Когда известие о побеге достигло аббатства Сент-Прешес, Маркало Де'Уннеро оно не слишком удивило. Он знал, что затевается нечто подобное. Его шпионы давно следили за Дестау и Хойетом как уличенными в неблагонадежности и быстро засекли тех братьев, которые могли стать пособниками этих предателей. Новоявленного аббата удивило другое - бесстыдная наглость их действий. Вытащить епископа Браумина из самой надежной тюрьмы города! Он-то думал, что Хойет и Дестау сами собираются сбежать из Палмариса.
Спустя несколько мгновений Де'Уннеро покинул аббатство. Поскольку его люди следили за монахами все предыдущие дни, он знал, где их искать.
К этому времени город уже ожил. Солдаты носились по улицам, оглашая воздух яростными воплями.
Не обращая внимания на суматоху, Де'Уннеро свернул в темный проулок. Он почувствовал, как внутри поднимает голову зверь, и не стал останавливать его.
Вскоре из переулка выскочил огромный тигр, который понесся к берегу залива, где за две ночи до этого были замечены братья Хойет и Дестау. Де'Уннеро понимал, что они попытаются как можно быстрее переправить Браумина на другую сторону Мазур-Делавала, чтобы отправить его дальше, в Санта-Мер-Абель.
Прячась в тени, полосатый зверь заметил приближение лодки. Возникло острое желание прыгнуть в воду, перевернуть утлое суденышко и разорвать на части тех, кто там находится. Однако в нем еще оставалось что-то от мыслящего существа, и Де'Уннеро сдержал порыв. И был вознагражден за это несколько минут спустя, когда заметил на берегу три фигуры: два человека вели под руки третьего.
Они вошли в воду и направились к лодке, но при виде огромного хищника, неожиданно ринувшегося на них, без малейших колебаний Хойет и Дестау оттолкнули епископа Браумина и, выхватив оружие, кинулись навстречу нападавшему.
- Епископ! Беги! - отчаянно закричал Хойет.
Херд заметил приближавшуюся к нему лодку, но заколебался, оглядываясь на молодых монахов, которые самоотверженно заступили дорогу оборотню.
- Не делай нашу смерть бессмысленной! - воскликнул Дестау; последнее слово прозвучало почти неразборчиво, потому что огромный полосатый хищник вонзил когти в его грудь.
В ужасе Браумин, скользя и спотыкаясь о невидимые под водой камни, поспешил вперед, и вскоре какой-то человек, протянув епископу руку, помог ему взобраться на борт.
Браумин Херд оглянулся и увидел, как Хойет отступает перед тигром, отчаянно размахивая коротким мечом.
Через некоторое время монах упал, сраженный ударом когтистой лапы. Полосатый зверь, мощно загребая лапами, поплыл к лодке. Но теперь у него не осталось надежды догнать ее: течение уже подхватило суденышко, быстро унося его прочь.
Браумин был вне пределов досягаемости оборотня.
Однако он испытывал ужасающие муки, когда вглядывался в очертания берега и представлял себе воду, окрашенную кровью Хойета и Дестау, и разорванные тела преданных ему молодых монахов. Тягостно ему было думать и о Роджере, которому, как он полагал, вряд ли удалось сбежать из Чейзвинд Мэнор.
Так много людей отдали этой ночью ради него свои жизни!
Браумина Херда охватило непреодолимое желание соскользнуть в воду и позволить волнам залива поглотить себя.
Однако он прекрасно понимал, что таким образом он обесценил бы самоотверженность спасших его людей. Они отдали жизни за его освобождение, зная, что, оставаясь в плену у короля Эйдриана, он, Браумин Херд, пусть и против воли, будет способствовать победе неправого дела. Находящийся в неволе епископ был глашатаем объявившего себя королем самозванца. На свободе же он мог выступать против узурпатора, помогая сплочению людей вокруг принца Мидалиса.
Умом Браумин понимал все это и отчаянно надеялся, что, если ему суждено оказаться в похожей ситуации, это понимание поможет ему действовать так же храбро и самоотверженно, как действовали Роджер, Хойет, Дестау и остальные его сподвижники нынешней ночью.
Однако никакие рассуждения не облегчали страшную боль потерь, и бывший епископ Палмариса, опустив голову, затрясся в горьких рыданиях.
ГЛАВА 22
ВАЖНОЕ ОТКРЫТИЕ
- Ятол Ваадан! Неслыханная удача, что в этот трудный час именно ты возглавляешь Хасинту! - воскликнул ятол Де Хамман, хлопая в ладоши и стремительно пересекая огромный зал для аудиенций в Чом Дейру.
На другом конце зала Маду Ваадан с унылым видом сидел на троне, предназначавшемся для верховного правителя Бехрена Чезру. Старик ссутулился, обхватив голову руками, и немигающим взглядом смотрел в пол, а отнюдь не на приближающегося к нему возбужденно подпрыгивающего человека.
Ятол Де Хамман, взбудораженный известием о капитуляции ятола Перидана и разгромом его сил, даже не замечал, в каком состоянии находится ятол Ваадан.
