- Он традиционалист за гранью разумного. Если бы он взошел на трон, Итарус и Антир до сих пор вели бы открытую войну. Впрочем, с ним разделались боги. Вернее, его отказ поверить в Их отсутствие. Арис - современный король, его не интересуют дела мертвых богов.
- И, разумеется, ходят слухи, что Ласт попытался силой отнять трон у Ариса в первые секунды его восхождения. Даже доброму королю нелегко простить такое. - Вмешавшийся в беседу голос принадлежал благородной даме в бронзово-зеленом платье, оттенявшем ее золотисто-каштановые волосы - они казались цвета пламени. - Вы новичок при дворе, - укоризненно добавила она.
- Это так, - подтвердил Маледикт.
- Тогда поведайте мне, ваша неловкость или ваше безразличие причина тому, что вы смотрите на всех с таким презрением?
- Разумеется, безразличие, - отозвался Маледикт, впервые наслаждаясь беседой. - Какой кавалер признается в собственной неуклюжести? Однако, леди, задам вам встречный вопрос. Я полагал, что леди не пристало первой подходить к незнакомому мужчине при дворе. Дурные манеры или дерзость подвигли вас на подобное?
Дама рассмеялась - нежно и волнующе.
- В моем случае ни то ни другое. Впрочем, какая леди когда-нибудь признается в собственной невоспитанности? Мы с вашим опекуном отлично знаем друг друга. - Она сделала реверанс Ворнатти; юбки раздулись и опали пышными волнами. - Сэр, не представите ли вы нас друг другу в таком случае? Или вы так давно не были при дворе, что позабыли нашу дружбу?
Ворнатти поцеловал ее бледную руку - слишком задержавшись на ней губами - и сказал:
- Лишь безумец или дурак позволит себе забыть очаровательную леди Мирабель. Вы позволите мне представить вам моего воспитанника?
- Скорее нет, чем да, - отозвалась дама с улыбкой: ее явно забавляло происходящее. - Язык этого юноши, пожалуй, слишком остер, разве что… - она на миг замолчала, повернувшись к Маледикту в профиль, так что стала видна ямочка на щеке, - вы обучили его танцам.
- О да, и за немалую цену, - ответил Ворнатти, сверкнув глазами на Маледикта.
- Тогда, - сказала Мирабель, - можете меня представить. А вы, Маледикт, можете пригласить меня на следующий после ужина сет. - Присев в реверансе, она удалилась.
- Джилли, я покорен, - полушутливо проговорил Маледикт, слегка задетый. - Кто она?
- Женщина, достаточно злая и необузданная, чтобы соблазнить прежнего заступника. Вдова и убийца Дариана Ченсела. А также бывшая любовница Ворнатти.
- Попридержи язык, Джилли, - предостерег барон. - За то, о чем свободно щебечут придворные, слугу могут и высечь.
- Эхо засадил ее за решетку, - понизив голос, заговорил Джилли. - Только найти доказательства оказалось нелегко. Пришлось приплести другого человека, обвинив его в преступлении. Свобода стоила ей всего: поместья, состояния, репутации. Теперь она вымогает деньги у друзей и охотится за новым мужем.
В беседу вступил Ворнатти:
- Видишь, Маледикт, какие чудеса творит учтивость? Ближайшая подруга Мирабель - Брайерли Вестфолл, которая, как легко догадаться, живет в поместье Вестфолл, куда Эхо ежедневно наносит визиты. Я слышал, они часто пьют вместе чай. - Ворнатти рассмеялся. - Держу пари, Эхо испытывает большую неловкость, чем Мирабель. Она - опаснейшая из женщин.
* * *
Джилли вернулся в бальную залу, сопроводив усталого Ворнатти в особняк на Дав-стрит. Ему было любопытно, выдержала ли подготовка Маледикта проверку на прочность без Ворнатти, который призывал юношу к порядку, и самого Джилли, который выражал свое неодобрение. Оглядев залу, он не обратил внимания на глухой звук, с которым величественная пожилая дама постучала тростью в изразцовый пол.
- Слуга, - позвала она, - слуга!
- Леди, - Джилли поспешил поклониться, узнав в даме вспыльчивую и весьма любопытную баронессу, прозванную леди Тайна за ее совершеннейшую неспособность хранить таковые.
- Ты лакей Ворнатти, верно? - Бриллианты, рассыпанные по крашеным черным волосам, подмигнули, усиливая эффект, когда дама закивала в ответ на собственный вопрос. - Его воспитанник - итарусинец, не так ли? Он тощий, черноглазый и черноволосый - как Ворнатти в юности. Как покойная королева.
Как жалкий итарусинский матрос, подумал Джилли, в очередной раз дивясь магии, сотворившей плоть Маледикта. Существо из другого мира, прекрасное благодаря примеси чуждой крови.
- Он антирец, - возразил Джилли. - Он склоняет голову перед Арисом, а не перед Григором.
