- Вот здесь мы сделали две новые операционные, смотри, как свет поставлен! В том конце коридора - шесть послеоперационных палат, оборудование заказывали у Нидерталя. Посмотри, посмотри, какие аппараты! А лабораторию я перенес на первый этаж и расширил. Мы ведь теперь и генетические анализы делаем, и патологию печени без биопсии, и…
- А чем плохо определении патологии по ауре? - перебила я его. - Сразу видно же все!
- Тем, что по ауре ты определишь наличие фиброза или стеатоза, а вот уровень - только приблизительно!
- Ну, хорошо, - смирилась я. - Показывай дальше.
Через два часа с гудящими ногами я упала в кресло в кабинете Ди Майо.
- Пока не дашь кофе, я тебе не расскажу, зачем приехала!
Буквально через мгновение передо мной стоял серебряный кофейник и чашка тонкого фарфора, отливали золотом сливки в сливочнике, шуршали фантики конфет.
- Итак? - Родерико сел за стол и посмотрел на меня выжидательно. В ответ я передала ему свой коммуникатор, где во всей красе можно было разглядеть серебряную маску и холодные серые глаза в ее прорезях. - Маска? И в чем проблема?
- Проблема в том, что эта маска составляет одно целое с кожей лица. Не наросла, будучи наложенной, а полностью собою эту кожу заменила.
Профессор Ди Майо присвистнул.
- Однако, как весело живут венецианские нобили! И как ты попала в эту историю?
- Я там теперь живу. Приедешь - остановишься у меня в Ка"Виченте.
- Однако, - повторил он. - Давно ли?
- Уже целую неделю!
- Да, приличный срок… И что, рискнешь оперировать?
- Рискну. И хочу, чтобы ты мне ассистировал.
Он задумчиво смотрел на меня, постукивая по столу указательным пальцем. Наконец стук прекратился, и профессор отмер.
- К какому клану он принадлежит?
- Контарини, друг мой, - усмехнулась я. - Он племянник графа Пьетро.
- Любишь ты приключения… - Родерико покачал головой. - Понятно, что в случае успеха тебе отольют памятник из золота. А если…
Я пожала плечами:
- Все то, что пообещал мне Пьетро, предложено не за результат, а за попытку. Со своей стороны, я готова, в качестве платы за работу, отдать тебе права на производство и использование Pellis в Старом свете. Насколько я помню, ты ведь получил для испытания одну из последних, доработанных партий препарата?
- Да, было такое.
- И как?
- Соблазнительно. Это не переворот в пластической хирургии, но очень близко к тому.
Ди Майо встал из-за стола, прошелся по кабинету и остановился у окна, глядя на голые деревья в парке. Я позволила себе ухмыльнуться в чашку с кофе: он уже попался на крючок.
- Хорошо, - мой собеседник резко развернулся ко мне. - Я с тобой. Подожди, я взгляну на свое расписание, чтобы понять, когда смогу выкроить время.
Дождавшись, пока он раскроет в компьютере расписание, я предложила:
- Ты можешь приехать ко мне завтра вечером. Послезавтра ведь суббота, в выходные никаких плановых операций не намечено? - дождалась кивка и продолжила, - Ну вот, переночуешь в моем новом доме, посмотришь въяве на эту маску, и решим, когда и как делать.
- Вообще, идея мне нравится, - задумчиво ответил Родерико. - А с Джулией я могу приехать?
- Да ради всех богов! Посмотрите на последний день карнавала, купите чего-нибудь бесполезного… Я попрошу подругу показать Джулии… ну, не знаю, фабрику муранского стекла, например, а мы с тобой тем временем обследуем пациента.
Под столом я скрестила пальцы, моля всех богов, чтобы Франческа, столь решительно названная мною "подругой", была свободна и согласилась угробить два или три часа на развлечение ненужной ей гостьи из Медиоланума…
Тут меня осенило, что один пункт я забыла добавить в свой план, а момент-то важный: я совершенно не учла пожелание Маргарет Контарини, настоятельно приглашавшей меня в гости. И куда впихнуть эту даму? Раньше понедельника я точно никуда не смогу выбраться, получается, пройдет почти неделя с момента приглашения. Слишком много…
Ну, ладно, наверняка она будет на балу во Дворце Дожей сегодня вечером, возможно, такая встреча будет засчитана?
Венеция встретила меня туманом, высокой водой и каким-то удивительным для этого города безлюдьем. Я спросила у Массимо, осторожно ведущего гондолу вдоль Гранд Канала:
- Это погода всех загнала по домам, или что-то случилось?
Молчаливый гондольер лишь пожал плечами, потом неохотно ответил:
- Чистили каналы, и течением притащило кое-что… неприятное.
- Что? - инстинкт любительницы детективных романов немедленно проснулся во мне. - Неужели труп?
- Нет, но ничем не лучше. Не надо об этом, синьора, даст Великая Матерь, все обойдется.
