- Тут ты ошибаешься, Морис. Дионис совсем не такой. Это у него… ну, вроде комплекса вины. Когда-то давно, задолго до моего рождения, он любил одну простую смертную. На его глазах она состарилась и умерла, а он… В общем, это банальная история. Дионис далеко не единственный, кто стыдится своего долголетия, он не первый и не последний, у кого время отнимает друзей и любимых. Его высокомерие - лишь маска, под которой он прячет стыд и жалость.
- Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, - резко заметил Морис. - Жалость унизительна.
- Именно поэтому Дионис скрывает её. Он считает, что лучше оскорбить человека своим высокомерием, чем унизить его жалостью.
- Гм. Это звучит как "лучше сразу убить, чтоб долго не мучился". По мне, невелика разница - комплекс вины или превосходства. Если бы Дионис знал о существовании моего мира, я не смог бы спокойно спать… Кстати, а почему я тебе доверяю? Почему верю в твою искренность?
- Просто у тебя нет выбора, - сказал я. - Да и логика говорит в мою пользу. Если бы мы с Ладиславом хотели уничтожить твой мир, то раззвонили бы о нём повсюду. Тогда бы на его поиски бросились тысячи людей, более опытных и сведущих в этом деле, чем мы.
- Что верно, то верно, - согласился Морис. - И всё же я боюсь, что ничего у тебя не выйдет.
- Выйдет, можешь не беспокоиться. Нужно только время. В самом крайнем случае я обращусь к Диане - она в два счёта найдёт твою родину. Конечно, это будет рискованный ход, но не так чтобы очень. Хотя ручаться за кого-нибудь дело неблагодарное, я всё же не могу представить Диану в роли разрушительницы целого мира.
- Нет, Эрик, речь не об этом. Я боюсь, что у тебя не получится заставить моих соотечественников сидеть тихо и не рыпаться. Люди существа упрямые, внешняя угроза лишь подстегнёт их к активным действиям. Допустим, меня ты убедил… и то не совсем. Порой мне кажется, что лучший способ защиты - нападение. Силе нужно противопоставить силу, а не покорность и смирение. Лишь тогда противник станет уважать тебя и считаться с тобой. Ещё древние римляне говорили: хочешь мира, готовься к войне. - Он хмыкнул. - И между прочим. Как ты думаешь, почему Ладислав ни разу не появлялся здесь?
- Ну, это уже песнь из другой оперы. Ладислав брат Радки, и его неправильно поймут, если он будет встречаться со мной.
- Разве за ним следят?
- Конечно, нет.
- Вот то-то же. Соблюдая осторожность, Ладислав мог бы регулярно навещать тебя и сестру, однако не делает этого. Почему, спрашивается? Я полагаю, что он не хочет вводить меня в искушение. Он опасается, что если вы окажетесь вместе, а я буду рядом, то попытаюсь убить вас обоих.
Я фыркнул:
- Глупости!
- Не такие уж это и глупости, - возразил Морис. - Пока только вам двоим известно о существовании моего мира. Я знаю это, а вы знаете, что я знаю. Поэтому Ладислав осторожничает. Да и ты, образно говоря, избегаешь поворачиваться ко мне спиной. Например, когда ложишься спать, обязательно запираешь дверь.
- Ты что, проверял? - спросил я, слегка покраснев.
- Нет, просто догадался. Разве я не прав?
- Ты прав, - вынужден был признать я. - Но запираю дверь по другой причине.
Морис упрямо покачал головой:
- Ты запираешь дверь по двум причинам, просто в одной из них не отдаёшь себе отчёта. Ты не хочешь признаться, даже перед самим собой, что боишься простого смертного.
- М-да, - сказал я. - Ты в самом деле способен на это?
- Вряд ли. Я никогда никого не убивал и даже не дрался по-настоящему. Кроме того, как я уже говорил, со мной ты всегда начеку, у тебя отменная реакция, и мне нечего надеяться застать тебя врасплох.
- А если бы такая возможность представилась? - предположил я. - Ты бы воспользовался ею?
- Не знаю. Может, и воспользовался бы. Хотя… - Он умолк.
- Тем самым ты подписал бы себе смертный приговор, - заметил я. - Независимо от того, удалось бы тебе или нет, ты всё равно не избежал бы возмездия.
- Я это понимаю. Потому и говорю: "может". Сомневаюсь, что я способен на самопожертвование. Я всегда был эгоистом, прежде всего думал о себе и только потом - об остальном человечестве.
- Гм, это ещё ничего не значит. Каждый нормальный человек в первую очередь заботится о себе, о своих родных и близких. И жертвуют собой ради конкретных людей, а не всего человечества в целом. Те же, кто ставит превыше всего так называемые общественные интересы, зачастую оказываются опасными фанатиками - опасными для того самого человечества, о благе которого они якобы пекутся. - Я ухмыльнулся. - Так или иначе, я уберегу тебя от искушения. Сегодня же после сиесты, когда буду в Солнечном Граде, оставлю у себя в комнате запечатанное письмо, где вкратце изложу всё, что знаю о твоём мире. В случае, если я погибну или пропаду без вести, мои бумаги станут разбирать, найдут письмо и вскроют его. Так что от моей смерти ни тебе, ни твоим соотечественникам не будет никакой пользы - один лишь вред. Старый как мир трюк.
