- Когда наступил рассвет, - Эржбета без сил опустилась на софу, - он понял, что не сможет без нее жить…
…обессиленный некромант растянулся на полу, вперившись пустым взглядом в потолок. И нежить доверчиво свернулась клубочком под его рукой.
- Он забрал ее…
…подумав, что с его-то профессией навь в паре иметь где-то даже выгодно…
- …и предложил ей свое имя…
…а заодно и долю в грядущих делах.
- И еще поместье… он оказался древнего рода… и князем…
Князь-некромант? И не простой, а бродячий? Хотя… если есть князь-актор, то почему бы и некроманту не случиться?
- Конечно, его родственники были против…
…в чем-то их Себастьян понимал. Нежить же, тихонько хмыкнув, вытащила из сумки будущего супруга записную книжицу, точь-в-точь как у Эржбеты, и принялась что-то царапать. Похоже, родственников у князя-некроманта имелось в изобилии, а потому в обозримом будущем голод нави не грозил.
- Особенно матушка… но она потом передумает и благословит их…
Выразительно фыркнув, навь обвела очередное имя кружочком, надо полагать, решила опередить этот сюжетный поворот. И верно: от материнского благословения и упокоиться можно. А загробная жизнь нави пришлась очень даже по вкусу…
- Я назову книгу "Полуночные объятия", - доверительно произнесла Эржбета, поглаживая кожаную обложку. И ее поспешили заверить, что название - ну очень удачное…
Некромант промолчал, только будущую жену за острым ухом поскреб. И она блаженно зажмурилась… в конце концов, и нежити ничто человеческое не чуждо.
ГЛАВА 2
О королевском коварстве, бабочках и переменчивых обстоятельствах
Все могут короли.
Первый пункт Статута королевства Познаньского, каковой вызывает немалые нарекания средь противников абсолютной монархии
…тем же вечером его величество изволили дремать в библиотеке. Не то чтобы в Гданьской резиденции не имелось иных покоев, но вот в библиотеке королю спалось особенно хорошо. Благотворное воздействие оказывала тишина, изредка нарушаемая кряхтением смотрителя королевской библиотеки, пребывавшего в том почтенном возрасте, до которого и сам Мстивойт Второй надеялся дожить. Способствовал покою и полумрак, и массивные шкапы, достававшие до самого потолка, и сам вид томов, солидных, толстых, с кожаными переплетами и золотой вязью названий.
Бывало, в полудреме его величество приоткрывали глаза и принимались названия читать.
…Истинная история королевства Познаньского, от темных времен до дней нынешних, писанная…
…Благие деяния короля Згура Первого…
…Подробное жизнеописание святой Бенедикты…
Читал и вновь возвращался в полудрему, скрываясь в ней и от королей былых времен, и от святых, и от прочих напастей. Бывало, что начинал точить душу червячок: мол, все-то предки чем-то да прославились, кто войнами победоносными, кто реформами, Болеслав Первый опять же университет основал, а он, Мстивойт Второй, просто царствует себе…
И что после смерти его напишут?
Что, мол, был такой король… просидел на троне два десятка лет, да без толку. И ведь не докажешь-то потомкам, что войны в нынешние времена - мероприятие разорительное, в реформах надобности особой нет, потому как живут подданные тихо и со всем своим удовольствием, а университет новый основывать… кому он надобен?
В каждом городе уже имеется.
А в Познаньске - так цельная Академия.
Вот и мучился Мстивойт, втайне страдая от этакой жизненной несправедливости. Хоть ты и вправду к упырям посла отправляй, налаживай отношения с альтернативными носителями разума…
Мстивойт вздохнул, поскольку и в полусне идея выглядела диковатой.
Посла было жаль: сожрут же…
- Дорогой, - этот голос спугнул картины, в которых Мстивойту ставили памятник, бронзовый и конный, как полагается, а еще именем его называли улицу… - я так и знала, что найду тебя здесь!
Ее величество, не дожидаясь приглашения, сели.
В полумраке библиотеки королева была почти красива. Ей шло и это платье из темно-зеленой переливчатой тафты, и ожерелье из змеиного камня, прикрывавшее шею, на которой уже появились первые морщины.
- Это так утомительно, - пожаловалась она, открывая толстый том очередного жизнеописания, кажется, святого Варфоломея, прославившегося тем, что донес до дикарей-каннибалов слово Вотана…
…а может, не такая и дурная идея с послом-то? Каннибалы небось не так уж сильно от упырей отличались?
- Ты должен сказать Матеушу, что он ведет себя неразумно!
- Что опять?
- Вот. - Ее величество с готовностью подсунули уже знакомую желтую газетенку, сложенную вчетверо. Со страницы на короля, насупившись, выпятив нижнюю фамильную губу, которая на снимке выглядела несообразно огромной, смотрел Матеуш. - Они пишут, что он собирается сделать этой… девице предложение!
