Майор побарабанил пальцами по откидному столику и вздохнул.
- Коняев, карту! - потребовал он, развернул протянутый планшет и погрузился в изучение. - Так, где тут у нас Молёбка? Гипсы… Шумково… Спасо-Барда… Ага, вот она: Молёбка. Так это что, деревня, что ли?
- Там через реку есть такая зона, - пояснил я. - Аномальная. За речкой, возле старых выселок. Лет пять назад о ней вся область говорила, вы слышали, наверное. Не слышали? Ну, шуму же много было, должны были слышать!
- Что-то такое припоминаю… - нахмурился майор. - А, ну да! Тарелки-фонарики… Туда в то время всякой шушеры понаехало, этих, как их… уфологов, туристов, экстрасенсов. Одних бомжей штук пятьдесят на этих дураках кормились, байки им рассказывали. Потом заглохло всё… М-мать, неужели и вправду Молёбка? Вот же угораздило. - Он посмотрел мне в глаза. - Кто-нибудь из вас там был?
- Я был…
- Там переправа есть? Сориентируешься на местности?
Я пожал плечами:
- Попробую.
Майор тем временем вытащил сотовый и вызвал город.
- Дунаев! - крикнул он. - Дунаев? Дунаева мне! Третий на связи. Да, срочно. Дунаев, ты? Узнай, есть ли сегодня автобус до Молёбки… Да, от Шумково. Ага… Ага… Автобус есть, - сообщил он нам, захлопнул планшет и обернулся к водителю: - Глеб! Передай по всем машинам: жать на полную, идём в Молёбку, за Осинцево. Знаешь, где это?
- Осинцево? - полуобернулся Глеб. - Это где дом престарелых? Разберёмся, не впервой.
- Как - дом престарелых? Блин, так там ещё и дом престарелых? - Холодков воззрился на меня, будто впервые увидел. - Что же ты молчал?
- Так я же думал, вы знаете! И потом, при чём тут… А-а…
- Ага-а! - передразнил меня майор и схватился за микрофон. - Он ещё спрашивает! Аппаратчики! - крикнул он ("Первый на связи", "Второй на связи", - нестройно дважды отозвалась рация). - Готовьте начинку. Разворачиваться будем с ходу, ориентируйтесь по километровке. Вариант "Дэ-прим". Ориентир…
Он посмотрел на меня.
- Поляна Бачурина, - подсказал я.
- Ориентир: так называемая "Поляна Бачурина". Всё, отбой. До прибытия на место соблюдать радиомолчание.
Почему я выбрал именно эту поляну, до сих пор ума не приложу. Перечень странных мест в этой всем оскомину набившей "аномальной зоне" занял бы целую страницу. Но не в лесу же они посадят свой корабль! Хотя… есть там некий "лесоповал", даже два. Может, это как раз и есть следы неудачных посадок? И всё-таки поляна мне в тот миг казалась предпочтительнее "Пирамидок", "Чёртовых Выселок" и тех же, старого и нового, лесоповалов.
- А если они раньше сбегут? До Молёбки? - счёл нужным вмешаться молчавший доселе Денисов.
- Куда убежишь-то? - с пьяным простодушием возразил ему Кабанчик. - Это ж не машина, это ж электричка. Внизу - колёса, наверху - провода…
- А на станциях?
- Патрули оповещены, - сказал Холодков. - Если что, нам сообщат.
Некоторое время мы ехали молча. Лишь иногда в щитке приборов оживала рация и чей-нибудь голос (всякий раз новый) докладывал: "Кукуштан - чисто", "Юг - никого". "Тысяча сто пятьдесят третий - без происшествий", "Гипсы - всё чисто", "Кунгур - по норме".
Все в машине облегчённо вздохнули: бабки ехали дальше.
- Дави на газ, - скомандовал Сан Саныч.
Машина заскакала на ухабах.
- Слышь, майор, - Кабанчик сморщился и помассировал кадык, - у тебя там часом выпить ничего не осталось? Трубы горят.
Он помотал головой.
Мысль эта, однако, всем запала в голову. В Кишерти, возле переезда, на секунду тормознули, взяли в придорожном магазине пива и рванули дальше в гору. Электричку мы так и так не догоняли, да и ехать оставалось всего ничего. Притом что автобус на Молёбку всё равно ушёл раньше, чем наш авангард подоспел на станцию. Пара-тройка праздношатающихся бездельников на скамейке охотно поделилась информацией сегодняшнего дня. Автобус уехал совершенно переполненный - зловредные старушки ухитрились в него почти никого не пустить. По счастью, большинство приезжающих давно и прочно заручились помощью друзей, а остальные укатили на попутках. После нескольких безуспешных попыток разыскать хоть кого-нибудь в старом деревянном здании вокзала мы загрузились обратно в машины и двинулись вдогон. Дорога оказалась асфальтированной, и четыре "Соболя" с "Газелью" шустро продвигались вперёд вдоль лесов и сжатых полей. Всех преизрядно укачало. Старенький, страдающий метеоризмом "пазик" мы повстречали, когда он уже шёл обратно, и останавливать его не стали; и так было ясно, что старушки высадились на конечной.
