ОПЕРЕНИЕ
18
Джилли и Маледикт только что пришли с похорон; оба безмолвно ретировались в столовую и прибегли к успокаивающему теплу виски, что хранилось в буфете. Маледикт налил два бокала и поднял тост.
- Сделано, и будь оно проклято, - сказал он. Джилли молча проглотил свое виски, все еще потрясенный до глубины души поведением Мирабель на похоронах. Они вовсе не ждали, что Мирабель придет - думали, она надежно заточена в деревне. Однако выкидыш, случившийся у Брайерли Вестфолл, заставил все семейство, а следовательно, и Мирабель, задержаться в городе.
Теперь похороны были уже не те, что прежде. Когда умерли боги, людям некого стало поражать своим благочестием, кроме себя самих, потому мало кто пришел попрощаться с бароном: Мирабель, Эхо, два представителя двора, похожих друг на друга, как две капли воды, и поверенный Ворнатти, Беллингтон. Не было никакой церемонии; лишь двое кладбищенских рабочих засыпали могилу, находившуюся возле церкви (которая в последнее время служила зернохранилищем), напротив громадных каменных кресел богов, поросших сорной травой.
И лишь когда могила была почти засыпана, Мирабель прошептала:
- Ты убил его. Чтобы помешать нашему браку. Прежде я бы все разделила с тобой - а теперь посмотрим, какие слухи мне Удастся распустить и как быстро тебе откажут в радушном приеме при дворе.
- Только попробуй, и я тут же выскажу соображения по поводу своевременного выкидыша Брайерли, и по поводу того, что у тебя был доступ к "Шлюшкиному другу", и по поводу ненависти к деревенской жизни. Всем известно твое прошлое, очерненное убийством, а мое - нет, - парировал Маледикт.
- Ублюдок, - зашипела Мирабель, дрожа от отчаяния и негодования; и вдруг лицо ее просветлело, так же внезапно, как луч солнца выглядывает из-за облака. - Я заключу с тобой сделку. Мы будем хранить тайны друг друга, советоваться друг с другом и держаться вместе…
- Нет. Я уже заключил одну опасную сделку, и теперь у меня пропало желание заключать другие.
Мирабель сдавленно зарычала - поистине звериным рыком, Маледикт бросил на нее опасливый взгляд.
Она мило улыбнулась и, взяв себя в руки, произнесла с прежней учтивостью:
- Мэл, запомни, какой я была в миг, когда ты с презрением отверг меня. Я уже говорила тебе прежде - я не глупее тебя и отличаюсь не меньшей целеустремленностью. Я действовала слишком мягко - теперь с этим покончено. Я намереваюсь всё сравнять с землей. Я знаю, чего ты страшишься…
Маледикт с силой встряхнул Мирабель, охваченный внезапной яростью, которую вызвали ее неопределенные угрозы, но вместо испуга, который юноша надеялся увидеть, интриганка рассмеялась, словно происходящее ее позабавило.
- Какой дикарь, - проговорила она. - Ты всегда используешь бездумную силу, когда можно прибегнуть к другим средствам?
В их сторону стали оборачиваться, и Маледикт почувствовал, что застрял на полпути: он не хотел отступать, сдавая ей раунд, и в равной же степени не желал привлекать к себе внимание Эхо. Джилли взял юношу под локти, и Маледикт, используя это обстоятельство как предлог отпустить Мирабель, ослабил хватку. Женщина подалась вперед, сокращая расстояние, которое Маледикт пытался увеличить, отступая, но наткнулся на стоявшего сзади Джилли.
Мирабель поцеловала юношу в губы, обдав таким холодом, что он вздрогнул. Когда она покидала кладбище, ее гнев выдавали лишь сжатые в кулаки руки. Маледикт повернулся, заметив, как Джилли что-то тихо шепнул кучеру, и тот ускользнул прочь. А потом все закончилось, и они вернулись домой; Джилли сам правил, сидя на козлах.
- Ты послал кучера следить за ней? - спросил Маледикт.
- Очень уж у нее был решительный вид. Я хочу знать, куда она отправилась, - ответил Джилли.
- Ты прав, - одобрил Маледикт. Он попытался скрыть свое беспокойство за раздражительностью, возможность продемонстрировать которую представилась незамедлительно: открылась, предварительно громко скрипнув, входная дверь, и раздался голос Ливии, исполнявшей обязанности дворецкого.
- Ну, кто еще там? Все ваши карточки и цветы, вся эта суета из-за какого-то старика…
- Это Беллингтон, - сказал Джилли, выглядывая в коридор. - А ним Эхо. - Он поставил бокал, звякнув о поднос. - Учитывая столь внезапную смерть Ворнатти, неприязнь к тебе Ласта и яд, которым брызжет Мирабель, можно заключить, что Эхо наверняка будет искать зацепки для обвинений.
- Я не боюсь Эхо, - заявил Маледикт.
- И напрасно. Среди его приспешников - не только сброд Особого отряда, но и влиятельные люди вроде Вестфолла и Ласта. Даже Арис к нему прислушивается.
- Так каков твой совет? - спросил Маледикт.
