Схватив с треножника свой длинный посох с металлическим наконечником, Морэм зашагал к Аматин. Из своего собственного опыта он знал, что и отправка, и принятие сообщений через ломиллиалор были изнурительным, тяжким испытанием. Аматин, скорее всего, нуждалась в его помощи. Физически она была не очень сильна и знала это; когда Лорды получили известие о том, что армия Презирающего двинулась в поход, она передала Лорду Каллиндрилу ту часть своих обязанностей, которые выполняла в Ревелвуде. Передала, несмотря на свою страстную любовь к знаниям – потому что была убеждена, что длительное напряжение ей не по силам. В ее серьезных глазах видна была такая мощная тяга к знаниям и она проявляла такие способности к обучению, которые не были свойственны ни одному другому Лорду. У Высокого Лорда часто мелькала мысль, что она была лучше подготовлена и в тоже время менее, чем кто-либо другой в Стране, подходила для того, чтобы открыть ей свой секрет.
Сейчас, на светлом фоне пола, она казалась удивительно тонкой и хрупкой, точно была всего лишь слабым отражением той могучей силы, которую держала в руках. Все ее тело содрогалось, она вытянула перед собой руки, держа жезл из ломиллиалора как можно дальше от себя, точно боялась. Еще прежде чем Морэм подошел к ней, она начала говорить.
– Асурака… – ловя ртом воздух, произнесла она голосом, который вибрировал, точно ветка на сильном ветру. – Сатансфист… Огонь! Огонь! Наше дерево… Ах!
Она пристально и тревожно смотрела на приближающегося Морэма, точно наблюдая сквозь него, как пламя пожирает ветви Ревелвуда. Морэм остановился перед ней и стукнул посохом о пол, точно собираясь отдать приказ. Повысив голос, чтобы пробиться сквозь завороженность, в которой она находилась, он сказал:
– Держись, Аматин. Я слышу тебя. Она уронила голову и продолжала говорить, слова словно сами собой срывались с ее губ:
– Огонь! Кора пылает… Дерево горит… Листья, корни – все-все гибнет! Каллиндрил сражается… Крики… Воины кричат… Южные комнаты горят! О мой любимый дом!
Морэм решительно взялся за жезл ломиллиалора посередине. Сразу же вся мощь передаваемого сообщения обрушилась на него, но он лишь крепче стиснул гладкий ствол пальцами. Собрав всю свою волю, он пробился к сознанию Аматин и с ее помощью изменил направление потока силы, исходящей от Высокого Дерева. Чувства, которые владели Асуракой, державшей в Ревелвуде точно такой же жезл, захлестнули его, и он прошептал сквозь стиснутые зубы:
– Бегите! Спасайтесь!
Она услышала его. Губами Аматин она прокричала в ответ:
– Бежать? Мы не можем бежать! Ревелвуд под нами гибнет, он полностью окружен. Все наружные ветви уже сгорели. Два ствола в огне до самых верхушек. Крики! Ты слышишь крики? Лорд Каллиндрил сражается… Место встречи пылает… Каллиндрил!
– Вода! – закричал в ответ Морэм через жезл сообщений. – Призовите на помощь реки! Затопите долину!
На мгновение давление потока ощущений, исходящих от Асураки, ослабело, точно она отвернулась от жезла. Морэм настойчиво продолжал:
– Асурака! Ты слышала меня?
Ему вдруг показалось, что огонь добрался уже и до нее. Однако через некоторое время она снова заговорила, и голос ее звучал еще более отдаленно и еще безнадежнее, чем прежде:
– Лорд Каллиндрил уже пытался призвать реки, но Сатансфист отвернул поток в сторону. Он… Камень Иллеарт… – Нота ужаса прозвучала в слабом, едва слышном голосе Аматин. – Он поднял из-под земли Кураш Пленетор скалы, мертвые кости, разложившиеся трупы и с помощью всей этой мерзости обнес Ревелвуд стенами и преградил путь воде. Как он мог сделать это? Время пошло вспять? Мы столетиями лечили эту землю, а теперь из-за его проклятого Камня все пошло прахом!
Смолкнув на мгновение, Аматин пронзительно закричала:
– Каллиндрил!
После этого ломиллиалор замолчал. Сила ушла из него, словно жизнь из подстреленной птицы. Аматин зашаталась и чуть не рухнула на колени. Морэм подхватил ее и помог удержаться на ногах.