Однако! Что ж может быть хуже мертвеца? Но Массимо замкнулся в молчании и на мои вопросы не отвечал. В состоянии смертельно раздразненного любопытства я влетела в холл Ка"Виченте. И тут же поняла, что и синьора Пальдини мне о происшествии не расскажет. Экономка хмурилась, поджав губы, и Руди, сидящий у ее ног, раздраженно дергал хвостом.
Ну и ладно!
Вечером на балу расспрошу Франческу.
- Добрый день, синьора Пальдини, - поздоровалась я, снимая перчатки. - Писем не было?
- Два, синьора, на столе в вашем кабинете.
- Ага, спасибо. Что кухарка, удалось договориться?
- Конечно, - ответила экономка несколько свысока. - Через полчаса вас ждет обед. Комнаты для гостей подготовлены.
- Замечательно, завтра вечером приедут профессор Ди Майо с супругой, вот и будет случай обновить гостевую спальню.
Я взбежала по лестнице, повесила плащ в гардеробной, вымыла руки и прошла в кабинет. Да, на столе лежат два письма и несколько визитных карточек. Не садясь, я просмотрела их: три незнакомых мне имени, карточка из ателье Флавиа - ага, надо полагать, привезли платье для сегодняшнего бала! - и… Последней лежала карточка Маргарет Контарини.
Это что, она сама заезжала?
Просматривая письма, я позвонила в колокольчик, и через мгновение домоправительница уже стояла на пороге.
- Синьора Пальдини, скажите, графиня Контарини что, сама оставила карточку?
- Нет, синьора, она прислала пакет, карточка была приложена. Пакет в вашем будуаре.
Интересно, почему пакет там, а карточка тут? Все-таки у моей экономки бывают странные идеи, ну, да ладно.
Письмо от мамы отправилось в ящик стола, прочту потом; конверт с рекламой - в мусорную корзину, а я поспешила сунуть нос в таинственный пакет и узнать, чем же облагодетельствовала меня первая леди клана Контарини?
В пакете была резная шкатулка из золотистого дерева, довольно высокая, дюймов 15. На крышке были изображены виноградные грозди и среди них - лицо смеющегося юноши в венке. Я откинула крышку. В шкатулке, обложенные приятно пахнущей стружкой, стояли два… пожалуй, это можно было назвать кубками. Довольно широкая чаша рубинового стекла опиралась на ножку, сделанную из трех стеклянных лент - рубиновой, молочно-белой и золотой. На боку чаши был выгравирован герб Контарини, леопард, стоящий на задних лапах и опирающийся на щит. Я вытащила оба кубка из шкатулки и заглянула в нее: так и есть, под стружкой белела бумага. Достав записку, я развернула ее и прочла:
"Дорогая Нора! Нет такой ценности, которой я смогла бы отблагодарить вас за спасение жизни моей внучки Марии. Поэтому мой подарок - всего лишь тень той благодарности, которую я и вся моя семья испытываем. Эти два кубка принадлежали прапрадеду моего мужа, Руджеро Контарини. Им более шести сотен лет. Руджеро заложил в них небольшой, но важный секрет. Посмотрите на кубки внимательно: на одном из них леопард смотрит прямо вперед, на другом - оборачивается назад. Если в этот второй кубок налить келимаса или красного вина, и затем погреть пару минут в ладонях, то в напиток выделится яд. Определить его невозможно ни магически, ни химически, но действует он так же верно, как смертельное проклятие.
Я надеюсь, что вам никогда не придется воспользоваться этим секретом, но кто знает, как может повернуться судьба? Моему мужу эти кубки однажды спасли жизнь…
P.S. Если налить в кубок любой охлажденный напиток, его можно будет спокойно пить.
P.P.S. Яд действует, я проверила на крысах.
С глубочайшим уважением,
Маргарет Контарини"
Забывшись, я присвистнула. Да уж, эта дама не мелочится! Такие кубки сами по себе - огромная ценность, а если учитывать секрет…
Я достала кубки, отнесла их в кабинет и поставила в шкаф, за стекло, повернув гербами к стенке. Нечего кому-то еще замечать разницу в гербах, мало ли что. Конечно, я не глава клана, нет у меня таких врагов, которых понадобилось бы срочно отравить, но Маргарет права: кто знает, как повернется жизнь?
Закрыв дверцу шкафа на ключ, я подвесила его на общую связку к ключам от бостонского дома, от кабинета в клинике, от маминого особняка и убрала всю эту увесистую груду железа в сейф.
Записка… прятать ее бессмысленно, все сказанное я запомнила. Надо попросить горничную растопить камин в моей спальне, тем более, что я и вправду замерзла под февральским влажным ветром.
Бросив письмо в камин, я подождала, пока пламя поглотит его, и для верности растерла пепельные хлопья кочергой.
Уже шесть вечера, а бал сегодня начинается в восемь. Пора собираться.