Король воюет - не только с протестантской заразой в своём королевстве, но и с собственными врачами. Несколько недель назад ему вырвали зуб. Тут справился бы любой зубодёр с Пон-Неф, однако лейб-медик д'Акин что-то напортачил, и образовался гнойник. Чтобы вылечить его, д'Акин вырвал королю оставшиеся верхние зубы, при этом раскурочил нёбо и вынужден был прижечь рану калёным железом. Тем не менее она снова нагноилась, и пришлось прижигать ещё неоднократно. Есть и другие истории касательно королевского здоровья; о них в другой раз.
Немыслимо, что королю приходится так страдать; если бы простолюдины узнали о его несчастьях, то превратно истолковали бы их как знак Божьего гнева. В Версале, где почти обо всех - впрочем, не совсем! - королевских болезнях знает каждая собака, нашлись невежественные глупцы, рассуждающие подобным же образом. К счастью для всех нас, во дворце последние несколько недель живёт отец Эдуард де Жекс, рьяный молодой иезуит из хорошей семьи. Когда в 1667-м Людовик захватил Франш-Конте, родственники отца Эдуарда предали испанцев и открыли ворота французским войскам. Людовик вознаградил их титулами. Он пользуется большим расположением мадам де Ментенон, которая видит в нём своего духовного наставника. В то время как придворные малодушно обходили молчанием теологические вопросы, связанные с болезнями короля, отец Эдуард недавно взял быка за рога. Он разом поставил и разрешил эти вопросы самым решительным и публичным образом. После мессы он произносит длинные проповеди, которые мадам де Ментенон отдаёт в типографию и распространяет в Париже и Версале. Постараюсь как-нибудь прислать вам экземпляр. Суть в том, что король - Франция, и его недуги отражают нездоровье королевства в целом. Воспаления в различных полостях тела короля суть метафора неискоренённой ереси - RPR, или "religion pretendue reformed", иначе называемой гугенотством. Схожесть между гнойниками и RPR многообразна и включает в себя…
Простите эту бесконечную проповедь, но я многое должна Вам сказать и устала для заметания следов пространно описывать наряды и драгоценности. Семья де Жекса, герцогини д'Уайонна и маркизы д'Озуар издревле обитала в Юрских горах между Бургундией и южной оконечностью Франш-Конте. В этом краю сходятся народы и верования, потому всё пронизано враждой.
На протяжении поколений де Жексы с завистью наблюдали, как их сосед герцог Савойский пожинает богатство и власть, сидя поперёк дороги, соединяющей Женеву и Геную, - финансовой аорты христианского мира. Из своего замка в северной Юре они могли буквально смотреть на холодные воды Женевского озера, этого рассадника протестантизма, куда английские пуритане бежали в царствование Марии Кровавой и где находят убежище от гонений французские гугеноты. В последнее время я часто вижу отца Эдуарда, когда тот навещает кузин, и читаю в его глазах такую ненависть к реформатам, что у Вас мороз пошёл бы по коже.
Как я уже писала, счастливый случай представился де Жексам, когда Людовик завоевал Франш-Конте, и они не упустили свой шанс. В прошлом году им привалила новая удача: герцога Савойского вынудили жениться на Анне-Марии, дочери Мсье от первой жены, Генриетты Английской, то есть на племяннице Людовика. Герцог - до сей поры независимый - породнился с Бурбонами и должен теперь подчиняться старшему в семье.
Савойя граничит с пресловутым озером, и кальвинистские проповедники издавна вербуют прозелитов среди тамошнего простого люда, который, следуя примеру герцога, всегда был независим и потому восприимчив к бунтарской вере.
Вы можете сами досказать эту историю, доктор. Отец Эдуард говорит своей духовной ученице, мадам де Ментенон, что реформаты благоденствуют в Савойе и распространяют заразу RPR по Франции. Де Ментенон повторяет это страдающему королю, который и в лучшие-то времена ради блага королевства не останавливался перед жестокостью к подданным и даже близким. А сейчас для короля времена явно не лучшие - произошло заметное помрачение света, почему я и выбрала эту гексаграмму в качестве шифровального ключа. Король сказал герцогу Савойскому, что "мятежников" надо не просто подавить - истребить. Герцог тянул время в надежде, что король выздоровеет и смягчится. Однако не так давно он допустил ошибку: объявил, что не в силах выполнить волю короля, ибо не располагает средствами на военную кампанию. Король тут же щедро пообещал оплатить её из собственного кармина.
Покуда я пишу это письмо, отец Эдуард де Жекс готовится ехать на юг в качестве капеллана французской армии под командованием маршала де Катина. Они отправятся в Савойю, войдут в долины, населённые реформатами, и всех там перебьют. Нет ли у Вас возможности отправить туда предупреждение?
