Инквизитор удалился. Когда дверь за ним была закрыта, Найол потер руки. Его донимал холод. Игральные кости покатились по столу, и какое очко они выкажут, едва закончат свой танец, никто предположить не в силах. И впрямь, похоже, приближается срок Последней Битвы. Не мифическая Тармон Гай'дон, когда на волю вырвется Темный и против него встанет Дракон Возрожденный. Нет, не она, Найол был уверен. Да, Айз Седай в Эпоху Легенд могли пробить дыру в узилище Темного у Шайол Гул, но Льюс Тэрин Убийца Родичей и его Сотня Спутников запечатали ее заново. Ответный удар навсегда запятнал мужскую половину Истинного Источника и обратил мужчин Айз Седай в безумцев. Так начался Разлом Мира. Но тем древним Айз Седай каждому в одиночку по силам были деяния, на которые не способны сегодня вместе и десяток тарвалонских колдуний. Заплаты, запечатавшие Темного, которые поставили те, древние, держатся до сих пор.
Оставаясь всегда верным собственной прохладной логике, Пейдрон Найол пытался сообразить, каким может быть в действительности Тармон Гай'дон. Властелин представлял себе, как катятся к югу неудержимые орды кровожадных троллоков, вырвавшиеся из Великого Запустения, - как то было две тысячи лет назад. А во главе троллоков - Мурддраалы, Полулюди, и даже, вероятно, новые Повелители Ужаса в человеческом обличье, сотворенные из пресловутых Приспешников Тьмы. Под их напором не устоит человечество, расколотое на вечно грызущиеся друг с другом государства. Но он, Пейдрон Найол, объединит все человечество под знаменем Детей Света. Сложат новые легенды - о том, как бился Пейдрон Найол в Тармон Гай'дон и как победил.
- Первое: выпустить на городскую улицу взбесившегося льва, - повторил он собственные слова.
- Взбесившегося льва?
Вскочил Найол в мгновение ока, как только из-под знамени, висящего на стене, выскользнул костлявенький мужчина с огромным клювом на месте носа. Позади него в стене задвинулась панель, и флаг, распрямляя свои складки, уже болтался гардиной, как всегда.
- Зачем я показал тебе тайный ход, Ордейт? - рявкнул Найол. - Чтобы ты мог явиться по моему приказу, не замеченный посторонними. Но вовсе не для подслушивания моих приватных бесед с рыцарями!
Приближаясь к Найолу, Ордейт изобразил церемоннейший из поклонов.
- Позволь мне словечко вымолвить, повелитель! - Голос Ордейта дрогнул. - Подслушивать твои речи мне бы и в голову не пришло! Но в эту минуту я как раз домчался до твоих покоев, а слова твои услышал невольно. Поверь уж мне хоть разок!..
К лицу Ордейта была приклеена вечная полуулыбка-усмешка, она не исчезла и теперь, под взглядом Найола. Эта усмешка не покидала лицо Ордейта никогда, даже в те минуты, когда его никто не видел.
Необычный сей неловкий недомерок достиг Амадиции месяц назад, в пору беспробудной зимы, облаченный в непристойное тряпье и едва не мертвый от холода. С помощью своего хитроумного языка Ордейт пробил все караульные заслоны и был допущен к властелину Пейдрону Найолу. Оказалось, что недоростку известны неоценимые подробности событий на Мысе Томан, о которых не спешил сообщать Карридин в своих пространных и запутанных донесениях, забыл рассказать это и Байар, упустили и прочие доклады и слухи. Имя коротыша было, разумеется, ненастоящим. Слово из Древнего Наречия "ордейт" означает "полынь". Найол, ясное дело, не упустил случая допросить нежданного наперсника о причине такой скрытности, но в ответ получил лишь вот что: "Кто мы такие - люди давно запамятовали. Жизнь не щадила нас…" Был, однако, Ордейт не глуп. Осознать смысл сплетаемых временем арабесок помог Найолу именно он.
Просеменив к столу, Ордейт развернул один из рисунков. И чем шире он расправлял лист, тем более улыбка его походила на гримасу.
Властитель по-прежнему пребывал в раздражении: зачем сюда явился незваный коротышка?
