- Да, - ответила Мерельда, откидывая вуаль и открывая строгое, бесстрастное лицо. Голос у нее был характерно низкий, и Эрминия догадалась, что перед ней - эммаска. - Я видела тебя в своем звездном камне. Именно поэтому мы и прибыли сюда - чтобы познакомиться и, возможно, забрать тебя в Башню, где ты будешь совершенствовать свой ларан.
- О, это то, чего мне бы больше всего хотелось, - с детской непосредственностью воскликнула Эрминия. - Я ведь знаю только то, чему научила меня приемная мать, которая была здесь герцогиней до меня… - Внезапно взор ее потух. - Но вы ведь видите: я не могу оставить мужа… и ребенка, который скоро родится.
Ее огорчение было столь очевидным, что лорд Валентин, глядя на нее, по-доброму улыбнулся.
- Разумеется, твоя первая обязанность - твои дети, - ответила Мерельда. - Нам очень нужны подготовленные лерони в Башне, поскольку мастеров обращения с лараном никогда не хватает для наших нужд. Возможно, после того, как ваши дети родятся, ты сможешь приехать к нам на год-другой…
Но тут ее прервал герцог, и в голосе его звучала злоба:
- Моя жена - не бездомная сирота, чтобы вы предлагали ей стать ученицей! Я и сам могу прекрасно о ней позаботиться без помощи кого-либо из Хастуров. И ни в чьих услугах, кроме моих, она не нуждается.
- О, разумеется, - дипломатично вмешался Валентин. - Мы вовсе не просим вас отпускать ее от себя просто так, без компенсации; искусство, которым она овладеет, обогатит вашу семью и весь ваш клан.
Раскард видел, что Эрминия не на шутку расстроена. Неужели такое возможно, чтобы она оставила его ради какого-то "искусства", в чем бы оно ни состояло? Нервно и резко он произнес:
- Моя жена и мать моего ребенка никуда не уйдет из-под этой крыши; и кончим на этом. Могу я еще чем-нибудь быть для вас полезен, господа?
Валентин и Мерельда, прекрасно понимавшие, что не стоит провоцировать хозяина, решили оставить вопрос открытым.
- Не можете ли вы удовлетворить мое любопытство, - поинтересовался лорд Хастур, - и объяснить, в чем причина междоусобицы между вами и Сторнами? Я слышал, что она вовсю бушевала еще во времена моего прапрадеда…
- И в мое время тоже, - добавил Раскард. - Но я никогда не знал, откуда она пошла и в чем ее причина.
- Проезжая в этих горах, я видел на марше людей Сторна, очевидно идущих в какой-то поход. Вы не могли бы просветить меня, герцог?
- Я слышал несколько легенд, - ответил Раскард, - но не могу ручаться, что хоть одна из них - правда.
Валентин Хастур рассмеялся.
- Чудесно! - произнес он. - Расскажите мне ту, которой больше верите сами.
- Вот что я слышал от моего отца, - начал Раскард, непроизвольно поглаживая голову Ювел. - Во времена его прадеда, когда на троне Хастуров в Хали сидел Регис IV, мой предок Конн заключил брачный договор о женитьбе на девушке из семьи Элтонов. Ему пообещали, что пришлют невесту к нему в дом вместе с приданым. Шли недели, но больше вестей не приходило. В конце концов девушка прибыла - через сорок дней она появилась с письмом от Сторна, в котором сообщалось, что он захватил невесту и ее приданое, но поскольку девушка ему не пришлась по вкусу, то он возвращает ее в Хамерфел и разрешает моему предку жениться на ней, если тому так хочется, но приданое он оставляет себе за посредничество в свадьбе. И еще: поскольку леди беременна сыном Сторна, он будет благодарен, если малыша пришлют ему до наречения именем и с соответствующими почестями.
- Неудивительно, что после этого началась кровная вражда, - сказал лорд Валентин, и Раскард кивнул.
- Даже для тех времен это было одно из величайших по непристойности оскорблений, - продолжил Раскард, - но когда ребенок родился, то оказалось, что он - вылитая копия старшего сына Сторна, и мой пращур отослал его обратно вместе со счетом за услуги кормилицы и за мула, на котором их отправили. В ту весну Сторн впервые послал вооруженный отряд на Хамерфел, и с тех пор идет вражда. Когда мне было пятнадцать и ко мне только-только стали обращаться как к мужчине, люди Сторна убили моего отца, двух старших братьев и младшего брата, которому тогда исполнилось всего девять лет. Сторны обрекли меня на одиночество, если не считать жены и ребенка, которого она носит под сердцем. Поэтому, если понадобится, я не колеблясь отдам за них жизнь.
