- А то, - громко сказала панночка Тиана. - Вот у нас в Подкозельске был случай один. Не, я сама-то не видела, но мне дядечкина жена рассказывала. А она хоть та еще змеюка, но врать не станет. У ее приятельницы дочка росла. Такая некрасивая, что прям страх брал! От нее кони и то шарахались, и чем дальше, тем хуже… кони-то что, скотина бессловесная, шоры надел и езжай себе, куда душе угодно. Женихи - дело иное… женихи-то с шорами ходить несогласныя были.
Лизанька громко фыркнула и письмо вытащила. Мелькнула игла в пальцах Ядзиты… и Эржбета открыла книжицу…
- …так когда ей шестнадцать исполнилося, то родители повезли ее в Познаньск, в храм Иржены-заступницы за благословением. Много отдали! Но помогло! Кони шарахаться перестали…
- Надо же… какой прогресс.
Богуслава отступила, а Габрисия как стояла, так и осталась, устремив невидящий взгляд в зеркало…
- А с женихами что? - поинтересовалась Эржбета, прикусывая самопишущее перышко.
- У кого?
- У дочери знакомой вашей тетки.
- А… ничего… приданое хорошее положили, и нашелся охотник.
- Приданое… приданое - это так неромантично…
- Зато реалистично, - подала голос Мазена, которая сидела с книгой, но уже не читала, гладила обложку. - Без денег никакая красота не поможет…
- Не скажи. - Эржбета вертела в пальцах изрядно погрызенное писало. - Истинная любовь…
- Выдумка.
- Почему?
- Потому. - Мазена книгу все-таки закрыла и поднялась. - Надолго ли хватит этой, истинной любви, если жить придется в хижине, а носить рванину? Работать от рассвета до заката, питаться пустой пшенкою.
- Ненавижу пшенку, - решительно вступила в беседу Лизанька. - Мне ее бабушка всегда варила. И масла клала щедро… а я масло не люблю…
- Что ж, - Мазена снисходительно улыбнулась, - если вы по истинной любви выйдете замуж за проходимца, который просадит ваше приданое в карты, то пшенку вы будете есть пустую. Без масла.
Лизанька обиженно поджала губы.
- Я говорю об истинной любви, которая настоящая, - сочла нужным уточнить Эржбета, - взаимная.
Но Мазену не так-то легко было заставить отступиться.
- Можно и так. Тогда пшенку будете есть оба. Взаимная любовь, сколь бы сильна она ни была, не гарантирует ни счастья, ни… отсутствия у избранника недостатков. Поэтому любовь любовью, а приданое - приданым. И желательно, чтобы в контракте оговаривалась девичья доля.
- В каком контракте?
- Брачном.
- Нет, - решительно отмахнулась от ценного замечания Эржбета, - контракт… это совсем неромантично.
На сей раз спорить с нею не стали, и лишь Лизанька, подвинувшись поближе, поинтересовалась:
- А что это вы все время пишете?
Себастьян мысленно к вопросу присоединился, хотя, памятуя о находках в Эржбетиной комнате, ответ, кажется, знал.
Эржбета книжечку закрыла и, прижав к груди, призналась:
- Роман…
- О любви. - Мазена произнесла это тоном, который не оставлял сомнения, что к романам подобного толка она относится, мягко говоря, скептически.
- О любви. - Эржбета вздернула подбородок. - Об истинной любви, для которой даже смерть не преграда…
- И кто умрет?
- Одна… юная, но очень несчастная девушка, которая рано осталась сиротой… но и к лучшему, потому что родители ее не любили… считали отродьем Хельма… они сослали ее в старое поместье, с глаз долой… а потом вообще умерли.
А вот это уже любопытно. Родители Эржбеты были живы, но, сколь Себастьян помнил, особого участия в жизни дочери не принимали.
Почему?
Долгожданное дитя… единственное…
- И эта несчастная девушка, осиротев, попадет под опеку дальнего родственника… жадного и бесчестного.
- Ужас какой! - сказала Лизанька.
- И этот родственник отравит ее…
- Лучше бы замуж выдал, - внесла коррективы Ядзита. - На юных всегда желающие найдутся, которым приданое не нужно, сами приплатить готовы…
- Собственным опытом делитесь, милая? - Богуслава не упустила случая уколоть; но Ядзита лишь плечиком дернула.
- Да! - Идею с неожиданным воодушевлением подхватила Иоланта, оторвавшись от серебряного зеркальца. - Он захочет ее продать! Юную и прекрасную!
- Старику, - поддержала Ядзита. - Уродливому.
- Горбатому.
- И у него изо рта воняло… - Иоланта сморщила нос. - За мной как-то пытался один ухаживать… папенькин деловой партнер. Так у него зубы все желтые были, и изо рта воняло так, что я и стоять-то рядом не могла! А папенька все говорил, дескать, партия хорошая… Иржена-заступница, я как представила, что он меня целует, так едва не вырвало!
- А вот у нас в Подкозельске…
Но панночка Тиана осталась неуслышанной, да и то правда, где Подкозельску равняться с романтической историей о юной прекрасной девственнице, замученной жестоким дядюшкой.
