- У-у-у?! Быстрый и сильный, говоришь? И зоркий?
- Как леопард, - с готовностью подтвердил Дул.
- Очень хорошо, - с воодушевлением отозвалась колдунья. - Сильный и молодой.
- Угу. Совсем молодой, - Дул не понимал, куда клонит колдунья, но тоже воодушевился. Главное, угодить этой важной и симпатичной женщине, а там разберемся.
- Очень хорошо, - повторила колдунья. - Этого вария послал мне Дух Ночи.
- Ты общаешься с Духом Ночи? - с ноткой восхищения отреагировал Дул. - Но на это способны только великие колдуньи.
Дикарка скромно пояснила, что она и есть колдунья. У них в общине несчастье - заболел вожак. С каждым днем ему становится все хуже и хуже. Никакие лечебные травы и заговоры не помогают. И вот, сегодня ночью ей приснилось, что на берегу реки, у костра сидят двое чужих мужчин. Она сразу поняла, что это знак от Духа Ночи - разбудила сородичей и велела им идти и найти незнакомцев.
- То есть, нас? - уточнил Дул. В достоверности истории он не усомнился ни на йоту. Та же покойная Еха неоднократно видела и наяву и во сне у себя в голове то, что происходило далеко от стойбища. Особенно поражала Дула способность Ехи угадывать, где он прятал пойманных лягушек.
- Вас, вас, - добродушно подтвердила колдунья.
- И зачем Дух Ночи велел найти нас?
- Как зачем? - удивилась женщина. - Чтобы принести в жертву.
- У?! - Дул поперхнулся слюной и на какое-то время лишился дара речи.
- Угу.
Почти милый светский разговор совершенно неожиданно для Дула завершался трагическим финалом.
- Э-э, - он тянул время, пытаясь найти выход. - Э, в жертву, говоришь?
- Угу.
Далее колдунья простодушно растолковала. Вожак болен: ежу понятно, без жертвы не обойтись. Удалось на днях поймать сурка - вожак съел и печень, и сердце, но не помогло. Но это же сурок. А тут молодой варий: сильный, быстрый, все видит и слышит, даже ночью во сне. Вожак съест его печень, сердце, глаза и уши, и сразу выздоровеет. Да еще и Дул в придачу сгодится. Ну и Духу Ночи, конечно, по кусочку от обоих достанется.
- Как думаешь, выздоровеет вожак?
Дул отчаянно трусил. Обыденный, почти лишенный эмоций тон колдуньи, выразительнее крика и угрожающих жестов подтверждал ее намерения. Съедят ведь, как пить дать - съедят. А ведь он этим проглотам почти родственник. Ну, что за люди такие?
Из головы выскочили все мысли, кроме одной: как избежать жертвенной смерти? И он продолжил борьбу за свою шкуру:
- Если съест вария?
- Угу.
- Если вария, то выздоровеет. А если съест меня - умрет.
- У?! - поразилась колдунья. - Почему?
- Я же совсем больной. Ходить не могу. Видели - варий сделал из дерева носилки, чтобы меня вода везла? А сам я еле хожу.
- У-у-у…
- Угу. И не вижу ничего.
- Как? И меня не видишь?
- Нет. И не слышу.
- Как же ты со мной разговариваешь?
- Это ты близко стоишь.
Колдунья отошла на пару шагов:
- А теперь слышишь?
- Теперь нет.
- Совсем не слышишь?
- Совсем.
Женщина задумалась:
- Да, больной, туссык камык. Надо тебя убить и сжечь.
- Ой, - жалобно сказал Дул. - Ой. Нельзя меня убивать.
- Почему?
- Потому что этот варий - злой колдун. Это он навел на меня порчу.
Колдунья смотрела с любопытством и недоверием.
- У вариев это называется 'убес'. Когда человек касается убеса, то становится совсем больным. Развяжи меня, я покажу, что со мной сделал варий.
Колдунья сложила губы трубочкой, подумала. Слова пленника ее явно заинтриговали. Позвала 'толстяка'. Когда тот размотал лиану, то Дул непроизвольно присел на землю - ноги затекли. Потом протянул ладони:
- Смотри на пальцы.
Колдунья внимательно изучила 'музыкальные' пальцы Дула.
- Какие тонкие. Как сухие веточки.
- Это все от убеса, - многозначительно произнес Дул. - Я могу высохнуть, как старое дерево.
- И что?
- Пока этот убес у вария - ему ничего не сделаешь. Любой глот, который дотронется до убеса, тут же станет больным, как я. Но если варий умрет, то убес потеряет силу.
- У? И что можно сделать?
- Я могу забрать убес у вария. Мне уже ничего не будет. Тогда вы убьете вария. И я сразу стану здоровым.
Колдунья ожесточенно почесала кучерявую макушку и повела Дула к вожаку. Тот кашлял, в горле, когда говорил, что-то хрипело и булькало. Выслушав рассказ колдуньи, подкрепляемый, по необходимости, краткими репликами Дула, вожак нетерпеливо спросил:
- А где этот убес, знаешь?
- Угу.
