* * *
Примерно через час я вернулся в наши покои и застал в гостиной Дженнифер. Забравшись с ногами на диван, она задумчиво вертела в руках незажжённую сигарету и даже не заметила, как я вошёл.
- Привет, - сказал я, стараясь придать своему лицу жизнерадостное выражение.
Дженнифер встрепенулась и рассеянно взглянула на меня.
- А-а… Привет.
Я сел в соседнее кресло и закурил. Затем, спохватившись, протянул Дженнифер зажигалку. Она отрицательно покачала головой, а вдобавок взмахом руки отогнала от себя дым.
- Спасибо, не хочу.
- Решила бросить?
- Возможно. Здесь курящая женщина считается аномалией.
- По-моему, это правильно. Кстати, как твоё посещение института?
- Всё было замечательно. Если бы я знала, что так получится, то осталась бы там до вечера.
- Прости, не понял.
Дженнифер метнула на меня сердитый взгляд.
- А что тут понимать, скажи на милость? Я этого ожидала. Только что приходил камердинер и передал буквально следующее, цитирую: "Её величество очень огорчена, что вынуждена отменить сегодняшний обед в связи с неотложными государственными делами". А от себя он добавил, что дела здесь ни при чём. Во всяком случае, государственные.
- Ага, - пробормотал я, краснея. - А ты в курсе… что случилось?
- В курсе. Видеть не видела, но уже наслышана. К твоему сведению, сад отлично просматривается из окон дворца, а среди придворных есть много охочих потрепать языком.
Я в смятении опустил глаза:
- Не знаю, что на меня нашло.
- Дурь в голову ударила, - любезно объяснила Дженнифер. - Тоже мне аристократ! Принц на вороном коне! Интересно, что скажет твой отец, когда узнает, что в первый же день на чужой планете ты приставал к здешней королеве?
У меня вдруг возникло впечатление, что мы разговариваем на разных языках.
- Я приставал к королеве?! Да я даже слова ей не сказал.
- О, это в твоём стиле! Зачем тратиться на слова, если можно просто полапать её на глазах у всего двора.
Тут я окончательно растерялся:
- Дженни, милая, о чём ты? Я лапал… ну, это… обнимал Анхелу.
- Об этом я и толкую.
- А причём здесь королева?
Дженнифер уставилась на меня с таким видом, будто я обзавёлся ослиными ушами.
- А при том, что её зовут Анхела.
С тяжким стоном я поднялся с кресла и, обхватив голову руками, закружил по гостиной.
- Мамочка дорогая! Почему ты родила меня таким остолопом?!
Очевидно, я был так жалок в самоуничижении, что Дженнифер смягчилась.
- Кевин, ты действительно не знал?
Я с разбегу бухнулся в кресло.
- Не сомневаюсь, что догадался бы, но… Я видел, как Анхела разговаривала с женщиной в красном платье, которую называла "ваше величество". Мне следовало сообразить, что это королева-мать… А я принялся строить пошлые догадки.
- Какие же?
- Что Анхела фаворитка и любовница королевы.
Дженнифер состроила брезгливую гримасу:
- Фу! Ты в самом деле пошляк. Каждый мыслит в меру своей распущенности. Но, как я понимаю, намерения у тебя были самые что ни на есть благородные. Ты хотел наставить заблудшую овечку на путь истинный, убедить её, что естественный партнёр женщины - мужчина. Так ведь?
- Ну, в общем… - У меня был большой соблазн ответить "да", но я не хотел кривить душой перед Дженнифер. - Нет, это не так. Мои цели были далеки от воспитательных.
- Что ж, спасибо за откровенность.
Я погасил сигарету в пепельнице, пересел на диван и обнял её за плечи.
- Наверно, я выгляжу форменным идиотом.
- Это ещё мягко сказано. Та женщина в красном платье, которую ты принял за королеву, а теперь считаешь королевой-матерью…
- Как это "считаю"?
- Королева-мать умерла три года назад. Она выбросилась из окна во время очередного приступа паранойи, когда ей показалось, что в спальню проникли наёмные убийцы. Сегодня перед завтраком я немного порылась в планетарной сети, прошлась по разделам светских и политических сплетен - это лучший источник неофициальной информации. Мать короля была с приличным сдвигом по фазе, а сын унаследовал её безумие. Раньше он был просто безобидным дебилом, но в последнее время болезнь стала прогрессировать, и он вообразил себя женщиной.
- Бог мой! Так это был король?
- Его величество собственной персоной. Симпатичная бабёнка, не так ли? И при всём том, он вовсе не педераст. Вообразив, что он женщина, король искренне считает себя лесбиянкой.
Я растерянно покачал головой:
- И Анхела жена этого сумасшедшего… Бедняжка!
- А помнишь, что ты говорил две недели назад?
- Что?
- "Кто знает?" - довольно удачно передразнила меня Дженнифер. - "Может быть, власть - это то, что ей нужно".
- Я ошибался. Анхела очень несчастна.