- Чушь, - с зевком ответил король.
…и мысленно добавил, что если его наследник будет столь глуп, что нарушит договоренность со сватовством, то и вправду отправится нести упырям слово Вотана.
Разумное и вечное.
- Полагаешь? - Королева хоть и не отличалась особой мнительностью, но, когда дело касалось старшего отпрыска, предпочитала все же перестраховаться. Матеуш был умным мальчиком… но мальчиком… а во дворце - полно коварных хищниц…
- Надеюсь. - Его величество вновь зевнули, широко и смачно, до ноющей боли в челюсти. - Народ любит сказки, вот ему и пытаются продать очередную…
Он газету развернул.
- Посмотри сама, новость даже не на первой странице… сами понимают, что чушь…
Первую страницу занимал броский заголовок "Любовь и ревность: смертельные страсти в познаньской полиции".
А разворот радовал снимком.
Его величество хмыкнули и перевернули газету вверх ногами, разглядывая изображение пристально, точно надеясь увидеть нечто иное, сокрытое…
- Это просто ужасно, - сказали ее величество, которая газету уже прочитала, а эту статью так и вовсе два раза, в особо трогательных местах - а рассказчик был очень эмоционален, - вздыхая. Страстей в ее жизни не то чтобы не хватало, скорее уж были они привычными, все больше с политическою подоплекой… тут же иное.
Дела сердечные.
Любовь. Ревность, едва до смертоубийства не доведшая… и, несомненно, раскаяние, которому, как виделось ее величеству, прежде Аврелий Яковлевич был чужд.
- Забавно, - сказал король, возвращая снимок в исходную позицию. - И несколько… неожиданно…
С Аврелием Яковлевичем он был знаком и мнил себя если не другом - все же королевская дружба понятие скорее умозрительное, - то всяко лицом, к ведьмаку расположенным, облеченным доверием. А потому удивительно было читать об этаких Аврелия Яковлевича пристрастиях. Да и ненаследный князь Вевельский, к слову, его величество несколько раздражавший лихостью - каковая виделась показной, - слыл большим охотником до слабого полу.
Надоело им, что ли?
И ладно если бы так, но… к чему сии представления в королевском парке устраивать? Иных мест не нашлось?
- Мы должны что-то сделать. - Окончательно уверившись, что новость о намерениях Матеуша жениться на девице неподходящей - все же мальчик разумен, пусть и молод, - рождена исключительно воображением репортеров, ее величество переключились на иные проблемы.
- В ссылку отправить? - Мстивойт нахмурился.
Во-первых, на дворе небось не смутные времена, чтобы за дела частные людей в ссылку отправлять, и вряд ли сия мера найдет поддержку у народа. А во-вторых, сослать-то можно, но кем Аврелия Яковлевича заменить? А ежели только князя отправить, что Мстивойт, положа руку на сердце, сделал бы весьма охотно, ведьмак, глядишь, обидится…
- Вотан милосердный! Ну отчего сразу в ссылку?!
- Так не на плаху же!
- Дорогой… - Королева протянула было руку к газете, но его величество сей жест проигнорировали. "Охальник" оказался неожиданно забавен, всяко интересней жизнеописаний. - …У вас какое-то несовременное мышление. Плаха, ссылка… да во всей Эуропе сие, простите сказать…
…королевский мизинчик стыдливо указал на газетенку…
- …давно уже не считается грехом.
Мстивойт хмыкнул.
- И что вы предлагаете?
- Мы… мы должны показать пример толерантности и широты мышления.
- Это каким же образом?
…пример толерантности и широты мышления… фраза-то какая красивая… прямо-таки просится на бумагу, в официальную биографию…
…интересно, отметят ли толерантность потомки? Желательно, чтобы памятником…
- Устроим им свадьбу.
- Свадьбу? - осторожно переспросил Мстивойт, поглядывая на супругу искоса: не шутит ли. Хотя за прошедшие годы он имел возможность убедиться, что у дорогой его жены чувство юмора отсутствовало напрочь. И сейчас ее величество были предельно серьезны.
И вдохновлены собственной идеей.
Вон как щеки зарозовелись… и все-таки, несмотря на некрасивость, она была по-своему привлекательна. И как-то отстраненно Мстивойт подумал, что в целом с супругой ему очень даже повезло.
Мила. Воспитана.
Умна.
…правда, иногда ее одолевали идеи престранные, наподобие этой.
- Свадьбу, - повторила королева. - Прекрасное торжество во дворце… пригласим послов: пусть видят, что в королевстве не чураются новых веяний. Вы выступите посаженым отцом… хотя нет, лучше пусть ваш дорогой кузен… он тоже член королевской фамилии…
Мстивойт слушал, кивал и думал, что если потомки и оценят широту его взглядов, то памятником вряд ли облагодетельствуют… да и не нужен ему памятник за этакие заслуги.
- Простите, дорогая… кто из них будет невестой?