Все, кто находился в зале, ощутили прикосновение смертельного холода к своим сердцам, точно овеянные бесшумным взмахом черных крыльев. Аматин дрожала, но теперь уже твердо держалась на ногах. Оставив ее, Высокий Лорд быстро зашагал обратно, только теперь обратив внимание на то, как много людей собралось вокруг них в зале. Позади него шел Квен, тут и там стояли часовые, а вдоль стен жались ошеломленные жители Ревелстоуна. Высокий Лорд направился к Старшему Учителю Лосраата Коримини, который стоял неподалеку рядом с Фаер, женой Каллиндрила, обхватив ее руками за плечи. Слезы катились по его морщинистым щекам, длинная седая борода вздрагивала. Лицо Фаер было пустым и бледным, словно костяная скульптура.
– Значит, он погиб. Высокий Лорд? – еле слышно произнесла она.
– Смерть забирает прежде всего лучших, – ответил Морэм.
– Он сгорел…
– Сатансфист-Опустошитель. Он ненавидит все, что растет и радуется жизни. С моей стороны глупо было рассчитывать на то, что он пощадит Ревелвуд.
– Сгорел… – повторила она.
– Да, Фаер. – Невозможно было выразить словами боль, стиснувшую его сердце. – Он погиб, защищая Ревелвуд.
– Высокий Лорд, сомнения все время точили его – вот здесь. – Она положила руку на грудь. – Он считал, что не имеет права думать о себе.
– Возможно. Но он думал о Стране.
Он услышал, как мучительно застонав. Лорд Аматин заторопилась в свои покои. Но Фаер не обратила на это внимания. Ловя взгляд Морэма, она спросила, повторяя возглас Асураки:
– Как такое оказалось возможным?
– Закон Смерти был нарушен. Кто может сказать теперь, что возможно, а что нет?
– Ревелвуд… – простонал Коримини, голос его дрожал от старости и горя. – Он погиб, сражаясь…
– Он не думал о себе. – Фаер вырвалась из рук Коримини таким движением, точно ей были ни к чему его утешения.
Не глядя больше на Высокого Лорда, она направилась в свои покои, механически переставляя ноги и, казалось, не замечая ничего вокруг. Почти сразу же и Коримини последовал за ней, щурясь и мигая, чтобы смахнуть слезы, которые продолжали бежать из глаз.
Именно в этот момент Морэм принял окончательное решение. Крепко стиснув зубы, он повернулся к Квену.
– Созывай Совет, – сказал он таким тоном, словно предполагал, что вомарк будет возражать. – Пригласи всех Учителей Лосраата, всех гравелингасов и хайербрендов, которые смогут прийти. Больше откладывать нельзя.
Квен понял тон Морэма. Он четко отсалютовал и сразу же начал раздавать приказания, обращаясь к стражам.
Морэм, не дожидаясь, пока вомарк закончит, зашагал по светящемуся полу и дальше, в галерею, соединяющую апартаменты Лордов со всем остальным Ревелстоуном. Кивнув стражам, мимо которых проходил, он не остановился, чтобы ответить на вопросы, которые прочел в их глазах. Все, кто попадался ему по дороге, по выражению его лица сразу же догадывались, что в Ревелвуде что-то стряслось, и с тревогой бросали на него вопросительные взгляды. Храня суровое молчание, он шел к Палате Совета, переходя с одного уровня города на другой.
Смятение и тревога вспыхивали везде, куда долетала весть о сообщении, переданном Асуракой. Жизненный ритм города-скалы внезапно нарушился, и все ощущали это. Сам Ревелстоун каким-то образом сообщал людям о том, что произошло – точно так, как он это делал в трудную для его обитателей минуту в течение столетий.
В глубине души Морэм с болью думал о том, что даже эта скала, такая могучая и прекрасная, служившая надежным домом многим поколениям людей, может не устоять в случае осады. За все годы своего существования ей ни разу не приходилось выдерживать такого испытания, а Лорд Фоул сейчас стал силен как никогда. Он способен развеять в прах эти массивные стены, сровнять с землей последний бастион Страны. И он, без сомнения, очень скоро попытается это сделать.
В этом у Морэма не было ни малейших сомнений, так же как и в том, что наступило время отчаянного риска. Высокого Лорда просто трясло от возмущения и гнева, когда он думал о том, что уже успел натворить в Стране Сатансфист на своем пути от Яслей Фоула.
Он торопился – принятое решение подгоняло его. Но увидев в одной из галерей Трелла, который приветствовал его, он остановился, дожидаясь, пока тот подойдет. Трелл, муж Этиаран, не только был выдающимся гравелингасом – он имел определенные права, которые никто, в том числе и Морэм, не осмелился бы оспаривать.