- Ещё бы! Муж - полный кретин, несколько неудачных романов… А тут появляется нахальный инопланетник и чуть ли не с первой минуты знакомства похотливо набрасывается на неё.
Я тихо вздохнул:
- Прости, Дженни, я виноват. И прежде всего - перед тобой… Это всё кровь, будь она проклята! Я весь в своего отца. Как и у него, у меня вечно проблемы с женщинами.
- Могу себе представить, что он вытворяет. - Дженнифер выбросила так и не начатую сигарету в пепельницу. - Мне очень досадно, Кевин, но я на тебя не в обиде. Я была готова к тому, что ты увлечёшься другой. Я видела, как ты постепенно отдаляешься от меня…
- Это неправда. Я люблю тебя.
- Знаю. Мы уже говорили о природе этой любви. Видит Бог, я хотела совсем другого, но если хорошенько подумать, то мне грех жаловаться. Большинство женщин рано или поздно находят себе мужей, но мало кому удаётся обзавестись таким заботливым и любящим братом. К тому же… - Тут она осеклась.
- Что "к тому же"? - переспросил я.
- Да так, ничего, - уклончиво ответила Дженнифер. - Это к делу не относится… - Она поднялась и поправила платье. Затем заглянула в зеркало, убеждаясь, что её лицо и причёска в порядке. - Пойду к Анхеле, попробую поговорить с ней.
- Зачем?
- Чтобы она перестала сердиться. Постараюсь объяснить ей, что ты вовсе не негодяй… а просто дурак.
* * *
После ухода Дженнифер я решил, что пора приступать к работе. Ничто так не угнетает меня, как безделье. Я не нахожу никакого удовольствия в праздном существовании, и в этом мы с Анхелой действительно похожи. Многие мои знакомые, не отрицая того, что я, в общем, неплохой парень, всё же находят меня несколько скучноватым. Я не умею, как они выражаются "с пользой проводить досуг", на разного рода увеселительных мероприятиях я очень скоро начинаю тосковать и мыслями переключаюсь на дела. Единственное, что может расшевелить меня, это присутствие хорошенькой голубоглазой блондинки - да и ту я стремлюсь побыстрее затянуть в постель. Если же она, паче чаяния, оказывается недотрогой, я мгновенно теряю к ней интерес и решительно выбрасываю её из головы. Но мне не удавалось с такой же лёгкостью избавиться от мыслей об Анхеле… впрочем, она ведь не была голубоглазой блондинкой.
Я осмотрел свой новый кабинет и нашёл его вполне приличным. Правда, из-за царившего в нём идеального порядка было несколько неуютно. Но ничего - это поправимо.
Первым делом я положил в сейф свои документы, бумаги и кое-какие вещицы, представлявшие для меня определённую ценность. Затем убрал со стола антиквариат, гордо именуемый компьютером, и водрузил на его место новенький Apple IBM самой последней модели (Бренда бы точно повесилась). Я приобрёл его перед отлётом с Земли и благоразумно откладывал знакомство с ним, пока не окажусь в стационарных условиях.
Машина завелась, что называется, с полуоборота. Зазвучали фанфары, компьютер бодрым голосом произнёс:
- Приветствую тебя, о повелитель! Я весь к твоим услугам. От имени группы моих разработчиков и всей фирмы Apple IBM…
- Заткнись, тупая железяка! - буркнул я и потянулся было к клавиатуре, чтобы не на словах, а на деле заставить "тупую железяку" заткнуться, как вдруг компьютер осёкся на полуслове и печально сообщил:
- Инструкция принята к исполнению. Речевой интерфейс деактивирован вплоть до специального распоряжения.
Я удовлетворённо хмыкнул. Что ж, прогресс не стоит на месте. Разработчики учли пожелания даже таких редких консервативных клиентов, как ваш покорный слуга. Наслаждаясь безмолвием компьютера, я вставил в гнездо кристалло-пластиковую карточку и перекачал всю необходимую для дальнейшей работы информацию. В течение следующего часа я занимался настройкой на свой вкус пользовательской оболочки и инсталляцией не входивших в стандартный комплект поставки узкоспециализированных программ. Когда с этим делом было покончено, я принялся анализировать результаты своих последних расчётов, аварийно прерванных привычным сообщением: "Некорректно заданные краевые условия".
Однако долго работать мне не пришлось. Где-то через четверть часа после того, как я углубился в непроходимые дебри математической физики с пикантной примесью нелинейной логики, настойчиво зазвучал зуммер вызова.
Скорчив недовольную гримасу, я взял пульт дистанционного управления и нажал соответствующую кнопку. На встроенном в противоположной от меня стене кабинета стереоэкране возникло изображение профессора Фернандо Альбы в лабораторном халате. В руках он держал какой-то листок бумаги, вид у него был немного растерянный, вернее, недоуменный.
- Добрый день, доктор Макартур. Я вам не помешал?
- Ни в коей мере, профессор, - вежливо ответил я. - Рад вас видеть. Чем могу служить?
- Нет ли поблизости сеньориты Дженнифер?
- К сожалению, нет.