А сама так до конца жизни и спала на тахте.
Диалог с домработницей:
– Что на обед?
– Детское мыло и папиросы купила.
– А что к обеду?
– Вы очень полная, вам не надо обедать, лучше в ванне купайтесь.
– А где сто рублей?
– Ну вот, детское мыло, папиросы купила.
– Ну, а еще?
– Та что вам считать! Деньги от дьявола, о душе! надодумать. Еще зубную купила пасту.
– У меня есть зубная паста.
– Я в запас, скоро ничего не будет, ой ей‑Богу, тут конец света на носу, а вы сдачи спрашиваете.
"Собачья нянька, от нее пахнет водкой и мышами, собака моя – подкидыш – ее не любит, не разрешает ей ко мне подходить.
Нянька общалась с водой только в крестной купели. Но колоритна. Сегодня сообщила:
"У трамвае ехал мужчина и делал вид, что кончил «иституй». На коленях держал «портвей», а с портвея сыпалось пшено. А другой мужчина ему сказал: «Эй ты, ученый, у тебя с портвея дела сыплются».
Животных она любит, людей ненавидит. Называет их «раскоряченные бляди». Меня считает такой же и яростно меня обсчитывает. С ее появлением я всегда без денег и в долгах.
Сегодня выдавала фольклор. Мой гость спросил ее:
– Как живете?
– Лежу, ногами дрыгаю.
Милиционер говорит:
– Здесь нельзя с собакой гулять.
– Нельзя штаны через голову надевать!
"Пошла в лес с корзиной, а там хлеб, и милиционер спрашивает:
– Что это у тебя в корзинке, бабушка? А я говорю:
– Голова овечья, да п… человечья.
А он хотел меня в милицию загнать. А я сказала:
– Некогда мне, на электричку опаздываю".
«Сегодня нянька сообщила, что все дети стали „космические“, что детей опасно держать в доме, где живут родители». (Из записной книжки.)
Раневская встречает девушку, которая незадолго до этого работала у нее домработницей.
– Как я жалею, что ушла от вас, Фаина Георгиевна, – вздыхает девушка.
– Вы недовольны своей новой работой?
– Очень.
– У вас много дел?
– Намного больше, чем было у вас.
– Но вы неплохо зарабатываете?
– Что вы! Почти ничего.
– Невероятно! А отпуск?
– Никакого отпуска.
– У кого же вы работаете?
– Я не работаю. Я вышла замуж.
Внук пришел к Раневской с любимой девушкой и представляет ее:
– Фаина Георгиевна, это Катя. Она умеет отлично готовить, любит печь пироги, аккуратно прибирает квартиру.
– Прекрасно, мой мальчик! Тридцать рублей в месяц, и пусть приходит по вторникам и пятницам.
Раневская часто оставляла приоткрытой дверь на лестницу. Нанятая недавно домашняя работница быстро поняла возникшие для нее у Раневской новые возможности и унесла шубу и вазочку из хрусталя, решив свалить все на «открытую дверь». Обнаружив пропажу, Раневская известила «товарищей милиционеров». Воровку накрыли с поличным у нее дома, нашли еще несколько шуб и вазочек – она не рассчитывала, что «интеллигенты заявят».
Фаина Георгиевна невзлюбила свою вернувшуюся блудную шубу. Решила ее продать. Открыла шкаф в передней перед покупательницей, оттуда вылетела моль. Раневская крикнула:
– Ну что, сволочь, нажралась?
Продажа не состоялась.
К биографии предлагаемых ей кур Раневская была небезразлична.
Как‑то в ресторане ей подали цыпленка‑табака.