Вызвать в памяти знакомый образ… крыльцо с колоннами, и лицо человека… лицо с правильными чертами, необычным разрезом серых глаз, обрамленное прижатыми витым обручем светлыми волосами…
Послать ему свою Мысль… лицо человека меняется, худые холеные пальцы ложатся на висок, устанавливая Контакт со мной.
Реальность размывается вокруг, и я-сознание летит вперед, не обращая внимания на расстояние. Что значит расстояние для Мысли или Разума? Песчинки. И навстречу мне стремительно движется Сознание-он, мысль и личность моего отца, установившая со мной контакт.
Как же хорошо, когда твой отец имеет не только, титул, но и реальную магическую силу, в несколько раз превышающую мою.
Не знаю, за что я люблю Подпространство. Здесь нет ничего определенного, но нет и размытости. Ни порядка, ни хаоса. Странное место, созданное только для Мысли и Мыслью же.
И от своей странности еще более притягательное.
Ощущаю мысль отца, и словно вижу перед собой его глаза - темно-серые, внимательные, с оттенком любопытства в них. Что заставило гордую дочь, никогда не просящую помощи, вдруг так срочно связаться с ним?
Жаль, что нельзя посылать в пространстве мысленные образы. Это - глубоко личное, что не может увидеть другой, если только не облечь этот образ в Воспоминание. Но Воспоминание на таком расстоянии рассеется.
И потому остается только мысль, несущая фразу, вопрос или ответ.
Пока только вопрос, вместе с кратким введением в курс дела.
Можно? Ведь столько времени прошло…
И ответ, пришедший, кажется, даже раньше, чем вопрос сорвался с края сознания.
Думаю да. Но…
Ты спрашиваешь, зачем мне лезть в дела давно минувших дней, папа? Сама не знаю. Но думаю, что должна…
И опять - словно вижу, как серые глаза щурятся в лукавой усмешке. Эмоции не передаются через пространство, но я откуда-то знаю, что он чувствует в этот момент.
Спасибо папа. И до встречи.
Согласие. И вопрос, настигший меня уже у выхода.
Когда приедешь?
Короткий, неясный ответ с размытыми границами.
Не знаю.
А теперь медленно, осторожно, по крупицам выйти из Подпространства в материальный мир не Мысли, но вещей, созданных при помощи нее.
Я открыла глаза, принимая менее расслабленное положение, и осторожно сняла с головы обруч. Положила его на стол, любуясь игрой солнечных лучей на сложной огранке камней, и встала.
Спасибо, папа. Я знала, что ты меня поймешь. Просто, по-человечески, не вдаваясь во много раз передуманные размышления о чести, морали и долге.
Убрав обруч обратно в ящик, я распахнула шкаф и выудила оттуда платье с длинной юбкой, опавшей до пола мягкими складками. Но вместо туфель все равно натянула сапоги, благо в Правилах Долины про эту деталь одежды ничего сказано не было.
Мельком бросив взгляд в зеркало, я привела гриву волос в более-менее нормальное состояние, подхватила лежащую прямо на полу сумку и начала творить портал. Татуировка радостно запылала, вокруг заплясали серебряные искры… а затем мир завихрился вокруг, перенося меня в лучший город из существующих ныне.
Да, утренняя Долина была куда оживленнее, чем Ирвингэйл в сумеречное время суток, когда на улицу выползали практически все. Я с наслаждением вдохнула чистый, пропитанный причудливой смесью запахов моря, леса и магии воздух и сильно пожалела о том, что не имею крыльев. Даже самое обыкновенное утро в Долине было волшебным, и хотелось делать все и сразу: и петь, и танцевать, а еще лучше - летать, обозревая город с высоты, доступной только при полете. И никакая левитация, с которой у меня и так отношения сводятся к взаимной неприязни, тут не поможет.
Может быть, остаться здесь? Восстановить силы, потраченные за последние дни… нет, на это потребуется целый день, а его у меня нет. И я прибыла сюда только по одному делу, закончив которое сразу же отправлюсь назад. Все-таки хочется мне попасть на этот праздник, будь он неладен.
Каблуки негромко цокали по плитам, которыми были вымощены улицы, а юбка так и норовила подмести мостовую, сколько я ни старалась ее придерживать, волосы падали на лицо, и я вскоре послала к призраку ту минуту, когда решила не заплетать их в косу. Но, в целом, все остальное было хорошо, и я не злилась из-за таких пустяков, пускай и мешавших мне, но не отравлявших такой чудесный день.
К тому же мне сегодня явно везло: уже спустя пару минут, проведенных в Долине, я заметила вдалеке высокую нечеловеческую фигуру с разметавшимся по спине золотым шелком волос, под которым терялись концы черной, как вороново крыло ленты, ярко выделявшиеся на светло-зеленой вышитой рубашке.
Слепой эльф, как и практически всегда, сидел на камне, грустно перебирая тонкими пальцами струны лютни и подставив лицо солнцу.
- Добрый день, - сказал он, не оборачиваясь и даже не прекращая играть мелодию. Как и всегда. Я чуть усмехнулась. Наверное, будет немного жестоко напоминать ему. Не знаю, зачем именно я сюда пришла.
- Приветствую тебя, светозарный владыка Алиэрвианниэлль из рода телль К'иэлмеиллетеиль, - спокойно обратилась я к нему. Алвиэль резко оборвал игру, попав мимо струны, и обернулся. Светлая прядь скользнула по его щеке, черная повязка смотрела прямо на меня. Эльф чуть сглотнул, но затем расслабился. Я опустилась на камень рядом с ним.
- Откуда ты знаешь? - глухо поинтересовался Алвиэль, зачехляя инструмент.
- Хроники эпох. К тому же в Изначальной летописи есть портрет. Если честно, раньше я даже не догадывалась о твоем прошлом.
- Этой мой позор, - вздохнул он, опуская зачехленную лютню на траву и потирая виски. - Сильнейший позор. Я жалею, что не погиб в том поединке или не закончил свою жизнь потом.
- Ты знаешь, - я открыла сумку и вытащила оттуда диадему с клеймом. - По-моему, пришло время вернуть тебе одну вещь.
Я протянула ему обруч, до сих пор ярко сияющий в лучах летнего солнца.
- Что это? - поинтересовался Алвиэль, когда диадема легка ему в руки. Чуткие музыкальные пальцы пробежались по причудливой резьбе. Нащупали клеймо… лицо с правильными чертами приобрела странное выражение, когда он понял, что я отдаю ему.
- Откуда?
Я усмехнулась. Чуть печально, чуть горько. Дела старых дней, давно минувших, но еще не забытых.
- Мой род через меня дарует тебе прощение, - просто ответила я. - Князья иль-Лаомиллен признают и свои ошибки тоже. А эта вещь - твоя по праву. Что ж, мне пора идти.