- Многие поднимутся против него! - потрясая кулаком в воздухе, воскликнул Виссенти. - Трон Хонсе-Бира нагло узурпирован, и абеликанская церковь не пожелает мириться с этим! Аббата Олина с позором вышвырнут! А Маркало Де'Уннеро… Надо было сжечь этого глупца на костре еще много лет назад. Я с трудом верю, что он все еще жив. Ну истинный демон-дракон! Зло, которому нет конца!
- Уверен, претензии Эйдриана на трон имеют под собой крайне шаткие основания. - Епископ Браумин успокаивающе похлопал чрезмерно возбудившегося собрата по плечу.
В последнее время магистр Виссенти чувствовал себя неважно, и целители предупреждали, что ему нельзя волноваться - а как раз это с его характером было крайне нелегко.
- Этих оснований вполне хватит, чтобы простой народ принял его, - сказала Джилсепони. - Как их хватило, чтобы придворные, которые были не в чести у Дануба, сумели оправдать себя в собственных глазах и признали нового короля. Эйдриан вступил в Урсал в сопровождении целой армии наемников, а после захвата трона эта армия обрела еще более мощную силу за счет солдат самого Дануба.
Она посмотрела на епископа Браумина с искренним сочувствием и покачала головой.
- Урсал в его руках, а скоро вынужден будет подчиниться и Палмарис, учитывая, что принц Мидалис не сумеет успеть организовать и предложить тебе помощь. И союзников тебе будет найти нелегко, в особенности здесь, в юго-западных областях Хонсе-Бира, где так сильно влияние Урсала и тех герцогов, что перешли на сторону самозванца. Простой народ будет приветствовать Эйдриана, потому что в противном случае придется воевать с ним, а сил на это ни у кого нет.
- Церковь не поддастся угрозам узурпатора и его вероломных приспешников! - заявил епископ Херд. - Палмарис будет сопротивляться королю Эйдриану, а аббатство Сент-Прешес никогда не распахнет двери ни перед ним, ни перед отлученным от церкви Маркало Де'Уннеро, ни перед этим изменником, аббатом Олином.
- Неужели ты рассчитываешь, что твой город выстоит под натиском войск Урсала?
Эти негромко сказанные слова Джилсепони слегка охладили пыл Браумина. Палмарис, конечно, большой город, а его гарнизон силен и неплохо обучен, но меряться силами с Бригадой Непобедимых и тысячами солдат королевской армии…
- Что касается города, я… мне трудно сказать, - сокрушенно признался Херд. Однако выражение беспомощности быстро сбежало с его лица, в темных глазах снова вспыхнули огоньки. - Но готов поклясться, что, пока я жив, ни самозваный король, ни проклятый Де'Уннеро не переступят порог аббатства, разве что их втащат сюда в цепях.
- Не зарекайся, - вздохнула Джилсепони. - Ты просто не представляешь, какая огромная сила выступит против тебя!
- Предлагаешь мне встретить их с распростертыми объятиями?
- Нет. Я умоляю тебя подумать о собственной безопасности, - ответила она. - Бежать в Санта-Мер-Абель, а оттуда в Вангард, если придется. Потому что, если ты останешься…
Ее голос сорвался, и женщина испустила еще один горький вздох.
Эйдриан взмахом руки отпустил присутствующих. Те заторопились прочь, негромко переговариваясь между собой. Оставшись наедине с королем, Де'Уннеро подошел к распахнутой двери, как будто собираясь закрыть ее.
- Отправляйся в Сент-Хонс с аббатом Олином, - сказал ему Эйдриан, нагнувшись над расстеленной на столе картой. - Поможешь ему подготовить официальные документы, провозглашающие перемены в церкви Абеля.
- Какие перемены? - спросил Де'Уннеро и выглянул в коридор, чтобы удостовериться, что аббат уже далеко. - Олин будет отцом-настоятелем?
- На данный момент наш друг Олин исполняет обязанности официального представителя абеликанской церкви в Бехрене, - ответил король. - Пока остальным больше знать не надо. А в самое ближайшее время Олин Жантиль будет провозглашен отцом-настоятелем церкви Абеля в Бехрене.
Монах усмехнулся; такое известие ничуть его не удивило.
- Эта часть нашего плана легче осуществима, чем вторая - сделать Маркало Де'Уннеро отцом-настоятелем абеликанской церкви, - продолжил Эйдриан, и темные глаза Де'Уннеро замерцали. - Большая часть страны, расположенная южнее залива Короны, подчинится моей власти без кровопролития, а вот что касается твоих братьев монахов… Боюсь, кое-кому нелегко будет принять тебя в качестве главы церкви.
- Они мне не братья, и я готов убивать отступников, не задумываясь, - сквозь зубы процедил Де'Уннеро.
- Тогда вперед, за дело, к вершинам власти, - воскликнул юноша. - Призывай всех, кто готов сотрудничать с королем Эйдрианом, помогать укреплению государства и возрождению церкви. Тем же, кто откажется, открыто угрожать не следует, однако…
Монах прервал его, вскинув руку.