- Выслушай из уст Беллингтона завещание, да смотри не перебивай и не отпускай колкостей. По возможности держи рот на замке и притворись скорбящим. Пожалуйста. Или Эхо бросит тебя за решетку. - Джилли проводил Маледикта до коридора. Из библиотеки он слышал, как Эхо и Беллингтон обмениваются высокопарными фразами.
- Я мог бы навсегда избавить нас от его опасного присутствия, - проговорил Маледикт. - Подсыпать что-нибудь в вино - кое-какие яды из моих запасов не имеют совершенно никакого вкуса. Не составит труда…
- Нет, - вскрикнул Джилли. - Ты спятил? - Он заговорил едва слышным шепотом. - И вообще, додумался говорить об отравлении, когда Эхо совсем рядом.
- Он не более чем человек, а не какое-нибудь мстительное создание темного божества, - сказал Маледикт. Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.
К тому времени, как Джилли поборол несвоевременное желание рассмеяться, Маледикт уже здоровался с гостями, приветствуя Эхо первым, соответственно рангу.
- Лорд Эхо, что привело вас сюда? Трудно представить себе, что вы намерены засвидетельствовать покойному Ворнатти почтение, которого не испытывали к нему при жизни.
Темные глаза Эхо сузились.
- Я нахожу странным тот факт, что Ворнатти взял вас в свой дом, а его внезапную кончину - очень и очень подозрительной.
- В сердечных делах непросто разобраться, - ответил Маледикт. - Симпатия барона ко мне и остановка его сердца в равной степени необъяснимы. Однако если это доставит вам удовольствие, можете вместе со мной присутствовать при оглашении завещания.
В разговор включился дородный Беллингтон, до сих пор раскачивавшийся на каблуках.
- Если вы желаете, чтобы лорд Эхо ознакомился с содержанием документа, у меня нет никаких возражений.
Пока Беллингтон извлекал завещание из потрепанного кожаного чемоданчика, Маледикт уселся и приготовился слушать. Поверенный закашлялся, побагровел от напряжения.
- Вы уже знакомы с завещанием усопшего барона?
Стук в дверь не дал Маледикту ответить и вызвал недовольное ворчание Эхо.
- Ваши слуги не знают своего места.
Он резко распахнул дверь, напугав Ливию.
За ее спиной стоял Янус, облаченный в цвет, который при дворе называли лазурью Ласта. Эхо передразнил испуганную гримасу Ливии и отступил.
- Вы решили нанести визит в скорбящий дом? - Лицо Маледикта засветилось улыбкой, Беллингтон снова кашлянул.
- Меня послал Арис, - ответил Янус, отвешивая полупоклон в сторону Эхо, - чтобы передать свои соболезнования. - Юноша протянул письмо, опечатанное синей с золотыми краями лентой. Эхо потянулся к бумаге, но Маледикт его опередил.
- Сначала вы суете свой нос в завещание, теперь - в мою переписку? Как убийственно скучна должна быть ваша жизнь, Эхо, если вы так интересуетесь моей. - Он взял послание, Янус склонился и коснулся губами пальцев Маледикта. - Он ожидает ответа, мой темный рыцарь.
Беллингтон поднялся со своего кресла:
- Быть может, мне следует прийти позже…
- Сядьте, - скомандовал Маледикт, - начинайте читать. Давайте узнаем последние соображения моего покровителя.
- В общих чертах, ограниченные в порядке наследования и отчуждения владения в Итарусе и титул передаются следующему в роду, то есть Данталиону Ворнатти; загородная резиденция барона в Антире, являвшаяся пожизненной, возвращается Короне; резиденция на Дав-стрит и немалое состояние барона причитаются вам, Маледикт.
Эхо напрягся. Словно почуяв настроение хозяина, распрямили спины бойцы Особых отрядов, что всё время прятались в саду.
- Быть может, нам следует еще раз повнимательнее взглянуть на его тело, - проговорил Эхо. - Оставить состояние чужаку, пренебрегая родней…
- Если вам так хочется - извольте. Только потом хорошенько утрамбуйте землю на могиле, иначе барон обязательно встанет и будет бродить, - нашелся Маледикт, тогда как даже Янус на миг похолодел. Джилли же, у которого ком застрял в горле, постарался напустить на себя не виноватый, а несчастный вид.
- Клянусь богами, у тебя грязный язык…
- Скажите Арису, - проговорил Маледикт, возвышая голос над словами Эхо, - скажите ему, что я чрезвычайно рад принять его соболезнования и откликнуться на его просьбу. Я делаю это с удовольствием. - Открытое письмо сухо зашептало в тесной комнате, шурша бумагой о манжеты Маледикта.
- Возможно, Эхо сможет доставить ваш ответ, - предложил Янус, - раз уж он в самом деле собирается подать Арису прошение об эксгумации.
Возмущенный Эхо ринулся к двери. Маледикт заметил:
- Джилли, похоже, лорд Эхо пресытился нашим обществом. Будь добр, проводи его - и Беллингтона тоже.
- Сэр, - засуетился поверенный. - Мы должны вникнуть в подробности. Помимо обычных дел с земельной собственностью, остались еще антирские бухгалтерские книги, с которыми тоже нужно разобраться. Их надо отправить за границу, пока найдется новый человек, достойный доверия.
- Для этого, несомненно, подойдет другой день, - заключил Маледикт.
Беллингтон кивнул.