- Это ошибка, которую непременно исправят, - ответил рыцарь. - Я убил человека, защищая свою честь. Это не преступление.
- Тот, второй, тоже так думал…
Рыцарь только отмахнулся:
- Мне сказали, это мальчишка.
- И что он тебе сделал?
- Мы натягивали палатки. Этот псих залез на мою территорию, и вот…
- Отличный повод для убийства, нечего сказать.
- Вы издеваетесь, сэр?
- О нет, господин. В жизни бы не посмел.
Райнер перевел взгляд с рыцаря на безбородого лучника, темноволосого паренька, скорее по-детски миловидного, чем красивого.
- А ты, малый? В твои-то годы дойти до жизни такой?
- Ага, - сказал Халс. - Небось кусил кормилицу за сиську?
Мальчик поднял сердитые глаза.
- Я убил человека! Соседа по палатке. Он… - паренек сглотнул. - Он попытался… ну, поиметь меня. И если кто из вас замыслит подобное, я поступлю с ним ровно так же.
Халс расхохотался:
- Размолвка влюбленных, да?
Мальчик вскочил на ноги:
- А ну прикуси язык!
Райнер вздохнул. Ну вот, еще одна горячая голова. Ему понравилась решительность мальчишки. Бесстрашный воробей в ястребином гнезде.
- Тише, парень, - сказал тощий пикинер. - Это всего лишь шутка. Халс, оставь его в покое.
От стены отделилась высокая худая фигура, нервный артиллерист с аккуратно подстриженной бородкой и совершенно безумными глазами.
- Я убежал от собственной пушки. Огонь низринулся с неба. Огонь, да, и он двигался, как человек. Он настигал меня. Я… - Внезапно он вздрогнул, опустил голову и сел.
Несколько секунд все молчали и не глядели друг на друга. "По крайней мере, этот бедолага не лжет", - подумал Райнер.
В помещении остался только один человек, который до сих пор не проронил ни слова и, по всей видимости, не интересовался разговором: толстенький, опрятный, в белой полотняной куртке полевого хирурга. Он сидел лицом к стене.
- А ты, костоправ, - окликнул его Райнер, - ты-то что натворил?
Остальные тут же встрепенулись, испытывая явное облегчение от того, что после странного признания артиллериста наконец можно сменить тему.
Хирург не поднял головы и не оглянулся.
- Нe лезь не в свое дело.
- Тише, сэр. Мы здесь все мертвецы, ваших секретов не выдадим.
Но врач промолчал, только еще больше ссутулился и продолжал смотреть в стенку.
Райнер пожал плечами и откинулся назад, снова оглядывая своих сокамерников и раздумывая над тем, кого бы взять в попутчики. Ну, точно не рыцаря: слишком вспыльчив. И не инженера: уж больно унылый. Возможно, пикинеров, хотя, похоже, те еще ребята.
Шаги в коридоре прервали его размышления. Все обернулись. Замок скрипнул, дверь со скрежетом отворилась, и вошли два стражника во главе с сержантом.
- Встать, подонки!
- Приглашаете нас на последний ужин? - поинтересовался Халс.
- Ща моим сапогом отужинаешь, если не пошевелишься. А ну, марш!
Узники покинули камеру, еле волоча ноги. Снаружи ждали еще двое охранников. Все вышли вслед за сержантом на прохладный вечерний воздух и пересекли грязный двор замка, где размещался гарнизон.
Падали крупные хлопья мокрого снега. Когда Райнер прошел мимо виселицы в центре плаца, у него по спине пробежали мурашки.
Они вошли в цитадель через небольшие ворота и, поднявшись по винтовой лестнице, оказались в помещении с низким потолком, где пахло древесным дымом и каленым железом. Райнер нервно сглотнул и огляделся. Вдоль стен стояли клетки и висели кандалы и разнообразные орудия пытки - дыбы, решетки, железные сапоги. В углу человек в кожаном фартуке калил на огне клейма, мерцающие в полумраке.
- Смотреть вперед! - рявкнул сержант. - Сомкнуть ряды! Смирно!
Узники застыли в центре помещения - кто сразу, кто чуть помедлив - и так прождали, как им показалось, чуть ли не целый час, пока сержант не окинул их грозным взглядом. Наконец, когда у Райнера уже невыносимо заныли колени, у них за спиной распахнулась дверь.
- Вперед смотреть, уроды! - прикрикнул сержант и сам застыл навытяжку.
Теперь Райнер видел тех двоих, ради которых все это затевалось.
Первого он не знал. Это был старый солдат, весь в шрамах, седой, с искалеченной ногой. У него было угрюмое тяжелое лицо, с глазами-щелками под кустистыми бровями. Он был одет в черный с красными разрезами дублет и короткие брюки - форму капитана остландских пикинеров.
Другого Райнер пару раз видел издали - барона Альбрехта Вальденхейма, младшего брата графа Манфреда Вальденхейма из Нордбергбрухе и второго по званию человека в его армии. Он был высок ростом и крепко сбит, явно очень силен, но немного полноват, со скошенным подбородком. Репутация безжалостного человека подтверждалась одним выражением лица, холодного и закрытого, как железная дверь. Он был в синем бархате, край подбитого мехом плаща волочился по полу.
