- Я не думал, что мы доберемся сюда, - ответил Альварез. - Мы предоставили им великолепную возможность просто позволить нам скрыться. Друстан, Мишель и даже я - мы не имеем значения. Но я уверен, что комтур и многие другие предпочли бы видеть тебя мертвой, Лилианна. Если они не остановят тебя, то ты снова поведешь войска в бой и вернешь нашему ордену всю славу, которую у него отняли клеветники и интриганы. Они знают это! Я крайне удивлен тем, что мы до сих пор живы.
Лилианна указала на роскошные, окованные железом ворота, за которыми начиналась украшенная фонарями и венками из роз лестница, ведущая к дворцу-башне эрцрегента.
- Мы еще не достигли цели своего пути, брат. Там нас тоже может ждать смерть.
- Я знаю, - вздохнул капитан. - До сих пор я мог еще питать иллюзии по поводу того, что мой клинок может помочь вам, обеспечить дополнительную защиту. Но с этого момента я - опасный попутчик.
- Хватит уже толочь воду в ступе! - набросилась на него Мишель. - Что произошло?
- Я знаю Марселя де Лионессе, эрцрегента, уже давно. И он меня ненавидит. Я дважды бесцеремонно обошелся с ним. Этого он мне не простил. Если я останусь с вами, то он наверняка не станет слушать, Лилианна.
- Почему? - снова спросила она.
- Будучи юным священником, он проводил допросы. Он обвинил капитана галеры в ереси, потому что тот подарил своей команде вино, найденное в языческом храме. Я был офицером-оружейником на той галере. У нас был большой праздник… Это не понравилось брату Марселю. Он начал давить на меня, требовать, чтобы я оговорил нашего капитана. А я не послушал. Хотя мой капитан и потерял право командовать кораблем, но жизнь свою сохранил. А позднее, когда Марсель уже был комендантом гавани в Кадиззе, мы с моими матросами заняли один из складов и опустошили его, - Альварез пожал плечами. - Он просто проигнорировал письмо нашего магистра, в котором мы просили как можно скорее обеспечить нашу галеру порохом и продуктами питания. Это было во время третьей войны с эгильскими пиратами. Из-за таких бухгалтеров как Марсель эти подонки все время ускользали от нас.
- Итак, он считает тебя еретиком и пиратом, - подытожил Друстан.
Когда Альварез улыбнулся, в темноте сверкнули его зубы.
- Да, и наши братья из ордена Древа Праха того же мнения. Войдете туда вместе со мной - это значит, что мы проиграли, еще не сказав ни слова.
Лилианна никак не могла взять в толк, почему он не объяснил ей этого раньше, когда они совещались. Альварез разочаровал ее.
- И что ты теперь собираешься делать? Ты же знаешь, что обратно на корабль тебя не пустят.
Улыбка Альвареза стала еще шире, эта обворожительная пиратская улыбка, которая раньше так легко выбивала ее из колеи.
- Ты ведь не думаешь всерьез, что какой-то зеленый юнец в такую темную ночь, как сегодня, может помешать мне вернуться на мой корабль? И неважно, что он пнул под зад парочку троллей на Медвежьем озере: он не дорос до того, чтобы удержать меня.
- Я не знаю, что тобой движет, Альварез, но будь внимателен! Не играй нашими жизнями. Дождись рассвета. Если до тех пор мы не вернемся, то мы проиграли. И даже тогда будь благоразумен. Подумай о послушниках, о братьях-рыцарях и наших морских пехотинцах. От твоих поступков будет зависеть их судьба. Наш орден не должен потерять Гисхильду. Мы слишком дорого заплатили за нее. И гептархи ни в коем случае не должны узнать, что она еще жива. Пока еще не должны. И Люк… Мы все видели, какие чудеса он может творить. Он должен остаться в нашем ордене. Неважно, что там говорит тебе твоя гордость, послушайся своего разума!
Улыбка поблекла.
- Да, - бесцветным голосом произнес он. - Я все это знаю. Доверься мне. Корабль можно построить новый… Я присмотрю за детьми. За всеми. Я - их капитан. Я переправлю их через море в целости и сохранности.
Лилианна пристально посмотрела на него. У нее не было иного выхода, кроме как довериться своему брату по ордену. Время шло. Она должна убедить эрцрегента этой ночью. Лучше всего - прямо сейчас. Команда их гребцов и моряки уже скоро вернутся на корабль. И тогда они окончательно пропали. Ей было ясно: сейчас она собирается совершить именно такой поступок, от которого настойчиво отговаривала Альвареза, - шла ва-банк.
- Да пребудет с тобой Господь, брат! - Она обхватила его запястье. А затем обернулась к окованным железом воротам. - Стража!
Ей пришлось позвать еще дважды, прежде чем из-за розовых кустов показался воин с суровым лицом. Очевидно, что Лилианна не разбудила его. Он нарочно заставил ее ждать.
Женщина-рыцарь распахнула плащ, чтобы стражник увидел под ним нагрудник.
- Я хочу поговорить с твоим господином, эрцрегентом. Речь идет о деле высочайшей важности!
