Даже когда мистер Коуан пребывал в хорошем расположении духа, что случалось редко, работа Пейдж требовала большого напряжения. Люди обращались в службу социальных проблем не тогда, когда их жизнь текла размеренно, а когда доходила до кризисной точки. Неприятные споры о том, кому быть опекуном детей, пропавшие родители, взаимные оскорбления, отсутствие крыши над головой - все это заполняло рабочий день Пейдж. Бывали времена, когда казалось, что она не выдержит, и Пейдж радовалась, если ей иногда случалось воспользоваться своими колдовскими способностями и дать какому–нибудь демону под зад. Таким образом ей удавалось разрядиться, выпустить немного пара.
Сегодня, например, она большую часть утра проторчала у телефона, набирая подряд номера департаментов полиции и работников социальных проблем в разных штатах, и пыталась напасть на след так называемой матери, которая решила "обрести себя" и присоединилась к второсортному оркестру рок–н–ролла, гастролировавшему по забегаловкам и придорожным закусочным северных долин. Эта женщина ушла с работы и исчезла, не сказав никому ни слова, бросила Джаррода Буна, своего мужа, с тремя детьми моложе семи лет, предварительно сняв все деньги с банковского счета и оставив ему записку с просьбой присмотреть за ребятишками и не искать ее.
Первую часть записки мистер Бун выполнял как мог, но со второй категорически не согласился. Его зарплаты едва хватало на детский сад, где приходилось оставлять ребят, пока он работал. Так что на оплату квартиры, еды и других потребностей, с чем оба вместе справлялись при помощи банковского счета, почти не оставалось денег. Он справедливо полагал, что его детям нужна мать, но больше всего ему не хотелось, чтобы им пришлось жить в машине или приюте. Так что он хотел найти жену и побыстрее вернуть сбережения. Полиция и пальцем шевельнуть не захотела, а частный детектив был ему не по карману. Поэтому он обратился в службу социальных проблем.
Отговорки, которыми по телефону отделывались собеседники Пейдж, раздражали ее. Она никак не могла понять, почему люди не говорят с ней откровенно. Если офицер полиции в Подунке, что в штате Мичиган, не желал тратить время и проверить, не остановилась ли бывшая миссис Бун в каком–нибудь подведомственном ему мотеле, он мог бы так и сказать, а не отсылать к другому должностному лицу, которое, в свою очередь, отсылало еще к кому - то. Так продолжалось до тех пор, пока кто–нибудь не бросал трубку. Несколько раз она чуть не потеряла терпение, но сдержалась, понимая, что в таком случае вообще ничего не добьется. "Лаской большего добьешься", - думала она.
Чтобы окончательно не рехнуться, она вспоминала о Тимоти и замечательной встрече вчера на Юн ион–сквер. В обычное время она бы уже рассказала Пайпер и Фиби о таком событии, но как бы ни описывать жизнь в средоточии ведьм, слово "обычное" сегодня меньше всего приходило в голову. Однако если она не рассказывала о нем, это отнюдь не означало, что она о нем не думает. Как раз наоборот. Когда телефонные разговоры совсем выводили ее из себя, она просто вспоминала, что сама не могла удержаться от смеха, слыша его полный неподдельного веселья смех, или как он восторженно глядел на нее, когда говорил о спасенном мальчике.
Пейдж только что положила трубку после еще одного бесполезного разговора, как зазвонил телефон. Надеясь, что один из ее многочисленных запросов чудесным образом дошел до отзывчивого человека, она схватила трубку.
- Пейдж Мэттьюс, служба социальных проблем, - бодро произнесла она.
- Вот это мне нравится, - заговорил мужской голос, - приятно слышать человека, который доволен своей работой. - Прежде чем она нашлась, голос продолжал: - Пейдж, это Тимоти. Не знаю, помнишь ли ты меня…
- Тимоти, конечно, помню. Юнион–сквер, кафе. Как можно такое забыть?
- Рад слышать это. По твоему голосу можно понять, что сегодняшний день оказался лучше вчерашнего.
Пейдж задумалась над его словами.
- Ничего не могу сказать на этот счет, - наконец проговорила она. - Вообще–то получился довольно паршивый день. Но я стараюсь, чтобы люди, которые мне звонят, не узнали об этом. По сравнению с многими из них моя жизнь просто замечательная.
- Скорее всего, это так. Я совсем не хочу отрывать тебя от работы. Я просто думал о тебе и мне захотелось позвонить.
Пейдж показалось, что при этих его словах переполняется ее сердце.
- Тимоти я тоже о тебе думаю, - сказала она.
- Надеюсь, только хорошее.
- Конечно, только хорошее.
- Я счастлив, - сказал он с неподдельной радостью в голосе. - Ты сегодня снова спасала маленьких детей?
- Стараюсь спасти троих, - ответила она. - От злейшего врага - нищеты.
