Я припомнила, что это имя уже всплывало, и не так давно. Ну, конечно - история с отравлением Марии Контарини-Боволо! Понятно, давние враги… Взглянув на Пьетро. я поразилась тому, как закаменело его лицо.
- Паски, значит? - проговорил он очень тихо.
- Погоди-погоди, - Джан-Марко похлопал его по колену. - Дело в том, что один из младших сыновей Бонифацио Паски был изгнан больше четверти века назад, и семья от него официально отреклась. Говорили, что Аренелло Паски отправился на африканский континент, в джунгли Квазулу-Нгуни, к тамошним колдунам, поклявшись найти способ мести семье.
- Колдуны Квазулу-Нгуни… - сказал мэтр Сонгхи. - Да, у исангола он мог найти многое. И, кстати, свихнуться окончательно.
Джан-Марко кивнул и продолжил:
- Я полагаю, что двенадцать лет назад он тайно вернулся в Венецию, каким-то образом сговорился с Джованни Вестрелли…
- Или попросту полностью расшатал его разум, и без того слабый, - дополнила Лавиния.
- Или так; и начал мстить. Вспомни, Пьетро, когда и с чего началось ослабление клана Паски?
- Со смерти старого Бонифацио, - вздохнул тот. - Да, апрель 2172 года. Потом в течение года за ним последовали четверо сыновей, и власть над кланом ушла к вдове старика, Антонелле.
- Это дает нам понимание, кто наш противник. Но мы пока не знаем, например, зачем ему понадобилось зеркало, или почему Карло год прожил без лица, - напомнила я. - Да и где искать Джокера, тоже пока неясно.
- Джокера мы найдем, - небрежно отмахнулся Джан-Марко. - У нас есть параметры ауры, имя, которым он пользуется, место, где он должен появиться… Хорошо, что мы не стали выходить через развалины дома алхимика: про суету в Римембранце он наверняка узнал, а вот нашли ли мы его логово - не знает.
- Возможно, завтра мы что-то узнаем от нашего Пьеро, - добавила Лавиния. - Он довольно долго мог наблюдать за фигурантом, и какие-то его привычки, слабости, любимые словечки мог приметить. Нора, как ты считаешь, он придет в себя… эээ… нормальным?
- Откуда же я могу знать? - пожала я плечами. - Может, он никогда и не был нормальным? Может, Джокер его выкрал из той самой психиатрической лечебницы на Сан-Серволо? Меня гораздо больше заботят другие его жертвы…
- Будем искать, - меланхолически ответил Джан-Марко. - Поднимем дела о пропажах у себя и у городской стражи, навестим родственников, поговорbм, порасспрашиваем, пособираем слухи… Как ни крути, наша работа - это на девяносто процентов бумаги и разговоры, разговоры и бумаги. Только потом появляется великий сыщик и раскладывает все по полочкам. Ладно, отдохнули, и хватит!
Он хлопнул ладонью по столу и решительно поднялся.
- Лавиния, ты со мной? - спросила я, вставая.
- Нет, я вернусь поздно, мне нужно поработать в архивах СБ, раз уж я тут очутилась. Плыви одна, меня Джан-Марко отправит.
Я задумалась: плыви - это хорошо, вот только катер мой давным-давно ушел домой, в Ка'Виченте. Пешком пойти? Тут с полчаса ходу, если не заблудиться…
- Ты не будешь против того, чтобы воспользоваться моей гондолой? - спросил у меня за плечом Джан-Баттиста.
- О, отлично, спасибо! А то я как раз вспоминала, как заблудилась ровно по дороге отсюда к дому, когда шла в первый раз.
- Тогда идем, Франческо нас мигом доставит…
Не знаю уж, как так вышло, но к моменту, когда гондола мягко причалила к ступеням Ка'Виченте, Джан-Баттиста был приглашен поужинать со мной. Собственно, почему бы и нет? Я точно знаю, что Джузеппина готовила сегодня гамбо по-луизиански, можно надеяться, что и со вторым блюдом в грязь лицом мы не ударим…
Ну, хорошо, лукавить перед самой собой не буду: да, мне хотелось побыть наедине с Джан-Баттистой и понять, померещился ли мне тот поцелуй… те поцелуи под цветущими магнолиями, в маленьком дворике рядом с храмом Ниалы?
Мы поужинали, но розовое вино из Провенса успело нагреться, пока к нему вернулись. Нет, поцелуи мне не приснились. Джан-Баттиста уходил от меня уже под утро, и я упала в постель, еще хранившую тепло наших тел.
Пару часов мне удалось поспать, потом в сон ворвался звонок коммуникатора:
- Нора, доброе утро, это Пьетро!
- Угу, - мрачно ответила я. - Утро редко бывает добрым.
Мой тон он предпочел не заметить, и продолжил все так же жизнерадостно:
- Наш Пьеро пришел в себя и даже вспомнил, кто он такой. Очень, знаешь ли, неожиданный поворот…
- И кто же? - невероятным услием воли я затолкала внутрь зевок.
- Приезжай, все узнаешь! - хмыкнул мой мучитель и отключился.
Я упала на подушку и от души выругалась. Про себя, естественно… А ведь придется ехать. В голосе Пьетро звучали изумление, радость и злорадство, смешанные в равной пропорции и припорошенные явным желанием сорваться в пляс. Просто не прощу себе, если не узнаю как можно скорее все новости!