- Никто не осудит вас за это, - мрачно произнес Валентин Хастур, - тем более - я. И все же мне хотелось бы еще до того, как я отойду в мир иной, увидеть конец этой усобицы.
- И мне, - сказал Раскард. - Несмотря ни на что, я бы заставил себя изменить негативное отношение к Сторнам, если бы они не напали на моих людей и не убили моего сына. Я простил бы им смерть остальных моих родных. Но теперь - нет. Я слишком любил сына.
- Возможно, вашим детям удастся положить конец этой вражде, - произнес лорд Хастур.
- Возможно. Но произойдет это не скоро, мой сын еще не родился, - ответил герцог Раскард.
- Дети, которых вынашивает Эрминия…
И тут она сама вступила в разговор, перебив Хастура:
- Дети?
- Ну да, - отозвалась Мерельда. - Я была уверена, что ты знаешь - у тебя двойня.
- Н-нет, я не знала, - ошеломленно произнесла Эрминия. - Но как вы можете это знать?
- Разве тебе ни разу не доводилось прощупывать психику беременной женщины?
- Нет, никогда. Мне даже не говорили, что такое возможно. Несколько раз мне казалось, что мое сознание соприкасается с сознанием ребенка, но я не могла быть в этом уверена…
Раскард задумчиво хмурился.
- Значит - близнецы? - озабоченно переспросил он. - Тогда, ради всеобщего благополучия, я надеюсь, что хоть один из них окажется дочерью.
Валентин, приподняв бровь, глянул на жену.
- Что скажешь, Мерельда?
Она покачала головой.
- Мне очень жаль, - ответила она, - но у вас будет двое сыновей. Я думала… я даже была уверена, что это известие должно вас обрадовать. Очень плохо, когда на единственном ребенке лежит груз последнего в своем роду и ответственность за продолжение рода.
Но у Эрминии глаза сияли.
- Я подарю своему господину не одного, а целых двух сыновей сразу! - воскликнула она. - Ты слышишь, мой господин? - Но тут она заметила кислую мину Раскарда. - Неужели ты не рад этому?
Герцог заставил себя изобразить подобие улыбки.
- Конечно, я рад, моя драгоценная. Но рождение близнецов всегда влечет за собой неразбериху, кто из них первый, и кому предстоит принять на себя власть. И очень часто получается так, что они становятся заклятыми врагами. Мои сыновья должны держаться вместе, чтобы выстоять против наших врагов из клана Сторнов.
Видя, как сразу погрустнела жена, он добавил:
- Но это не должно отравлять тебе радость материнства. Я уверен - мы все уладим.
Тогда вмешался лорд Валентин:
- Очень бы хотелось, чтобы вы все-таки разрешили жене приехать к нам хотя бы на какое-то время. В Арлинне собраны прекрасные акушерки, поэтому если позаботиться о ее безопасной перевозке, то там, смею вас заверить, за близнецами будет самый лучший уход и содержание.
- Простите, но я не хочу даже обсуждать этот вопрос, - заявил Раскард. - Мои сыновья должны появиться на свет под родной крышей.
- Тогда разговор окончен, - сказал лорд Валентин вставая, чтобы раскланяться.
Герцог Раскард предложил им задержаться, чтобы устроить прием и, возможно, пир в их честь, но гости вежливо отказались и покинули замок с многочисленными уверениями в обоюдном уважении.
Пока они ехали по дороге из Хамерфела, Эрминия печально смотрела им вслед. От Раскарда это не укрылось.
- Ты ведь не хочешь оставить меня одного и рожать наших сыновей среди чужих людей! - воскликнул он.
- Нет, конечно, нет, - ответила она, - но…
- Да, я знал, что обязательно появится какое-нибудь "но". Что это за сила, которая способна оторвать тебя от меня, дорогая? Разве ты можешь пожаловаться, что я плохо с тобой обходился?
- Нет, ты самый добрый и самый лучший муж, который только может быть, - ответила Эрминия. - Тем не менее я чувствую, что должна пройти обучение, как и положено лерони. Меня волнует, что я обладаю способностями, о которых не знаю и даже не догадываюсь.
- Но ты понимаешь в этих делах куда больше, чем я и любой другой человек в Хамерфеле, - сказал Раскард. - Неужели тебе этого мало?
- Нет, я не жалуюсь, - произнесла Эрминия, - но можно узнать еще столько нового, мне поведал об этом звездный камень, и теперь я чувствую себя совершенной незнайкой по сравнению с тем, кем могла бы быть. Или, например, по сравнению с лерони Мерельдой, которая такая ученая и умная…
- Мне не нужна ученая жена. Ты меня устраиваешь такой, какая ты есть! - Раскард заключил ее в объятия. Она больше не произнесла ни слова. На настоящий момент, имея любящего мужа и ожидая рождения сыновей, она была вполне счастлива.