Сержант отсалютовал:
- Узники, милорд!
Альбрехт кивнул с отсутствующим видом, его ледяные голубые глаза уставились на узников из-под коротких темных волос.
- Ульф Уркарт, милорд, - сказал сержант, когда Альбрехт и капитан со шрамами остановились перед задумчивым гигантом. - Инженер. Обвиняется в убийстве одного сапера. Убил его кувалдой.
Они перешли к Халсу и его тощему напарнику.
- Халс Кийр и Павел Фосс. Пикинеры. Убили в бою собственного капитана.
- Между прочим, мы невиновны, - заметил Халс.
- Молчать, мразь! - заорал сержант и дал ему затрещину.
- Ничего, сержант, - сказал Альбрехт. - А это кто? - он указал на миловидного юношу.
- Франц Шонтаг, лучник. Убил товарища по палатке, якобы в целях самообороны.
Альбрехт и капитан фыркнули и перешли к артиллеристу.
- Оскар Лихтмар, канонир. Трусость перед лицом врага. Оставил свою пушку.
Седой капитан стиснул губы. Альбрехт пожал плечами и покосился на рыцаря, который вытянулся в струнку, - воплощенное внимание.
- Эрих фон Эйзенберг, новообращенный рыцарь ордена Скипетра. Убил виконта Олина Марбурга на дуэли.
Альбрехт поднял бровь:
- Оскорбление было серьезным?
- Виконту было всего пятнадцать.
- А-а.
Следующим был тильянец.
- Джано Остини. Арбалетчик-наемник. Крал имперские ружья и продавал их чужеземцам.
Альбрехт кивнул и перешел к толстяку, который отказался назвать свое преступление. Сержант с отвращением оглядел его:
- Густав Шлехт, хирург. Обвиняется в насилии над человеком, который приносил в лагерь еду.
Альбрехт поднял глаза:
- Не понимаю.
Сержант замялся:
- Он… э-э… обесчестил и убил дочь фермера, у которого находился на постое их отряд.
- Какая прелесть.
Они оказались прямо напротив Райнера. Альбрехт и капитан пикинеров окинули его холодным взглядом. Сержант гневно глянул на него.
- Райнер Гетцау, стрелок. Самый отъявленный из всех. Колдун, который убил святую женщину и призвал мерзких демонов в лагерь. Не знаю, что и сказать, милорд. Все прочие преступны, но этот… он враг.
- Чушь, - сказал капитан пикинеров. Он заговорил в первый раз. Голос его звучал как скрип гравия под колесами. - Это не хаосит. Я бы почувствовал.
- Ну конечно, - согласился Альбрехт.
У Райнера отвисла челюсть. Он был изумлен.
- Но… но тогда, милорд, обвинения против меня должны быть беспочвенны. Если вы знаете, что я не колдун, тогда понятно, что эти существа были призваны не мной, и…
Сержант пнул его в живот:
- Молчать! Ты, ублюдок!
Райнер согнулся пополам, хрипя и хватаясь за живот.
- Я читал ваш отчет, сэр, - невозмутимым тоном сказал Альбрехт, - и я ему верю.
- Значит… вы меня отпустите?
- Думаю, нет. Из него следует, что вы гораздо более опасны, чем если бы и правда были колдуном. Вы жадный дурак, готовый продать родную землю, отдать ее на разорение.
- Господин, умоляю вас. Может, я пару раз принял неверное решение, но если вы знаете, что я невиновен…
Альбрехт фыркнул и отвернулся:
- Капитан?
Старый капитан усмехнулся:
- По мне, так они все вместе и гроша не стоят.
- Боюсь, на данный момент других у нас просто нет.
- Значит, пора приступать, не так ли?
- Несомненно, - Альбрехт повернулся к сержанту. - Приготовьте их.
- Есть, сэр. - Он подал знак охранникам. - Заприте их. Всех, кроме этого. С орочьим сердцем.
- Я не орк! - сказал Ульф, когда стражники затолкали Райнера и всех остальных в тесную железную клетку у левой стены. Еще двое увели Ульфа в дальний конец помещения, где ждал человек в кожаном переднике. Стражники били Ульфа по ногам, пока он не опустился на колени, затем распластали его руку на деревянном столе.
- Что вы делаете? - встревоженно спросил гигант.
Один из стражей приставил копье к его шее.
- А ну, тихо!
Человек в переднике достал из огня раскаленное клеймо. Оно было в форме молота.
Глаза Ульфа расширились.
- Нет! Вы этого не сделаете! Это нечестно!
Он начал отчаянно вырываться, подбежали остальные стражники и скрутили его.
Тот, что с копьем, уколол его пару раз:
- Успокойся.
Палач прижал клеймо к его руке. Зашипела обожженная плоть. Ульф завопил и потерял сознание.
От сладковатого запаха горелого мяса Райнеру стало нехорошо.
- Так, - сказал сержант, - следующий.
Райнер едва сдерживал дрожь. Рядом с ним Оскар, артиллерист, плакал, как ребенок.