Интересно, а Лавиния здесь, или тоже… хм… позволила себе приключения?
Госпожа Редфилд завтракала на кухне, обсуждая с Джузеппиной тонкости приготовления яблочного пирога с карамелью. Я украла с большого блюда жареную колбаску и села напротив.
- Ваш кофе, синьора! - кухарка уже протягивала мне чашку с кофе. Без сливок. Темный, как прошедшая ночь, такой же горячий и сладкий. Кажется, я покраснела, уткнувшись в чашку…
- Лавиния, звонил Пьетро, - сообщила я. - Нас ждут в Ка'Контарини.
- Отлично, - она отставила чашку и поднялась из-за стола. - Прежде чем мы поедем, загляни в мою спальню, пожалуйста.
Некоторую разбитость я чувствовала, вместе с усталостью и недосыпом. Ну, ничего удивительного в таком состоянии не было - после смерти Фрэнка у меня никого не было, а прошло ведь уже три года. Растренировалась, знаете ли…
Усадив меня на пуфик, магичка зашла за спину, положила мне ладони на лоб, и я почувствовала, как теплая волна пробежала по всему телу, смывая все неприятные ощущения, наполняя силой.
- Спасибо!
- Пожалуйста! - Она улыбнулась. - Ну, вот, теперь ты и выглядишь поживее. Так что, поехали?
Массимо уже вывел из крытой стоянки под домом катер. На белом борту между двумя красными полосами было четко выведено темно-синими буквами "Istiophorus". Я одобрительно кивнула: да, правильно, вот сейчас мы спешим.
В зеленой гостиной, так же, как и вчера, сидели Пьетро, мэтр Сонгхи и братья Торнабуони. Я остановилась в дверях, помахала им всем рукой и спросила:
- Ну, что, идем расспрашивать?
- Идите вы с Лавинией и Джан-Марко, мы подождем здесь, - распорядился Пьетро. - Я-то уже поговорил с синьором… ну, он сам представится.
Что-то было в его ухмылке от козлоного сатира, подглядывающего за купающимися нимфами…
Маска Пьеро повернулась в нашу сторону, и мужчина, полусидящий на кровати, зашевелился, пытаясь сесть повыше. Сиделка помогла ему устроиться поудобнее, бросила суровый взгляд в нашу сторону и сказала, поджав губы:
- Десять минут, не больше!
Взяв стул, я села рядом с кроватью, взяла его запястье, проверила пульс и спросила:
- Расскажите, пожалуйста, как вы себя чувствуете?
- Гораздо лучше, чем мог бы предположить еще два дня назад. - Он неожиданно хмыкнул. - Это вы нашли меня?
- Мы все, да. Что вы помните?
- О! и много, и мало… Я хорошо помню, что вышел из своего дома утром двадцать шестого января две тысячи сто семьдесят девятого года. Меня кто-то окликнул, я начал поворачиваться… ну, и собственно, следующее, что я помню - довольно жесткое ложе и оковы на руках и ногах. И эта личина…
Лавиния за моей спиной непочтительно присвистнула.
- То есть, вы хотите сказать, что этот маньяк пять лет держал вас на цепи?
В горле у мужчины булькнуло, но он справился с собой. Белое лицо Пьеро исказилось в улыбке:
- Пока мне не сказали, что прошло пять лет, я и не знал. Видимо, временами он усыплял меня, а иногда, наоборот, подолгу не давал спать… Маньяк, да… Боюсь, я теперь тоже не вполне нормален. Правда, Контарини сказал, что мой corno ducale еще не передали новому дожу, но, как только я смогу стоять на ногах хотя бы пять минут подряд, непременно это исправлю.
Боги темные и светлые, так это пропавший дож, Винченцо Лоредано!
Corno Ducale… Так, а что было зажато в той ужасной отрубленной руке, которую нашли месяц назад на ступенях причала возле Дворца Дожей? Я посмотрела на Джан-Марко, который стоял возле окна; тот многозначительно прикрыл веки, потом подошел к кровати так, чтобы пациенту удобно было его видеть, и спросил:
- Ваша светлость…
- Торнабуони, прошу вас! Я не правлю больше этим городом, не могу, и титул этот передам с радостью тому, кого нобили сочтут достойным.
На языке у меня повисло примерно сто вопросов, но я зажала рот руками и продолжала слушать.
- Хорошо… - Джан-Марко был в некотором затруднении, но справился с ним, - синьор Лоредано, а ваши атрибуты, что стало с ними?
- Не знаю. Мой… похититель довольно быстро справился с ними; он сильный маг, хотя использует странные формулы и артефакты. Где-то через месяц после моего пленения… о, тогда я еще пытался считать дни, надеялся, что смогу вырваться, - он всхлипнул и обессиленно сполз на подушках.
Отбросив в сторону Торнабуони, я подскочила к Лоредано, проверила пульс… вот тьма, почти не прощупывается! и дернула за шнурок вызова медсестры.
- Кардиомонитор!
- Да, доктор, - оказывается, аппарат уже был приготовлен, и я одобрительно кивнула женщине.
- Вколите ему успокоительное в половинной дозе, камфору, потом поставите капельницу с глюкозой, 200 миллимитров пятипроцентной. А, тьма, асистолия! Лавиния, нам нужно ввести эпинефрин в сердечную мышцу, ты сможешь его туда транслировать?