- И, понимая, что свадьбы не избежать… - Эржбета к постороннему вмешательству в сюжет отнеслась спокойно. Более того, воодушевленная вниманием, зарозовелась, в глазах же появился хорошо знакомый Себастьяну блеск. И это выражение некоторой отстраненности, будто бы Эржбета смотрит, но не видит, всецело ушедши в себя, - она выбирает смерть… и травится.
- Крысиным порошком, - подсказала Тиана.
- Крысиный порошок - это не романтично!
- Зато действенно. Вот у нас в Подкозельске крыс завсегда порошком травят. А в позапрошлым годе мельничихина племянница полюбовнице мужа сыпанула. Из ревности. И та окочурилася… следствие было…
- Уксусом. - Лизанька выдвинула свою теорию и для солидности добавила: - Папенька говорит, что женщины чаще уксусом травятся. Или еще вены режут…
- Нет, уксус - это…
- …не романтично.
- Прозаично! - ввинтила Мазена, которая держалась с прежним отстраненным видом, но к разговору прислушивалась внимательно. - Пусть она использует какой-нибудь редкий яд…
- Бурштыновы слезы…
- У вас в Подкозельске знают про бурштыновы слезы? - Мазена откинула с лица длинную прядку.
А глаза-то переменились: болотные, темные. Нельзя в такие смотреться, но и взгляд отвести выходит с трудом немалым.
- А что, думаете, что раз Подкозельск, то край мира?! За между прочим, к нам ведьмаки приезжали с лекциями про всякое…
- …бурштыновы слезы, пожалуй, подойдут, - сказала Эржбета, обрывая спор. - Редкий яд…
- Лучше б она их своему муженьку подлила. - Иоланта вертела зеркальце, то и дело бросая взгляды на отражение свое. - А что? От слезок смерть естественной выглядит… мне мой кузен рассказывал, что на горячку похоже…
- На чахотку, - уточнила Ядзита, перерезая тонкую черную нить.
- Пускай на чахотку… главное, что муженек бы того… и все… а она жила б себе вдовой…
- Нет. - Эржбета с подобным поворотом сюжета была категорически не согласна. - Моя героиня так поступить неспособна! Она юная! И очень-очень порядочная…
- Ну и дура…
- Не дура, просто… просто она на убийство неспособна! Она умрет накануне свадьбы… и ее похоронят в свадебном платье…
- В белом?
- Конечно, в белом! Я еще думаю, чтобы вокруг шеи стоечка… или сделать воротник отложным? И шитье, конечно…
- Талия завышенная…
- И рукав двойной, я видела в журнале… очень красиво смотрится…
- Кружевная оторочка по подолу…
- А какая разница, в чем хоронить-то? - не удержался Себастьян, когда обсуждение не то свадебного, не то погребального наряда затянулось. - Платье и платье… беленькое и с рюшами…
- Рюши - это дурновкусие! - решительно заявила Габрисия и, окинув панночку Белопольску насмешливым взглядом, передразнила: - Понимаю, что у вас в Подкозельске приличных женщин хоронят исключительно в платьях с рюшами, но здесь - дело иное…
- Похороны, - Эржбета что-то черкала в книжице, - это важное событие в жизни. Ну и в книге, само собой. Нельзя подходить к нему спустя рукава.
Действительно. С этой точки зрения Себастьян проблему не рассматривал.
- А дальше-то что? - поинтересовалась Лизанька.
- Дальше… дальше она встретит своего суженого… истинного… он - некромант. Молодой, но сильный…
- Не надо молодого, лучше, чтобы постарше был и опытный.
- Чем лучше? - возмутилась Лизанька.
- Всем! Чтобы суровый и жестокий даже… и не очень красивый. Чтобы все его боялись. - Габрисия прикусила губку. - Да, все будут бояться и не поймут, что в глубине души он очень-очень одинок…
- И тоскует!
- По чем тоскует? - Себастьян старался быть серьезным.
- По женской ласке, конечно! - На Тиану поглядели как на сущую дуру. - Все мужчины, даже очень суровые, в глубине души тоскуют по женской ласке…
И, ободренная поддержкой, Эржбета продолжила повествование:
- Он в городке проездом. Остановится ненадолго. И ему совершенно случайно понадобится свежий труп. Он тайно наведается на кладбище…
…и, нарушив несколько статей Статута, в совокупности своей дающих от семи до пятнадцати лет каторги без права досрочного выкупа, самовольно раскопает могилу.
- …вскроет склеп, - сказала Эржбета. - Будет ночь. И полная луна воцарится в небе. Мертвенный свет ее проникнет сквозь окна…
- Зачем в склепе окна? - Себастьян все же не удержался.
- Какая разница?! Может, заглянуть кому понадобится… или выглянуть, - отмахнулась Иоланта. - Бетти, не слушай эту дуру. Рассказывай… я так и вижу, как свет проникает… а она лежит в гробу, вся такая прекрасная… в свадебном платье…
- И бледная…
- И юная… несчастная… и он не устоит…