- Слишком упорно сопротивлялся заточению в лоне своей Прародительницы. - Ответил Истязатель. - Слишком хорош в бою, слишком искусен. Он представлял угрозу. Поэтому, когда Солнечные нанесли удар по Серебряной и ее детям, всех кто мог оказаться опасен, они расчленили или искалечили. Живые алмазы некоторых из них были брошены в Озеро Грез, но лишь немногих - чем больше Князей удалялось таким образом с поля игры, тем активнее становилось само Озеро. Никто не знал, к чему в итоге все это может привести. Поэтому ограничились расчленением сил и заточением. А мои неверные дети нашли часть Гедкая и превратили эту часть в новый путь бессмертия. Так рук, означающих низшие виды бессмертия, у Картваила стало три. Полагаю, их могло бы появиться и больше. Скорее всего, для любого Князя при определенных условиях и большом везении можно найти рецепт, который позволил бы использовать эссенцию его силы для обретения бессмертия, и, таким образом, сформировал бы новый путь в Сферах Анка.
- Тогда можно лишь удивляться, что до сих пор они нашли только два пути помимо тех, что существовали прежде, - заметил я.
- Это действительно нелегко сделать. Нужна удача, достаточное количество нашей силы, высокое мастерство…
- Да и само бессмертие они воспринимают как поражение, - напомнил мне Лицемер.
Я кивнул.
- Наверное, так. Но я подозреваю, с тех пор они очень желают получить в свои руки эссенцию силы одного из Солнечных.
- Почему ты так думаешь? - Спросил Лицемер.
- Я - Владыка ядов. Я был одним из тех, кто стоял у истоков самого искусства духовной алхимии - в его темной ипостаси. Поэтому я хорошо понимаю дух и логику тех, кто практикует это искусство. Наверняка у них остались ингридиенты и от твоей силы, мой брат, и от силы Гедкая. Если они получат ингридиент от силы Солнечного Князя, то могут попробовать создать универсальное зелье, в котором соединятся ингридиенты от сил всех божественных родов. По крайней мере, будь я на их месте, я бы обязательно попытался сотворить что-нибудь в этом духе.
главы 6-9
Глава шестая
Ежик сердился, фыркал и ощетинивался колючками, когда девочка по имени Дийпи тыкала в него палкой. Дийпи загнала ежа в узкое пространство между корнями деревьев, откуда ему было не сбежать, и наслаждалась своей властью, забавным поведением ежа и собственным испугом, когда еж фыркал или шипел особенно угрожающе. Два раза он чуть ее не укусил… по крайней мере, ей так казалось.
Она не услышала шагов - женщина, которая подошла к Дийпи, была босой и ступала легко. Девочка заметила ее лишь когда та оказалась совсем рядом, остановилась и чуть наклонилась вперед, разглядывая Дийпи и ежа. Дийпи узнала ее: это была жена рыцаря Эдрика, которого герцог Гейбар сделал военным инструктором. В замке все только и говорили, что об этой дикарке.
Мальварин несколько секунд разглядывала ежа.
- Ему не нравится то, что ты делаешь, - сообщила она девочке.
- Знаю, - Дийпи ожесточенно ткнула зверюшку еще раз. - Пусть помучается…
- Тебе нравится его мучить?
Дийпи с опаской поглядела на странную женщину. Обычно за этим вопросом следовала порка или оплеуха. Месяц назад, таская ее за волосы и отвешивая тумаков, мать с дюжину раз повторила "Нравится?", прежде чем отпустила Дийпи. Девочка ненавидела мать. Почему та вымещала зло на ней? При отце она и пикнуть не смела. И что такого сделала Дийпи? Подумаешь, сбросила беременную кошку со стены замка!.. Кошка расшиблась и так смешно пыталась ползти… Дийпи была в центре внимания, а мальчишки, на глазах которых она проделала все это, смотрели на нее опасливо и удивленно. Не надо было им ничего показывать. Кто-то из них донес взрослым, а те рассказали матери, и тут началось то, что начиналось всегда, когда Дийпи делала кому-то больно…
Она ждала подвоха, но подвоха не было. Женщина спрашивала без осуждения, и не было чувства, что после ответа Дийпи - каким бы он ни был - Мальварин ударит ее или нажалуется матери.
- Ага, - кивнула Дийпи. Неужели она, неожиданно для себя, нашла товарища по играм? Мальчишки слабаки, но если эта женщина понимает ее, они смогут весело провести время.
Мольвири прикоснулась к руке ребенка.
- Это ненастоящая ты. - Негромко произнесла она.
