- У кроителей много усмарила: уклисты открыли им все запасы Горха. Был еще один тайный склад, закопай его морж, на севере Бурегаса, в лесу.
Виндибур посуровел.
- Это плохо. Похоже, теперь у них есть на что создавать армию.
- Армия - полбеды, - привидение Брю Квакла устало вздохнуло. - Дерг стал какой-то другой, вот что плохо… Он словно оглоблю проглотил, не ест, не спит, искры из глаз мечет и никого не опасается, не таится, медуза ему под мышку. Хрястни мой гроб, если окружение не боится его до смерти.
- Я вам вот что скажу, - насупился Пит, - пока мы тут в море болтаемся, кроители нас околпачивают. И, кажется, я знаю, куда делся Горх.
- Куда? - не понял Болто.
Пит внимательно посмотрел на каждого из присутствующих и заявил:
- Может, его дух в Дерга вселился?
- Мне кажется, все намного серьезнее, - задумчиво проговорил Олли. - Это раньше был только Горх, а теперь освобождена сила, способная принимать удобную ей форму. Сейчас, по-видимому, она вошла в Дерга, но наверняка найдет себе еще не одно пристанище по вкусу.
- Выходит, мы освободили само Зло? - ужаснулся Хрюкл.
Брю досадливо крякнул, и в каюте повисло тревожное молчание.
* * *
Члены Совета Коалиции, внимательно выслушав Олли, крепко призадумались. Как не крути, а война опять была у порога. Но отпустить хойбов на все четыре стороны после того, как на них было потрачено столько сил, не соглашался никто. Тем более что большая их часть не поддерживала кроителей и была за Коалицию.
- Это для нас дополнительные пастбища, - сказал вождь скотоводов Клейт.
- Да и горнорудное дело мы там поставили хорошо, - согласился Амид Будинрев. - Мои гномы нашли на островах несколько крупных золотых жил, да и не только золотых…
- А земля, вы забыли про землю, - Магистр невысокликов Алебас Кротл аж привстал. - Там воткни палку, и она зацветет!
- Да и не понимаю я, - добавил Магистр гномов, - неужели мы не справимся с Дергом?
Сведения о железных кораблях вызвали недоумение. Никто не понимал, как же кроители собираются на них передвигаться. Алебас Кротл выразил свое сомнение в том, чтобы железное сооружение вообще могло плавать. Но Амид Будинрев посоветовал не спешить с выводами, а лучше обратиться к помощи мастеров-гномов. Гномы всегда славились умением изобретать разные механизмы.
Нури, тоже присутствовавший на Совете, взялся продемонстрировать простейший опыт, дабы рассеять недоверие сомневающихся. Он бросил в ручей железный таз, найденный во дворе крепости, и тот резво поплыл по течению.
- Вот видите, - сказал Нури, - железный, а плавает! Значит, и железное судно тоже не утонет. Раз уклисты с кроителями смогли построить железный корабль, то и мы сможем!
* * *
Железный корабль и в самом деле вскоре был построен и спущен на воду. Очертания корабля имели грозный вид. На носу и корме стояли две большие башни для артиллерии, а с каждого борта еще по двенадцать отдельных пушек. Для защиты от вражеских орудий усмарилово-металлический корпус был обшит дополнительной броней, специально изготовленной гномами-металлургами.
Гномьи мастера придумали для корабля мощный паровой двигатель с двумя лопастными колесами по бокам судна, Он работал на угле и был намного мощнее "ежиного" двигателя. Для быстроты хода на корабле было установлено и парусное вооружение.
С легкой подачи Болто железный корабль получил название "Хранитель". Как раз накануне Хрюкл вспоминал легенду о Кольце и доблестном соотечественнике, однажды победившем Черного Врага.
Легенду слушали, а затем обсуждали с большим интересом, временами сравнивая события далекого прошлого с происходящими теперь. В результате все, и даже Пит, согласились, что, в общем, от усмарила больше вреда, чем пользы, если не считать некоторых кулинарных отступлений, и что ношение защитных медальонов возможно только в крайних случаях.
- Вспомните, как мучался Хранитель, обреченный на ношение Кольца, - говорил Питти, - и как оно притягивало взгляд Врага! А ведь предания говорят, что острова из усмарила появились сразу после извержения Гремучей горы. Получается, усмариловые талисманы могут иметь одну природу с тем взрывом! Помните, каким мудрым и непритязательным был Дерг, пока не обрел власть? Ни он, ни повстанцы об усмариле и слышать не желали, пока он им в руки не попал.
Олли задумчиво кивнул:
- Думаю, что с тех времен Зло искало любую зацепку, чтобы рассчитаться с Расширом, да немного промахнулось, застряв на забытом всеми архипелаге. А потом, еще через пять столетий, здорово споткнулось, напоровшись на кучку оболтусов из ненавистного Расшира.