Воин оценивающе оглядел ее с головы до ног.
- У всех всегда дела высочайшей важности! Тебе придется подождать до утра. Мой господин уже лег отдыхать.
- Клянусь, если ты немедленно не возьмешь руки в ноги и не поднимешь эцрегента из постели, ты успокоишься навеки, а с тобой - тысячи людей. Я не просительница! До сих пор я была очень вежлива. Я - Лилианна де Дрой, полководец Нового Рыцарства! Клянусь, что если твой господин не выслушает меня сей же час, то через неделю у него не будет города, в котором он мог бы властвовать. Впусти меня! А потом беги!
Странная птица
- Ты хочешь быть моим рыцарем? Но стоило мне первый же раз попросить тебя о помощи, как ты тут же бросаешь меня на произвол судьбы! Мне давно стоило догадаться.
- Тише ты! Ради Бога, тише! - Люк огляделся по сторонам.
Они пробрались глубоко внутрь корабля и оказались вблизи крюйт-камеры. Вообще-то здесь никто не должен был их услышать. Все, кто еще оставался на корабле, ушли в кают-компанию. Но никогда нельзя быть уверенным в том, что кто-то не прокрался в укромный уголок.
- Мы здесь одни, - сказала Гисхильда.
- Откуда ты знаешь?
- Это мне сказали мои языческие боги. Они всегда говорят со мной. В отличие от Тьюреда.
Люк глубоко вздохнул, потом задержал дыхание. Лучше было промолчать. Если он сейчас откроет рот, то все равно - что бы он ни сказал - все будет не то! Ему хотелось лучше понимать ее. Интересно, все девочки такие? Или только девочки-язычницы?
- Что смотришь, словно рыба?!
Он вздохнул.
- Ну хорошо, я пойду с тобой. Но это глупо! Не следует этого делать. Так не поступают. У нас будут огромные неприятности.
- Мы просто не дадим себя поймать. Друстан, Лилианна, Мишель и даже Альварез - все ушли. Остальные палубные офицеры сидят в кают-компании. Понадобится всего лишь пара мгновений. Никто и не заметит, что мы там побывали.
- Да, - сказал он, но в голосе его не слышалось убежденности.
- Ты не хочешь? Или что?
- Но я же сказал, что пойду!
Он едва мог разглядеть Гисхильду в слабом свете фонаря, но мальчику казалось, что он чувствует на себе ее презрительный взгляд. Проклятые фонари под палубой были сделаны из такого толстого стекла, что почти не рассеивали мрак.
- Я знаю, что по-настоящему ты не хочешь.
- Мы идем или нет?
- Я могу пойти и одна.
- Пожалуйста, Гисхильда… Я считаю, что это глупость. Но я пойду с тобой.
- Если бы ты действительно любил меня, то был бы всегда готов совершать даже глупости.
- Проклятие, я же иду с тобой! Что тебе еще нужно?
- Чтобы ты хотел пойти! Иногда ты не понимаешь самых простых вещей.
Люк глубоко вздохнул и снова задержал дыхание. Ничего не говори, ничего не говори, напомнил он себе. Вообще ничего!
- Мы перелезем через борт в средней части корабля, - помолчав какое-то время, сказала Гисхильда.
- А я думал…
- Что мы пойдем мимо стражи прямо к балдахину? Ты что, считаешь меня дурой? Пойдем же!
Люк стиснул зубы. Ничего не говорить, просто молчать! Быть рыцарем принцессы… Он представлял это себе совсем иначе. Придется им поговорить о том, как она с ним обращается. Так не годится… Но не сейчас. Нужно дождаться подходящего момента, когда она будет не столь воинственна. Может быть, после того как они поцелуются в следующий раз… Он уже научился лучше целоваться. Ей нравилось… Ему тоже. Возникало такое волшебно-теплое чувство. Охотнее всего он бы… Нет, сейчас она точно не в настроении целоваться. Сегодня у нее на уме одни только глупости!
Она кралась вперед, двигаясь бесшумно, как кошка. Как Люк ни старался, у него не получалось идти настолько же тихо, как она. Интересно, чему еще научили ее эльфы?
Они взобрались на главную палубу. Гисхильда сделала ему знак замереть.
Это ни в какие ворота не лезет! Ему казалось жутко неправильным то, что девочка командует им. Хотя, с другой стороны, Лилианна - лучший полководец из всех. В Новом Рыцарстве все иначе. Но все равно, так не годится!
- Идем, - прошептала девочка, обращаясь к нему, и, пригнувшись, скользнула по палубе.
Несколько ударов сердца - и вот они у перил. Дождь стихал, было темно, хоть глаз выколи.
Гисхильда бесшумно скользнула через поручни.
Люк последовал за ней. Он держался крепко, упирался ногами в борт. Рука об руку лезли они вдоль борта. Люк весь свой вес удерживал на руках, как и Гисхильда. И похоже, девочка трудностей не испытывала. Она продвигалась вперед без видимых усилий. То, что может она, сможет и он! Он не станет просить о передышке!
Спустя целую вечность они добрались до кормы. Здесь можно было хоть зацепиться за выступы позолоченной резьбы.