- Я понимаю, что нужно делать - особенно теперь, когда выяснилось, что наши с аббатом Олином пути расходятся.
- Чем больше сторонников ты завербуешь, тем легче нам будет покончить с теми, кто выступит против, - заметил Эйдриан.
После того как Де'Уннеро, криво улыбнувшись, покинул зал, молодой король повернулся к столу и снова склонился над большой картой мира. Провел рукой от Урсала до Палмариса, потом от Энтела через Лапу Богомола и дальше, вдоль побережья, до аббатства Санта-Мер-Абель - самой желанной и, он понимал, самой труднодостижимой цели.
- Ты все видела? - спросил он.
На противоположной стене заколыхалась драпировка, из-за которой показалась Садья.
- Скажи, что ты думаешь насчет герцога Монмута из Йорки?
- Он боится тебя, - ответила певица, подходя к Эйдриану. - И не слишком-то жалует. Хотя его чувства меркнут перед тем, что испытывает к тебе герцог Калас.
- Тем не менее страх Каласа настолько силен, что он обречен быть моим союзником, - заметил король. - А что скажешь о Брезерфорде?
Взгляд Садьи надолго замер на его юном, сильном и, бесспорно, красивом лице.
- Видишь ли, прежде чем затевать сражение с принцем Мидалисом, я должен полностью обезопасить себя с юга. И тут решающую роль будет играть не завоевание симпатий простого люда, а отношение ко мне герцогов, владеющих этими провинциями.
- Простой народ любил короля Дануба, и Джилсепони тоже.
- Простому народу наплевать, кто сидит на урсальском троне. - Эйдриан оторвался от карты, в упор посмотрел на певицу и улыбнулся. - Если у них есть что есть, они любят короля, а если голодают, он вызывает у них ненависть. Все очень просто.
- У тебя они будут сыты, - сказала Садья.
Эйдриан снова повернулся к карте, переведя взгляд от затушеванных красным участков к тем, которые ему еще только предстояло подчинить своей власти.
- На пути к победе я буду проявлять как великодушие, так и жестокость, - спокойно, даже сухо сказал он. - В зависимости от обстоятельств.
То, что в подземелье дворца разлагалось тело несчастного Торренса Пемблбери, лишь придавало значимости этому заявлению.
- Долгой жизни королю Эйдриану. - Женщина мягко коснулась его плеча.
Эйдриан не смотрел на Садью, понимая, что его безразличие в такой момент лишь усиливает его все возрастающую власть над ней, лишь разжигает ее желание.
"Как ты собираешься действовать?"
Этот достаточно простой вопрос снова и снова отзывался эхом в смятенном сознании епископа Браумина.
"Как ты собираешься действовать?"
Будучи епископом и одновременно настоятелем аббатства Сент-Прешес, он возглавлял как духовную, так и светскую власть в городе. Его душа отвергала любые перемены в церкви Абеля, к которым приложил бы руку Маркало Де'Уннеро - жестокий убийца, негодяй, отлученный от церкви, за которым зловещим шлейфом тянулись хаос и страдания, когда бы он ни объявился в Палмарисе. В свое время он был одним из предшественников Браумина Херда на посту епископа и запомнился среди прочих злодеяний тем, что подверг одного торговца ужасной публичной казни. Приспешник отца-настоятеля Маркворта, он заключил в тюрьму, среди множества прочих, Элбрайна и Джилсепони, Виссенти и самого Браумина.
Херд понимал, что необходимо разделять светский и религиозный аспекты происходящего. Что касается первого, то сейчас Эйдриан - король Хонсе-Бира, и не важно, насколько законны его притязания, если за спиной этого человека королевская армия и, следовательно, всякое сопротивление ему сопряжено с величайшим риском. Что же касается второго, то сама мысль о союзе аббата Олина с Де'Уннеро, как он считал, должна полностью дискредитировать настоятеля Сент-Бондабриса в глазах церкви Абеля - церкви, целеустремленно продвигающейся к тому состоянию, о котором мечтал Эвелин Десбрис, заклятый враг Де'Уннеро.
Епископ Браумин медленно повернулся к другу, магистру Виссенти. Они были вместе на протяжении долгих десятилетий, на всем пути мучительного постижения истины Эвелина, которую помог им открыть для себя магистр Джоджонах, зверски замученный отцом-настоятелем Марквортом.
- Аббатство Сент-Прешес не распахнет перед ними двери, - заявил епископ. - Никогда. Пусть Де'Уннеро с новыми приспешниками взломают эти двери, если сумеют. Пусть меня, как Джоджонаха, сожгут на костре - если сумеют, конечно, - но я не откажусь от своих принципов в угоду этому мерзавцу. Я знаю его отношение к миру и ни в коей мере его не разделяю.
- Большинство здешних братьев встанут на твою сторону, - сказал Виссенти.