Дийпи испытала странные чувства. Мир как будто стал больше и глубже. Миропорядок, в котором ее отец избивал мать, а мать жестоко наказывала ее за любую оплошность, а иногда и без всякой причины; миропорядок, частью которого она должна была стать и уже становилась - перестал иметь прежнее значение. Теперь этот миропорядок казался не чем-то естественным и единственно возможным, а темным углом, из которого ее вывели на свет; Дийпи почувствовала себя так, как будто жила среди мусора и грязи, но поднялась волна и смыла весь мусор, оставив ее на чистом и тихом островке, а следом за волной налетел ветер, принесший на смену привычной вони запахи моря, запахи цветов и трав…
Дийпи пораженно смотрела на странную женщину. Мольвири села на корточки рядом с ней и протянула к ежику руку. Тот обнюхал ее пальцы, а затем залез на протянутую ладонь. Мольвири переместила руку так, словно хотела показать ежика Дийпи. Или девочку - ежику. Но ежик смотреть на Дийпи отказывался: богиня ему нравилась намного больше. Мольвири попыталась повернуть его мордочку в другую сторону, но безуспешно.
- Прости меня, - сказала Дийпи зверюшке, чувствуя себя немного глупо.
Ежик никак не подал виду, что ее услышал. Мольвири опустила руку и аккуратно спихнула животное на землю. Ежик некоторое время побродил рядом, а затем скрылся в траве.
Дийпи переполняли чувства, которые хотелось бы как-нибудь выразить.
- Как было бы хорошо, если бы в мире не было никакого зла! - Сказала она.
- Да. Но так не будет.
- Почему?
Мольвири замешкалась с ответом. Конечно, можно было бы сослаться на Темных Князей, являвшихся рассадниками зла, но ведь дело было не только в них. Слишком многих устраивало текущее положение вещей. Даже ее отец, блистающий и всемогущий Изначальный, изменился… Тьма оттеняла его великолепие, наличие побежденных и побеждаемых демонов делало его победителем, зло становилось антитезой, благодаря которой появлялось понимание того, что есть его противположность, добро.
"Я рассуждаю как Эдрик", - вдруг подумала Мольвири. - "Он слишком сильно на меня влияет…"
- Не знаю, - произнесла она вслух, обращаясь к девочке. - Так все сложилось с самого начала и продолжает складываться. Я не вижу силы, которая могла бы преобразить мир, сделать его иным.
Дийпи смотрела на нее и молчала. При всем обаянии женщины поверить ее словам было трудно, потому что сила, существование которой отрицала женщина, все же была, и ее действие девочка на себе только что испытала.
***
- Эй!.. - Эдрик легонько коснулся ее плеча. - Ты не спишь?
- Я богиня, - ответила Мольвири, протирая глаза и садясь на кровати. - Боги не спят.
Взгляд Эдрика стал ироничным.
- И для чего же боги бормочут что-то бессвязное и мечутся по кровати?
Мольвири недовольно посмотрела на него, потом перевела взгляд на окно. За окном была ночь, шумел ветер и пели цикады. В это время суток они либо разговаривали, либо читали, либо гуляли по замку и окресностям. Но иногда они не делали ни того, ни другого, ни третьего: Мольвири лежала или сидела на кровати, поглощенная своими мыслями или воспоминаниями, а Эдрик медитировал, сидя на коврике в углу комнаты.
- Может быть, это и был сон, - неохотно признала она. - Но не мой. Я видела страшные вещи. Остывающие миры. Погасшее Солнце. Бесконечные безжизненные ледяные равнины. Мир казался раненым зверем, из которого вытекала жизнь. Я бы хотела вылечить его, но не могла…
- Хм. Похоже, это был не сон, а кошмар. Я был прав, разбудив тебя.
- Мне кажется, я подсмотрела чей-то чужой кошмар. Но теперь он стал и моим. - Тихо пожаловалась Мольвири.
- Ты слишком много думаешь о Последышах, - уничижительное прозвище, данное людьми девяти проклятым Князьям, из уст Эдрика прозвучало особенно пренебрежительно. - Вот и видишь всякую муть.
- А если это правда?
- Послушай, люди за свою жизнь видят множество снов. - Он сел на кровать рядом с ней. - Если бы мы придавали значение каждому из них, мы бы уже сошли с ума.
- Богам не нужно спать, - сказала она сердито. - Но что такое сны, я знаю. Я видела множество снов, пока лежала под Слепой Горой.
- Ну вот и не нужно беспокоится еще об одном.
- Это другой сон.
- Другой?
Мольвири кивнула. Золотистые кудри упали вниз, почти скрыв ее лицо, а затем она тряхнула головой, откидывая их в стороны.
- Чем он отличался?
- Сны не требуют сил, - сказала она. - А я чувствовала, что человек, который его видит, напряжен. Сон забирал у него много сил. Но он был готов их отдать, как будто бы он хотел видеть этот кошмар… - Она помолчала. - Нет, не так. Ему не нравилось то, что он видит. Но он хотел видеть.
Эдрик покачал головой.
- Очень загадочно звучит. А что это был за человек?
- Не знаю.
- Он где-то здесь, в замке?
- Не знаю.
- Ну хоть что-то ты можешь о нем сказать?.. Это мужчина или женщина?.. Возраст? Настрой, характер?
Мольвири долго молчала.
- Я думаю, это женщина. И мне кажется… она не стара. По крайней мере, ее душа не стара. О ее характере я ничего не могу сказать. Она была как зеркало, в которое, когда смотришь - не видишь материала, из которого оно сделано, а видишь только собственное отражение.