- Лжедракон забавляет тебя, Ордейт? - съязвил он. - Или тебе просто страшно видеть его?
- Лжедракон? - повторил Ордейт тихо. - Да. Ну, разумеется, это Лжедракон, кто же еще! Кем же иначе ему быть!
Ордейт рассыпался таким душераздирающим смехом, будто залаяла кусачая собачонка, усугубляя нервозность Найола. Порой властелину становилось ясно, что Ордейт - сумасшедший, быть может, наполовину. Но, помешанный или нормальный, сей грибок останется мудрецом.
- Ты что имеешь в виду, Ордейт? - спросил Найол. - Похоже, что с ним ты знаком лично.
Ордейт как бы одернул себя. Он словно вспомнил, что перед ним сам Лорд Капитан-Командор.
- Знаком с ним лично? О да, он мне известен. Имя его Ранд ал'Тор. Родом он из Двуречья, из глуши Андора, и на пути Друга Тьмы он уже так близок к Тени, что сама душа твоя съежится от страха, едва узнав о малой доле его падения.
- Двуречье? - Найол порылся в памяти. - Кто-то уже рассказывал мне о другом юном Приспешнике Тьмы родом из Двуречья. Как-то странно: Друзья Тьмы вновь являются к нам из одного и того же места. Впрочем, везде их достаточно…
- О другом, Великий Повелитель? - промолвил Ордейт. - Из Двуречья? Уж не Мэтрим ли Коутон это? Или Перрин Айбара? С тем они одногодки и ничуть не отстают от него на пути зла.
- Мне доносили, его звали Перрин, - Найол нахмурился. - Так ты говоришь, их трое? Из Двуречья - лишь табак да шерсть. Сомневаюсь, есть ли иной край, живущие в котором люди более оторваны от остального мира.
- В городах Друзья Тьмы вынуждены более-менее маскироваться, - Ордейт скривил усмешку. - Им нужно связываться с другими, через чужаков, пришедших из иных мест и уходящих в чужедальние края, оставлять весточки об увиденном. Но есть еще удаленные от городов скромные деревеньки, чужаки заглядывают в них редко… Где, как не там, держать оплот Друзьям Тьмы?
- Как же ты разузнал имена тех троих? - прогремел вопрос властелина. - Сразу трое Друзей Тьмы из дальних закоулков, словно из небытия! Не слишком ли жадно бережешь ты свои секреты, Древоточец? Из рукава своего ты вытаскиваешь, как менестрель, все новые сюрпризы!
- Никто на свете не сумеет рассказать тебе все, что есть в его памяти, мой Великий Повелитель, - без тревоги ответил Ордейт. - То, что не сгодится тебе для твоих дел, ты назовешь пустозвонством, уж позволь мне не пустозвонствовать, о Великий! А что касается Ранда ал'Тора, Дракона этого, так он в Двуречье буквально корнями врос.
- Лжедракон он! - сказал Найол с яростью, и увертливый собеседник ответил ему поклоном.
- Разумеется, Великий Повелитель! Забудь мою оговорку.
В тот же миг Найол заметил, что рисунок в руках Ордейта помят и надорван. Лицо человека с клювом вместо носа оставалось бесстрастным - за исключением вечной сардонической усмешки Ордейта, - руки же его конвульсивно теребили пергамент.
- Немедленно прекратить! - скомандовал Найол. Он выхватил у Ордейта портрет и расправил его со тщанием. - Было бы у меня побольше портретиков, я бы дал тебе один из них, специально чтобы порвать. - Часть рисунка размазалась, по груди юноши прошла складка сгиба, но лицо чудесным образом осталось не тронутым нервными пальцами.
- Не гневайся на меня, Великий Повелитель! - Ордейт, не пригасив своей острой улыбки, снова поклонился Найолу. - Но я ненавижу Друзей Тьмы!
Найол продолжал взирать на портрет, исполненный пастелью. Ранд ал'Тор из Двуречья.
- Пожалуй, я должен продумать планы касательно Двуречья. Сразу, как только сойдут снега. Да, пожалуй, так.
- Да исполнится воля Великого Повелителя! - возгласил учтивый Ордейт.