- Могу предложить на место Перидана чрезвычайно многообещающего человека. После того, разумеется, как мы казним гнусного предателя, - продолжал Де Хамман, слегка замедляя шаги по мере приближения к помосту, на котором высился трон.
Только теперь он заметил стоящего рядом с троном аббата Олина из Энтела и солдат Хонсе-Бира у него за спиной. Аббата, казалось, забавляло это зрелище, а также радостное выражение лица Де Хаммана вкупе с убитым видом ятола Хасинты.
- Пусть тебя не заботит, ятол, кем следует заменить Перидана, - заявил аббат Олин на превосходном бехренском языке.
Сложив на животе руки, утопающие в широких рукавах коричневой рясы, он шагнул навстречу приближающемуся ятолу.
- Но ведь нельзя же позволить ему и дальше править Косинидой! - воскликнул Де Хамман, недоуменно глядя на ятола Ваадана. - Он совершил…
- Разумеется, ятол Перидан будет должным образом наказан, - заявил аббат. - И разумеется, ничем управлять он больше не будет. Если ему сохранят жизнь, он проведет остаток своих дней в изгнании, благословляя милосердие ятола Хасинты.
Де Хамман чувствовал себя совершенно сбитым с толку не столько тем, что услышал, сколько личностью говорящего. Почему планы относительно дальнейшей судьбы изменника исходят из уст священника абеликанской церкви, в особенности если учесть, что ятол Ваадан находится тут же, однако не произнес до сих пор ни слова?
- Мы уже приняли решение о том, кем заменить ятола Перидана, - продолжал аббат Олин. - Это человек в высшей степени надежный и пользующийся нашим доверием.
- Мы? - недоуменно повторил ятол Де Хамман, переводя взгляд с Олина на Маду Ваадана и обратно. - Какое участие во всем этом принимает аббат церкви Абеля?
- Возможно, ты не заметил, что солдаты, сражающиеся с объединенным войском ятола Перидана и ятола Бардоха, были в форме Хонсе-Бира, - сказал аббат Олин. - Возможно, ты также упустил из виду, что солдаты, вытеснившие Перидана из его владений, были облачены в ту же форму и действовали при поддержке боевых кораблей, над которыми развевался флаг не Бехрена, а его северного соседа.
- И следовательно, вы заслуживаете нашей искренней благодарности, - рассудительно заметил Де Хамман. - Хотелось бы, однако, услышать от…
- Все, что я говорил, сказано с благословения ятола Ваадана, - перебил его Олин.
Церковник из Энтела и Де Хамман вперили друг в друга долгие, внимательные взгляды.
- Невозможно переоценить дружбу и помощь аббата Олина, предложенные во времена, когда мы столь глубоко в них нуждались, - с явным напряжением в голосе заговорил наконец Маду Ваадан, и внимание Де Хаммана снова сосредоточилось на ятоле Хасинты. - И в его поддержке мы будем нуждаться и дальше, друг мой, если хотим, чтобы Бехрен снова стал единым и сильным государством.
- Государством? - не удержался Де Хамман; правда, произнес он эти слова негромко. - Или провинцией нашего северного соседа?
Аббат Олин расхохотался.
- Мы не враги вам, ятол Де Хамман, - воскликнул он. - Неужели ты этого не понимаешь? Король Эйдриан серьезно рисковал, посылая сюда столь значительные военные силы сейчас, когда в его собственном королевстве неспокойно. Однако он понимал, что навести порядок в Бехрене необходимо не только для вас, но и для Энтела и всех других городов Хонсе-Бира, являющихся постоянными торговыми партнерами Хасинты.
- И ваша помощь будет высоко оценена, - с некоторым облегчением сказал Де Хамман, снова переводя взгляд на ятола Ваадана.
- В самом деле, цену за это придется заплатить немалую, - кивнул аббат Олин. - Вот ты, ятол, ведешь себя сейчас так, словно совершенно ошеломлен происходящим. Неужели ты действительно не понимаешь, что, уйди я сегодня со всеми солдатами и флотом, ятол Ваадан вряд ли сумеет удержать Бехрен от продолжения междоусобиц и последующего распада?
- Но ведь Перидан разбит, и Бардох тоже…
- И Авру Иза в руках людей, преданных Хасинте? И Прада? И вся Косинида, прежние владения Перидана?
Каждый новый вопрос заставлял ятола Де Хаммана вздрагивать.
- Солдаты Хонсе-Бира остаются здесь, и цена этому - необходимость считаться с советами старика, отдавшего жизнь служению церкви Абеля, - продолжал аббат Олин. - Маду Ваадан согласен прислушиваться к моим советам, и ты поступишь мудро, последовав его примеру.
Де Хамман ощетинился, но не осмелился открыто проявить недовольство.
- Кто станет новым ятолом Косиниды, провинции к югу от моих земель? - только и спросил он.
- Пароуд, мой доверенный советник, - ответил ятол Ваадан. - Его преданность не подлежит сомнению. С таким соседом, несущим ответственность перед Хасинтой, твоя провинция будет в большей безопасности, чем когда бы то ни было.