Дама недовольно фыркнула на эту поправку. Джилли откланялся. Размышления о том, как повлияет заинтересованность баронессы на успех Маледикта, слишком увлекли его: он запоздало заметил, что обстановка переменилась. Волна молчания прокатилась по комнате, передавая шепот и скандальную весть, - опасная, как змея в сумерках. По широко распахнутым глазам и склоненным головам, по направлению шороха Джилли проследил источник. В самом сердце, разумеется, был Маледикт. Джилли поспешил к своему подопечному, вне себя от раздражения. Ни на час оставить нельзя: Маледикт оказался не только тяжелой, но и опасной работенкой.
Даже теперь Маледикт, склонившись к леди Мирабель достаточно близко, чтобы согревать ее мраморную кожу теплом своего дыхания, что-то увлеченно рассказывал ей. Широко распахнутые глаза леди Мирабель сияли; зубы блестели в легкой, хорошо отрепетированной улыбке.
Джилли, подошедший достаточно близко, чтобы расслышать слова Маледикта, взял его за рукав руками в белоснежных перчатках и потянул, словно маленький ребенок, требующий конфету. Юноша перестал говорить - его губы замерли над самой вуалью, прикрывавшей щеку Мирабель словно паутина.
- Что-нибудь не так, Джилли? - спросил Маледикт.
Леди Мирабель обвила своей рукой предплечье юноши, заставляя Джилли отпустить Маледикта - или дотронуться до нее. Джилли выпустил Маледикта и встретился взглядом со злыми нефритовыми глазами леди Мирабель - и, хуже того, удивленными серыми глазами Брайерли Вестфолл. Чтобы слуга посмел перебить своего господина? Мирабель мелодично рассмеялась, видя замешательство Джилли.
На другом конце комнаты Де Герр услышал ликующий возглас Мирабель и заинтересованно посмотрел в ее сторону, однако, заметив Маледикта, вернулся к своим делам.
Мрак, затаившийся в том кратком взгляде, вернул Джилли храбрость.
- Прошу вас, идемте.
Или "прошу" смягчило Маледикта, или же Мирабель начала ему надоедать, но юноша взял руку Джилли в свои.
- Дамы, прошу меня извинить. - Он легко поклонился; волосы, выбившиеся из прически, рассыпались завитками по плечам. Пальцы Мирабель сжались, словно она хотела зарыться своими бескровными руками в эти темные локоны. Она кивнула с отработанным очарованием, но Джилли знал: ее раздражение и досада были истинными.
Джилли сопроводил Маледикта через комнату в позолоченный вестибюль, где сотни разбросанных букетов источали аромат и устилали пол яркими опавшими лепестками.
- Я вел себя неправильно, Джилли? Кажется, Мирабель восхищена моим дерзким языком. Разумеется, я думаю, что она надеется провести со мной и некоторое время впоследствии, там, где мой дерзкий язык будет лишь к ее удовольствию.
Джилли втолкнул Маледикта в комнату, задрапированную голубым занавесом. Это была гардеробная. Маледикт споткнулся о сапог Джилли и проворчал:
- Уверен, что мои грехи, какими бы они ни были, не заслуживают рукоприкладства.
- Тише, - зашипел Джилли. - Замолчи.
Губы Маледикта сжались, глаза почернели; но гнев так и не сверкнул в них.
- Ты сердишься на меня.
Джилли подтолкнул Маледикта к креслу возле занавеса.
- Спокойнее, спокойнее, - поддразнил Маледикт. Губы его приоткрылись, язык скользнул по зубам. Маледикт чуял неприятности - и был рад им. Он свернулся клубочком, привалившись к подбитому мехом дамскому плащу, и разгладил мех под щекой. - Расскажи мне, из-за чего ты злишься.
- Из-за того, как ты вел себя с Де Герром. - Джилли выдернул плащ из рук Мэла и перевесил на другую вешалку!
- Все идет довольно гладко, - сказал Маледикт.
- Гладко? - переспросил Джилли. - Шантаж подразумевает, что один человек хранит тайну другого - хранит в обмен на товар, деньги или услуги.
- Я приблизительно в курсе данного понятия. - Маледикт протянул руку из-за занавеса и выхватил кубок у опешившего официанта, который направлялся к балконам и прогулочным дорожкам. Сделав глоток, он улыбнулся в знак одобрения.
- Маледикт, - сказал Джилли. В одном слове уместились три года раздражения. Джилли провел растопыренными пальцами по волосам, запутался в "хвосте" и оставил его в беспорядке. - Ты поведал леди Мирабель и Брайерли Вестфолл величайшую сплетню двора - о Лилии Де Герр.
- Я лишь намекнул, Джилли.
- Каждое слово, что ты шепнешь, ослабляет нашу хватку на горле Де Герра. Он нам нужен.
- Нет, не нужен. - Поднимаясь, Маледикт резким движением толкнул кубок в руки Джилли. Вино выплеснулось. - Сядь.
Джилли повиновался; гнев его улетучился, осталась лишь слабость, вызванная страхом. Де Герр был могущественным человеком с дурным нравом. Племянником советника. Над такими не насмехаются. Маледикт улыбнулся - медленно и самодовольно, отчего Джилли заволновался еще больше.
- Что же это, если не дурацкая прихоть?
- Де Герр обеспечил нам выход в свет. Леди Вестфолл будет держать нас при дворе ради того, чтобы позабавить свою подругу Мирабель.