Мне показалось, что Морис облегчённо вздохнул.
- Это будет разумно с твоей стороны. Но теперь ты должен быть осторожным, ведь ты можешь погибнуть и не по моей вине… Будь я проклят! - в сердцах выругался он. - Из-за моей глупой выходки под угрозой оказались сотни миллиардов людей, целое человечество. А ведь Сорвиголова Макартур предупреждал об опасности - но я не верил ему. И другие не верили, считали это бреднями параноика.
- О чём он предупреждал? - поинтересовался я.
- О вас, - пояснил Морис. - То есть, не о вас конкретно, а об агрессивных "братьях по разуму" из иных миров. А однажды он разошёлся не на шутку. Как-то раз на вечеринке, где присутствовал и я, он здорово напился и под конец даже начал буянить. Вообще, насколько я знаю, Макартур редко пьёт и знает меру в выпивке, но тут устроители перестарались. Специально для него они пригласили одну роскошную блондинку, топ-модель, которая на поверку оказалась сущей недотрогой… Ума не приложу, почему многие считают таких девочек легкодоступными, чуть ли не проститутками?
- Наверное, по их мнению, если девушка выставляет себя напоказ, то ей ничего не стоит и отдаться первому встречному, - предположил я. - Ну, так что было дальше?
- Макартур из тех, кто любит лёгкие победы над женщинами, а если встречает достойный отпор, то быстро идёт на попятную. Однако эта блондинка сильно понравилась ему, и он решил её споить. В результате сам напился в стельку, после чего уселся на свой любимый конёк и стал вещать о параллельных мирах. "Вы думаете, там обитают какие-нибудь чудовища или зелёные человечки с антеннами на лбу и локаторами вместо ушей? Ничего подобного! Там такие же люди, как мы, но они опаснее любых чудовищ и зелёных человечков. Они спят и видят, как бы уничтожить всех нас, нашу цивилизацию…" - ну, и всё прочее в том же духе. Из этого Макартур делал вывод, что Галактике нужно срочно объединиться и вооружиться до зубов, чтобы успешно противостоять угрозе извне. Теперь я вижу, что он был прав.
Морис уже не впервые упоминал о Сорвиголове Макартуре, и каждый раз где-то на задворках моего сознания мелькала дичайшая мысль, что он говорит о хорошо знакомом мне человеке. На сей раз эта мысль задержалась немного дольше, чем прежде, и я, даже не знаю зачем, попросил:
- Расскажи мне об этом Макартуре. Что он за фрукт?
- Неплохой парень, хотя со странностями. Сорвиголовой его прозвали за чуть ли не маниакальную склонность к неоправданному риску. А так он учёный, доктор физических наук, и… - Вдруг Морис замолчал и внимательно присмотрелся ко мне, как будто видел впервые. - Чёрт возьми! - наконец промолвил он поражённо. - А я всё ломаю голову: кого ты мне напоминаешь?…
По моей спине, казалось, пробежал целый муравейник.
- И кого же? - спросил я.
- Нельзя сказать, что вы очень похожи, - словно не услышав моего вопроса, продолжал Морис. - Но что-то общее у вас есть. И во внешности - хотя он высокий шатен, и в манерах, и в речи… Этот чёртов ирландский акцент!
Он вскочил и буквально пулей влетел в дом. Вконец растерянный и, одновременно, обуреваемый самыми дурными предчувствиями, я последовал за ним.
Мориса я нашёл в холле. Он стоял перед двумя висевшими на стене портретами - Дианы (в её прежнем облике голубоглазой шатенки) и Артура. В первый же день своего пребывания здесь, Морис обратил внимание на портреты и долго разглядывал их, но тогда ничего не сказал. А сейчас спросил:
- Кто этот рыцарь?
- Мой дядя Артур, король Логриса, император Авалонский.
Морис подпрыгнул и изумлённо уставился на меня:
- Как ты сказал?!
- Мой дядя Ар…
- Нет! - перебил меня он. - Не то. Ты сказал: "Авалон"?
- Да. Это родина нашего предка, великого короля Артура. Авалон упоминается во многих легендах, в некоторых мирах даже существуют его подобия, но Истинный Авалон находится на Земле Артура…
- Земля Артура?! - опять воскликнул Морис.
- А что? - спросил я.
Морис вновь повернулся к портрету.
- Похож, - пробормотал он. - Несомненно, похож… И слишком много совпадений: Мак-Артур с Земли Артура, его любимый гоночный челнок называется "Красный дракон", а тут ещё корпорация "Авалон", как чёртик из табакерки… Послушай, у твоего дяди Артура нет сына по имени Кевин?
"О Митра!" - подумал я и коротко ответил:
- Есть.
- Как он выглядит?
- Высокий, метр девяносто, русые волосы, карие глаза… А так ничего примечательного.
- Всё сходится. У тебя есть его фотография?
Я фыркнул:
- Вот ещё не хватало! Разумеется, нет. Хотя… У Дианы есть семейный альбом. Надеюсь, она не взяла его с собой. Пошли.
Мы быстро поднялись на второй этаж. Спешили так, точно в доме начался пожар.