Вожак посмотрел на колдунью:
- Проверьте, как этот 'бледнолицый'.
Колдунья подозвала от костра молодого дикаря с очень широким носом, и они направились к дереву, под которым был привязан Сиук. Вожак не без труда приподнялся с расстеленной на земле шкуры, подошел к костру, разведенному на поляне. Встал близко у огня. Могучего на вид дикаря морозило, несмотря на жаркий летний день.
Дул оглядывался по сторонам. Народу у пещеры находилось немного. Несколько женщин с детьми. У костра сидел знакомый Дулу 'толстяк'. Остальные члены общины, судя по всему, подались на дневной промысел. А может, их и вообще больше не было.
- Идите сюда! - позвал 'нос'.
…Сиук не верил глазам. Он - привязан к дереву, а Дул - среди напавших на них дикарей, как будто свой среди своих. Как так получилось? Голова, после полученных утром ударов, соображала плохо. Неужели? Неужели Дул предатель?
- Хороший варий, - с довольным выражением лица доложила вожаку колдунья. - Здоров, как молодой олень. Надо его съесть.
Вожак внимательно рассматривал Сиука. Глаза его слезились. Повернулся к Дулу:
- Ну, и где этот, убес?
Глот подошел к Сиуку, засунул, не поднимая глаз, руку к нему за пазуху, вытащил браслет из ракушек.
- Вот.
Дикари в испуге попятились назад.
- Дул, - прохрипел юноша. Пересохший рот еле выдавливал слова. - Что ты делаешь?
Дул не ответил. Да, он немного жалел вария. Но что же поделать в подобной ситуации? К тому же, этот варий много раз кричал на него, обещал набить морду. Вместе с другими 'леопардами' убил всех сородичей Дула. И в реке чуть не утопил из-за своей Вады. Самого Дула, правда, пощадил. И помог сбежать, когда его приговорили к смерти. Ну, это дело прошлое. Не умирать же теперь с ним за компанию? Дул больше не собирался в айки. Он хотел жить и видеть сны про толстозадых красоток.
- Что он говорит? - спросил вожак.
- Просит вернуть убес, - с готовностью пояснил 'полиглот'. - Сейчас он лишился сил. Можно убивать.
- Угу, - вожак кивнул и протянул Дулу каменный резак. - Давай. Сам убей.
Дул машинально взял протянутое оружие и застыл на месте. К такому повороту событий он не был готов. Заметим, что, несмотря на свое людоедское прошлое, Дул раньше никогда и никого не убивал, кроме лягушек.
- Давай, давай, - поторопил вожак. - Если хочешь жить.
'Нос' оскалил зубы и поднес к груди предателя пику. Заостренный конец коснулся кожи. Дул вздрогнул. За спиной тяжело дышал Сиук. 'Нос' отвел пику назад, как для удара.
Еще через мгновение раздался негромкий звук 'чпок', и шею 'носа' насквозь прошила стрела с кремневым наконечником. Дикарь крякнул, сделал пару шагов вперед и свалился на землю. 'Чпок' - и наконечник второй стрелы, вылетевшей из зарослей терновника, угодил вожаку в шею, чуть пониже основания черепа.
Колдунья взвизгнула и бросилась к пещере. Услышав непонятный шум, у костра встал во весь рост 'толстяк'. Через мгновение третья стрела пронзила ему грудь.
- Елы-молы, - бормотал Дул, перепиливая тупым лезвием лиану. В некоторых случаях глот-полиглот соображал исключительно быстро. - Сичас, Сиука. Сичас.
Когда последний кусок лианы упал на землю, освобождая Сиука от пут, тот едва не рухнул, но Дул подставил плечо. Затем варий и глот поковыляли к крутому спуску. У пещеры вопили дикарки.
Через несколько десятков шагов ноги Сиука 'разбежались'. Отпустив плечо глота, он кинулся к реке и, упав на гальку, начал жадно пить воду.
- Пыстро, Сиука, - поторапливал из-за спины Дул. - Моя твоя бежать надо.
И тут они услышали свист. В отдалении, вверх по течению реки, стоял человек и махал рукой. И варий, и глот сразу узнали следопыта Короса.
Перебравшись на другой берег по броду, указанному следопытом, 'леопарды' и, примкнувший к ним, дикарь, спрятались в кустах. На противоположном берегу было тихо. Похоже, устраивать погоню никто не собирался.
- Откуда ты взялся? - отдышавшись, спросил Сиук.
Вместо ответа Корос достал из колчана кусок сушеного мяса, отрезал несколько пластиков, протянул Сиуку и Дулу. Те с жадностью набросились на еду.
- Я шел за вами, - наконец, спокойно произнес следопыт.
Юноша доел мясо, уже внимательней посмотрел на Короса:
- Откуда у тебя колчан Зукуна? Когда полетели стрелы с оперением беркута, я подумал, что стреляет вождь.
Во время стычки с 'волками' у Падающей Воды стрела настигла тело следопыта в тот момент, когда он уже валился в воду с высоты полутора десятков метров. Это обстоятельство его и спасло: наконечник скользнул по груди, вспарывая кожу, раздробил левую ключицу и отскочил.