- Ха! - воскликнул Болто. - Представляю, как взбесится Черный Враг, назови мы корабль "Хранитель Кольца"!
Название сразу единодушно приняли, сократив до просто "Хранителя".
* * *
После нескольких нападений на колонистские рабуцы называвшиеся так тоже с легкой руки Болто (от слов "работать" и "учиться"), жители материка в срочном порядке были выведены с архипелага, а волшебные переходы временно закрыты. На Эль-Бурегасе осталось только несколько тайных дверей, о которых было известно Питу, Олли и Болто. Закрытие переходов явилось, по сути, объявлением войны Дергу и его кроителям. Но архипелаг покинули не все.
Напимер, упрямая Пина наотрез отказалась покидать свой дворец. Она осталась глуха ко всем увещеваниям друзей, надменно заявив, что ее, принцессу-фею, какой-то там Дерг не посмеет и пальцем тронуть. А вот Четырбок, уставший от постоянного поклонения зеленобородых, с радостью согласился вернуться на Родину, хотя, на этот раз, совсем ненадолго.
Появление Четырбока в Расшире вызвало настоящий медицинский бум. Невысоклики, истосковавшиеся по нетрадиционным методам эскулапа, требовали к себе повышенного внимания. Все вдруг вспомнили, что давно не болели, а если и болели, то как-то хило, без особой угрозы для здоровья.
Очередь к лекарю впечатляла. Боли в желудке и головные боли, несварения, а также вывихи с горячностью обсуждали и смаковали в подробностях. Каждый считал своим долгом пожаловаться соседу на свою болячку и вспомнить один-два примера со смертельным исходом.
Уже через пару дней запасы "бодрянки" подошли к концу, а земляные жабы поквакивали на темени каждого второго, подозревающего у себя мигрень. За "бодрянкой" пришлось организовать специальную экспедицию на остров-Близнец с установкой волшебной двери.
- И как это они умудряются столько воды выпивать? - возмущался Болто.
На что Четырбок поучительно заявлял:
- Профилактики много не бывает!
Болто, может быть, и согласился с этим, если бы ему, среднему Модлу и младшему Прыглу не приходилось таскаться по переходам, увешанными бидонами.
- Хорошо еще, что нас жаб не заставляют ловить и всяких там пиявок, - вздыхал Прыгл.
На жителей Расшира врачебная помощь действовала поистине благотворно. Вскоре население Хойбилона поголовно начало выздоравливать.
Однако обыватели слишком ревнивы по отношению к тем, кто не делает того же, что и они. И в своем рвении очень подозрительны. Вдруг невысоклики вспомнили, что ни архивариус, ни Кривой Кид с Горшечником так и не побывали ни разу у знаменитого лекаря.
- Это как же так? - возмущались пациенты Четырбока. - А вдруг они в наши здоровые ряды какую-нибудь заразу запустят?
На общем собрании решили заразных отщепенцев немедленно отправить к доктору - для всестороннего обследования.
Когда Кривой Кид и Боб Горшечник вернулись из своего опасного путешествия, они сразу же и без лишних слов были доставлены к Четырбоку.
- Заноси! - скомандовал он, едва повозка остановилась у крыльца.
Четырбок действовал вдохновенно и весьма решительно. Санитар только и успевал подносить всякие лекарские инструменты. Пленники от медицины протяжно стонали, тщетно пытаясь освободиться от лекарских пут.
- Чего прищурился? - доктор ткнул Кривого Кида пальцем в живот. - Как болеть, так они первые, а как клизму пережить, так их перекашивает. Санитар! Дать ему бодрянки, да на лоб компресс из коровьей лепешки и двух жаб. И главное, не забыть состав от умственных судорог! У больного явная предрасположенность. Следующий!
Горшечника приговорили к золотухе, желчному лупоглазию, чахотке и воспалению дальнего уха. Ему прописали три лечебных состава, после приема которых обнаруженное доктором желчное лупоглазие плавно перетекло в блаженный прищур. Только изредка, время от времени, он тыкая пальцем в пустоту, вдруг повторял как заведенный:
- Жабак слопал! Жабак слопал!
Санитар даже заглядывал ему в рот: не съел ли пациент компрессную лягушку. Но кваканья в животе не прослушивалось, и лап из глотки не торчало.
- Устойчивый бред, - констатировал Четырбок.
После недельного постельного карантина с лягушачьими компрессами, подручные Гуго Грейзмогла окончательно утратили дар речи и были признаны своим шефом к дальнейшей службе непригодными.
Пью Клюкл, по счастливой случайности, обследования избежал, временно.