- Вот это да! - воскликнул он. В его голосе звучало почти благоговение. - Замечательно! Ты как раз создана для этого. Узнав в тебе ведьму, я надеялся, что ты добрая и спасение мальчика не просто счастливая случайность. Теперь видно, что это правда. Ты действительно любишь помогать людям.
- Да, похоже, что так, - сказала Пейдж. Ее глаза начали блуждать по застекленному отсеку.
- Я знал, что ты из хороших, - добавил он.
Она вдруг почувствовала, как краснеет.
- Спасибо. Надеюсь, ты тоже.
- Разумеется, - подтвердил Тимоти. - И не в первом поколении. Рамона Фрей, одна из моих прародительниц, когда–то работала вместе с другой ведьмой, которую звали… вроде как Холоуин, насколько я помню. - Пейдж почувствовала, как забилось ее сердце, но промолчала и дала ему возможность продолжать: - Нет, Холлиуэл. Агнес Холлиуэл. Они обе победили почти всех демонов к западу от Миссисипи, как говаривала моя матушка.
- Агнес Холлиуэл? - повторила Пейдж. - Не слышала такого имени.
- Но ты же слышала о Холлиуэлах о Зачарованных?
Она не знала, что делать. Если она соврет будет плохой прелюдией к знакомству, разумеется при наличии у него подобного желания. Но на суровом опыте она убедилась, что три сестры не должны терять бдительность. У Зачарованных было слишком много врагов.
"Однако весь смысл разговора с Тимоти состоит в том, что я хочу общаться с ним, - решила она. - А иногда мое желание тоже имеет значение".
- Я слышала о них, - ответила она. Ей чуть ли не силой пришлось выдавить эти слова. - Собственно говоря, я сама в некотором роде Холлиуэл.
Она почувствовала, как он замер от удивления.
- Я думал, ты Мэттьюс, - сказал он.
- Да, верно, - ответила она. - У меня та же мать, что и у сестер Холлиуэл, только другой отец.
- Значит, ты одна из Зачарованных? Потрясающе. Вот почему я почувствовал, как ты излучаешь добро.
Пейдж рассмеялась:
- Но иногда я могу быть плохой.
- Еще бы, - откликнулся Тимоти. - Однако не в том смысле, в каком я имею в виду.
- Это был один шанс из тысячи, - сказала она, помня, какая борьба началась у нее в душе, когда она узнала о том, что является ведьмой. Источник хотел перетянуть ее на сторону зла. Если бы так случилось, то после смерти Прю Сила Трех была бы ограничена. И она тогда чуть не поддалась.
- Значит, ты Зачарованная, - повторил Тимоти, - и никогда не слышала об Агнес Холлиуэл?
- А я должна была слышать?
Тимоти помолчал.
- Пейдж, - наконец сказал он, - думаю, ты догадалась, что нравишься мне и что я желаю тебе самого лучшего. Поэтому мне нелегко говорить. Пожалуй, тебе все же следует знать, кто такая Агнес. И ты должна знать еще кое–что.
- Что именно, Тимоти? - спросила она. - Ты меня пугаешь.
- Я не могу сказать тебе об этом, - ответил он. - Ты сама должна узнать. А это можно сделать, только войдя в комнату твоей сестры Фиби, когда никого не будет дома. На ее ночном столике лежит письмо. Тебе надо прочитать его.
- Но… это же значит шпионить! - воскликнула Пейдж. - Она бы убила меня. И это… действительно плохо. И она убьет меня.
- Ей не обязательно знать, - сказал он. - Я не хочу стать возмутителем спокойствия, Пейдж, но она скрывает от тебя тайну, и тебе надо знать об этом. Ты должна знать об этом.
Пейдж с трудом сглотнула. У нее уже было ощущение, что Фиби и Пайпер что–то скрывают от нее. Фиби стала особенно холодной, будто Пейдж чем–то обидела ее. Пайпер вела себя по–другому. Пейдж казалось, что она зла на Фиби.
- Тимоти, можно спросить тебя?
- Конечно, Пейдж. Спрашивай.
- Если это секрет, то откуда он тебе известен?
Он рассмеялся, и ей от этого стало немного лучше. "Не все в жизни так ужасно, - подумала она, - если рядом человек, от смеха которого становится легко".
- Пейдж, мы все обладаем некоторыми способностями, - сказал он. - Так что моя осведомленность в этом деле является результатом одной из них.
Они еще пару минут болтали, затем Пейдж неохотно распрощалась с ним и положила трубку. Близился час обеда, и она решила обязательно воспользоваться советом Тимоти.
Фиби соврала сестрам и от содеянного чувствовала себя отвратительно. Сегодня ее ждало собеседование - тут она сказала правду, - но оно было назначено на полдень. Ей просто захотелось исчезнуть из дома, убежать от напряжения, которое нарастало, словно пар от кипящей в закрытом сосуде воды. Рано или поздно его надо было выпустить - или взорваться.