Было полчетвёртого, когда мы миновали крутой спуск в деревню, потом - такой же крутой подъём, и через несколько минут оказались на берегу реки. Осенняя Сылва медленно, как бы нехотя несла свои холодные воды. У берега скучали лодки. Ни одного человека поблизости не наблюдалось.
- И где же бабки? - сам себя спросил майор, выбираясь из кабины. - А?
- На том берегу, не иначе, - пожав плечами, высказался я. - Здесь нет моста, всех перевозят местные. Я так думаю, что мост давно б уже построили, но деревенские имеют с перевоза такой стабильный доход, что всякий раз саботируют это дело.
Лезть в воду не хотелось. Помимо купания в холодной речке нам в этом случае предстоял ещё многокилометровый марш-бросок в мокрой одежде.
- Надо местных попросить, - рассудил майор.
- Без толку, - отмахнулся я. - Вы что, майор, никогда в деревне не были? Они же сразу напились, как только бабки с ними расплатились. Такая орава! Протрезвеют только к вечеру, когда обратно надо будет их перевозить. Уж лучше самовольно лодки взять. Ваши ребята могут сломать эти замки?
Майор минуту поразмыслил, затем с присущей военным прямолинейностью распорядился выполнять и то и это.
Как выяснилось, я был прав. К тому времени, когда отосланный в деревню человек вернулся и доложил, что никого дееспособного не нашёл, три помятые "казанки" уже были спущены на воду. Мы заняли места и в два приёма перебрались на ту сторону. Эксперты задержались, разгружая оборудование, и пообещали нас догнать, как только смогут, а мы растянулись цепочкой и зарысили по просеке. Бежать было тяжело, путь всё время шёл вверх. Мои кроссовки промокли, тяжёлая глина налипла на подошвы. Несмотря на годы и седину, майор со своими ребятами быстро усвистал вперёд, выделив нам на всякий случай одного спецназовца, и мы с Кабанчиком и Филом таким образом составили арьергард. В таком составе мы и добрались до злосчастной поляны.
Я не ошибся. Бабки кучковались там. Кто-то сидел, кто-то ходил от группы к группе, большинство же просто стояли неподвижно и ничего не делали. На одних были рюкзаки, другие взяли корзинки и теперь бродили вдоль опушки. Многие не взяли ничего. Всё это выглядело как какая-то диковинная тусовка, только вместо неформалов или там ролевиков на поляне толклись разномастные старушки. Этакий дом престарелых на выезде. Стариков, кстати говоря, средь них по-прежнему не наблюдалось.
На поляну нас, естественно, не пустили: люди Холодкова уже успели оцепить всю подозрительную территорию, не показываясь, впрочем, бабкам на глаза. В лесу спецназовцы слегка подрастерялись: если в городе они действовали слаженно и быстро, то здесь каждый раз запрашивали подтверждение. Городской камуфляж на них смотрелся теперь несколько нелепо. Кто поумнее, присыпался листьями, остальные остались так.
Минут через двадцать подоспел "научный корпус" и бесшумно и быстро начал разворачивать свою аппаратуру. Пока мы приходили в себя, ребята в оцеплении уже успели выловить в лесу с десяток местных жителей и с дюжину каких-то типов, сказавшихся уфологами. И те и другие были одинаково бородаты и поддаты, только уфологи ещё вдобавок были с девками и с гитарами. Всех их, без сортировки, вежливо спровадили подальше и в сопровождении троих спецназовцев изолировали где-то за рекой.
Приборы тихо пискали, мерцали экранчиками и показывали циферки. Научники восторженно переговаривались, поправляли очки, рассуждали о полях и информационных потоках и вводили результаты наблюдения в ноутбук. Майор, оборудовавший себе штабное лежбище в овражке, наблюдал за событиями на поляне в огромный бинокль.
- Плохо дело, - мрачно сообщил он нам, когда мы трое подползли ближе. - Не иначе, они там что-то затевают.
- Так они же ничего не делают! - резонно возразил Кабанчик.
- То-то и оно! Чего они могут ждать?
- Корабль, чего ж ещё? - предположил я. - Поставьте себя на их место: явка провалена, объявлена эвакуация. Если они не хотят уничтожать развед-модули, единственный выход - перепрофилировать их.
- А у тебя голова варит, - с уважением признал майор. - Надо будет хоть одну захватить живьём, чтобы в ней ребята покопались. Те, из магазина - так, болванки. Куклы. Что-то вроде калькулятора. Вот этих бы зацапать… Эх, спугнём.
- Так накройте всю малину скопом, пока они здесь! - кровожадно зашептал Денисыч.
- Не имею права. Окажись среди этих, - майор кивнул на поляну, - хоть одна настоящая бабка, с меня голову снимут.
Мы переглянулись и поскребли затылки. Майор был прав: наверняка среди андроидов затесались несколько вполне нормальных бабушек, привлечённых всеобщим исходом. Такова уж женская натура с ее неистребимым любопытством.
Между тем потихоньку смеркалось. Лежать становилось холодно. Все уже привыкли к тишине, как вдруг ребята-аналитики заволновались. Сразу с трёх сторон к майору поползли гонцы и что-то зашептали ему на ухо. Сан Саныч вздрогнул, вытаращился в небо, потом достал из кобуры пистолет и передёрнул затвор.