Король и все, кто знает о его муках, утешаются пониманием, которое дал нам отец Эдуард, а именно: меры против реформатов, при всей своей внешней жестокости, болезненны для короля не менее, чем для них; однако боль необходимо стерпеть, дабы не погибло всё тело.
Мне пора - надо спускаться к подопечной. В следующий раз, Бог даст, напишу уже из Дюнкерка.
Ваша любящая ученица и слуга
Элиза.
Лондон
весна 1685
Философия написана в великой книге Вселенной, которая постоянно открыта нашему взгляду, но прочесть её может лишь тот, кто научится понимать её язык и толковать буквы, коими она написана. Написана же она языком математики, и буквы её суть треугольники, круги и другие математические фигуры, без которых в ней нельзя постичь ни слова; философствовать без них значит вслепую блуждать в тёмном лабиринте.
Галилео Галилей, "Пробирщик"
Воздух в кофейне был такой спёртый, что Даниелю казалось, будто он задыхается под грудой старого тряпья.
Роджер Комсток смотрел через глиняную курительную трубку, словно пьяный астроном, положивший глаз на некую звезду. Звездой в данном случае был Роберт Гук, член Королевского общества, видимый неясно (за дымом и полумраком) и спорадически (за толкотнёй посетителей). Гук, забаррикадировавшись склянками, мешочками и фляжками, готовил себе ужин из ртути, железных опилок, серного цвета, слабительных вод (по большей части смертельных для водоплавающей птицы), а также настоек и вытяжек различных растений, включая ревень и опийный мак.
- Вижу, он ещё жив, - пробормотал Роджер. - Если он будет и дальше топтаться у дверей смерти, сам дьявол отправит его прочь, чтобы не мозолил глаза. Как только я начинаю гадать, смогу ли выкроить время на его похороны, надёжные источники сообщают, что он прошёлся по всем борделям Уайтчепела, словно французский полк.
Даниель не нашёл, что к этому добавить.
- А Ньютон? - спросил Роджер. - Вы говорили, будто он долго не протянет.
- Ну, он получал пищу только через меня, - устало ответил Даниель. - С тех пор, как мы поселились вместе, и до моего изгнания в 1677-м я нянчился с ним, как с младенцем. Так что у меня были все основания предсказывать его смерть.
- Значит, кто-то приносит ему еду - один из учеников?
- У него нет учеников, - сказал Даниель.
- Однако он должен есть, - возразил Роджер.
Даниель увидел, что Роберт Гук размешивает стеклянной палочкой свою стряпню.
- Быть может, он создал Elixir Vitae и теперь бессмертен.
- Не судите, да не судимы будете! По-моему, это ваша третья порция асквибо, - сурово произнёс Роджер, глядя на стопку янтарной жидкости перед Даниелем.
Даниель спрятал её в кулаке.
- Я совершенно серьёзен, - продолжал Роджер. - Кто о нём печётся?
- Какая разница? Лишь бы пеклись.
- Разница большая, - отвечал Роджер. - Вы говорили, что студентом Ньютон давал деньги в рост и следил за их возвратом, как жид!
- Мне казалось, что заимодавцы-христиане тоже предпочитают получать деньги назад.
- Не важно, вы поняли, о чём я говорю. Подобным же образом, Даниель, если кто-то взял на себя заботу о Ньютоне, он будет ждать ответных любезностей.
Даниель выпрямился.
- Вы думаете об эзотерическом братстве.
Роджер выгнул брови, грубо пародируя полнейшее неведение.
- Нет, но, очевидно, так думаете вы.
- Когда-то Апнор пытался запустить когти в Исаака, - признал Даниель, - но то было давным-давно.
- Позвольте напомнить, что для людей, которые не забывают долги и - в противоположность тем, кто их прощает, - "давным-давно" означает "очень большие проценты на проценты". Вы говорили мне, что каждый год он исчезает на несколько недель.
- Не обязательно с дурной целью. У него есть земли в Линкольншире, за которыми надо присматривать.
- Тогда вы намекали, что речь явно идёт о чём-то дурном.
Даниель сжал руками виски. Теперь он видел собственную розовую ладонь в щербинах от оспы. Болезнь на четверть обратила тело Тесс в гнойники и уничтожила почти всю кожу, прежде чем несчастная наконец испустила дух.
- Если честно, мне безразлично, - сказал Даниель. - Я пытался удержать его. Обратить к астрономии, динамике, физике - естественным наукам в противоположность неестественной теологии. Безуспешно. Я уехал. Он остался.
- Уехал или был изгнан?
- Я оговорился.
- В какой раз?
- Произнося слово "изгнание", я выражался фигурально.
- Вы безобразно лжёте, Даниель!
- Что?!